Правила неприличия (СИ) - Оболенская Ася - Страница 15

Как оказалось, Кирилл Вячеславович не являлся фанатом полуобнажённых фотографий, зато являлся одним из инвесторов, вложившим энную сумму в строительство новой производственной линии в Питере. И два этих фактора, помноженных друг на друга, возводили гнев отца на новый уровень.

Я даже не хотела думать о списке санкций, который мог обрушиться на меня в случае невыполнения папиных условий по урегулированию ситуации. И милый семейный ужин с чертовым королем кроватей был еще самой маленькой жертвой.

Последнее озвученное отцом условие совершенно не хотело укладываться в голове. Было желание кричать, заявлять о том, что я уж лучше останусь без наследства или вообще пристрелюсь, но вместо этого я лишь кивала, все крепче сжимая кулаки, потому что понимала, если сейчас не послушаюсь, то просто по-человечески слишком сильно разочарую отца. А этого я себе позволить не могла.

— Я не знаю, что именно за хрень и с кем ты там учудила. Мне плевать, кто начал войну, но у тебя есть две недели, чтобы доказать Кириллу, что ты с этим идиотом… Да, да, с тем самым, с которым ты чуть не разнесла пол офиса! Короче… Если ты не докажешь, что вы с ним дружнее, чем крокодил Гена с Чебурашкой, то работы не видать ни тебе, ни ему. Если вы и получаете там какие-то должности, то только вместе. — папа сделал небольшую паузу, а потом закончил мысль. — А что так смотришь на меня, Региночка?! У всех свои заскоки, вот, теперь будешь знать, что у Кирилла на первом месте стоит взаимоуважение между сотрудниками вне зависимости от занимаемой должности. Что-то не подумал тебе раньше об этом сообщить, но да ладно, будет уроком.

На следующий день Ионов не появился в офисе, не появился он и через день. Тогда я уже решила, что мир решил перестать надо мной издеваться и сжалился, однако Катерина Максимовна быстро спустила с небес на землю, ласково проговорив:

— Регинк, ты бы лыбу давить прекратила, вернется Андрей в понедельник.

Я даже не стала ответ придумывать, по тому, как усмехнулась «куратор» было ясно, что без слов понятно, в чем заключалась причина моей радости.

В пятницу я не поехала к родителям, все выходные также провела дома. Знаю, папа решил, что таким образом я показываю обиду, но на самом деле это было не так. То есть я действительно обижалась, но совсем не на него и его дурацкие эксперименты. Удивительно, но причиной моей злости и печали, которую я заедала уже третьим куском тортика, являлся даже не Ионов.

Чтобы вы понимали, третий кусок тортика — это очень тяжелая депрессия по моим меркам. Дальше идет только ночная поездка в Макдонольдс и поедание бургеров прямо в машине.

Я не из тех людей, которые топят горе в вине, хотя бы потому, что на следующий день к депрессии прибавляется еще и похмелье, и все становится совсем печально. Уж лучше тортики, а завтра, подгоняемой муками совести, на всех парах нестись в спортзал, сжигать лишние калории и выбивать дурь из головы.

Так вот, возвращаясь к обиде и гневу. Я злилась на себя. На самом деле я не планировала злиться, просто уборка в квартире стала последней каплей. Нет, в самой уборке не было ничего необычного. Кажется, я уже рассказывала о том, что мама хотела воспитать меня нормальным человеком, но, судя по всему, в ее плане произошел какой-то сбой.

Или во мне произошел какой-то сбой.

С шумом выдохнув, закинула в рот очередной кусочек тортика и уставилась на монитор ноутбука, где проигрывался какой-то фильм, о сюжете которого я не могла сказать ровным счетом ничего. Да что там о сюжете, я даже не могла понять, что это был за жанр.

Депрессия накрыла внезапно. Примерно около восьми вечера пятницы, когда я решила пропылесосить квартиру. И ведь ничто не предвещало беды. Вечер вполне мог закончиться мирно, если бы не одна мелочь.

Совсем маленькая, но с бриллиантом. Мое любимое кольцо, которое засосало в пылесос вместе с пылью и песком. Именно оно стало спусковым крючком, стартом для целой вереницы обидных бытовых неприятностей.

Взорвавшееся в ковшике яйцо с утра в субботу, оно варилось всего-то полтора часа, и в какой-то момент ему, кажется, надоело. Три разбитых чашки, упавшие с подноса после обеда того же дня. Отключение горячей воды вечером и сломавшийся чайник сегодня за завтраком.

Эти события позволили сделать вывод о том, что я совершенно не приспособлена для нормальной жизни. К двадцати одному году я представляла собой весьма тоскливое зрелище в плане организованности, усидчивости и хозяйственности.

С уверенностью могу сказать, что помешанный на семейном уюте Вологодский филиал признал бы меня совершенно непригодной к замужеству и всему такому в этом роде.

Именно поэтому сейчас я сидела на диване и с грустью дожевывала торт, параллельно размышляя над тем, что неплохо было бы записаться в какой-нибудь кружок домохозяек, призванный пробудить очень крепко спящие инстинкты хранительницы домашнего очага. Обязательно погуглю завтра что-то подобное, а сегодня нужно было еще нагреть воду и вымыть голову в условиях близких к полевым, а это, при учете всех моих талантов, являлось не самой простой задачкой.

В понедельник вселенная не прекратила издевательства. Принцесса, издав пару хрюкающих звуков, заглохла прямо перед подъездом. Для того, чтобы оживить машину, я перепробовала все доступные методы: мольбы, заклинания, угрозы. Но тщетно. На сей раз не сработало ничего. Автомобиль так и не завелся.

Естественно, потраченного на мечты о воскрешении Принцессы времени хватило для того, чтобы на дорогах наступил настоящий транспортный апокалипсис. В принципе, достаточно было и парочки маленьких пробок для того, чтобы опоздать на работу, но гулять так гулять, поэтому в офис «Королевства кроватей» я вошла с полуторачасовым опозданием.

— Да неужели! — вместо приветствия проговорила Катерина Максимовна, когда я ввалилась в каморку.

Желания реагировать на ее колкости не было никакого, поэтому, повинуясь непонятно какому порыву, перевела взгляд на Андрея, но тут же пожалела. В сравнении с ним «куратор» казалась милым мохнатым хомячком, так и хотелось по брюшку почесать.

Ионов был крайне зол. Уверена, едва Катерина Максимовна уйдет, меня ждет увлекательнейшая беседа. Оставалось надеяться лишь на благоразумие женщины.

— В свете последних событий… — многообещающе начала «куратор», по очереди взглянув на нас с Андреем. — На глаза Кириллу Вячеславовичу вам лучше не попадаться.

Женщина сделала паузу, а я интенсивно закивала, давая понять, что сейчас даже в тундру готова умотать, лишь бы оказаться подальше от кроватного короля, Андрея и ужасных розовых тапочек, в душе надеясь, что сейчас Катерина Максимовна любезно предложит нам какое-то время отсидеться дома, пока все не утихнет. Однако уже через несколько секунд все мечты превратились в прах.

— Займете пока почетную должность курьера. Одну на двоих, разумеется. — тоном, не терпящем возражений, отчеканила женщина. — На складе две коробки с новыми рекламными буклетами, развезете по дистрибьюторам. Вот список.

Катерина Максимовна положила на стол листок бумаги, а следом за ним две транспортные карты.

— А это что? — не удержавшись, поинтересовалась я.

В ответ женщина растянула губы в улыбке и забила последний гвоздь в крышку гроба:

— А это, Региночка, служебный автомобиль представительского класса.

Атмосфера в лифте была настолько тяжелой, что впору было брать мачете и прорубать себе дорогу к выходу.

Закон подлости во всей его красе. Когда не надо, в курсирующую между этажами коробку набивается столько сотрудников многочисленных офисов, расположенных в нашем бизнес-центре, что кабинка больше напоминает вагон метро где-нибудь в Китае в час-пик. Не хватает только специально обученных людей, которые будут помогать заталкивать не влезающих секретарей и менеджеров, желающих воспользоваться лифтом именно в этот момент.

Зато сейчас, когда остаться наедине с Ионовым, было, пожалуй, последним моим желанием, никто не желал отправиться в путешествие между этажами. Ни один человечишка! Никто! Совершенно.