В ту же реку - Дронт Николай - Страница 14

— Кимба тоже беременная.

— Да ты что! От кого?

— Не говорит, только ревёт.

После выхода из зала, Жека выглядел счастливей меня, а Юна была слегка растрёпана. Через час вернулся домой, несколько смущённый. Ирку я проводил, и в подъезде она даже чмокнула меня в щёчку, но тут вошёл её папа. Не факт, что засек чмоки, но выглядел весьма ошарашенным.

Дома оказались неожиданные гости. Марк Аркадьевич, дядя Витя и человек, представленный дядей Юрой, хотя в палате Пётр Петрович называл его Тузом. Пока меня ждали, они уже выпили с родителями по чуть-чуть, начальник рассказал про мои успехи на ниве рисования стенгазет, а дядя Витя профессиональным взором осмотрел инструменты для переплёта. Пока кушали, спросили про учебник китайского языка. Интересуются зачем мне он? Заявляю:

— Так ведь полезно! Английский многие знают, а китайский почитай никто. А язык потенциального противника знать полезно.

— И как получается?

— Не очень. Поговорить не с кем.

— Господи! — удивилась мама, — как ты его выучил?

— Просто учебник под руку попался.

— М-да… Есть талантливые дети. — задумчиво промолвил Марк Аркадьевич.

Как оказалось, люди зашли по делу. Пётр Петрович очень плох. Перед отъездом в Питер решил распорядиться имуществом. Мне велел отдать ружья и охотничье снаряжение, которое найдётся в доме. Дескать, если встанет, то заберёт, а коли помрёт пусть спасителю на память будет. Вот душеприказчик дядя Юра, в присутствии свидетелей и выполнил его волю, принёс то, что нашлось в доме дяди Пети на тему охоты.

В красивом кожаном чемодане хранится шикарная немецкая трёхстволка с двумя стволами 12-ого калибра и под ними третий, нарезной, под мелкашечный патрон. Приклад и цевье резные, железо изрисовано золочёной гравировкой. Принадлежности для чистки в вышитом чехле. Такое ружье в музей надо нести, а не на охоту с ним ходить. К нему прилагается новый патронташ, с уже снаряжёнными бумажными гильзами. Есть ещё коробка с такими же. Второе ружье, древняя курковая одностволка ИЖ-5 28 калибра. Она сильно потаскана и побита, приклад в двух местах обмотан бечевой, но смазана и ухожена. Калибр маленький, однако промысловики предпочитают его. Легче ружье, дешевле боеприпасы. Кстати, диаметр ствола 14 миллиметров, против 19 у 12 калибра. Так что пусть пуля вдвое легче, но тоже не слабая. К нему дали коробку с двумя десятками патронов в латунных гильзах. Здоровенный охотничий нож завершил список оружия. В крепком деревянном ящике уйма принадлежностей, от машинки для набивки гильз, до тигля с бензиновой горелкой для плавки металла. Кстати, рыболовные снасти тоже наличествуют в достаточном количестве. В сидор сложили остатки дроби, капсюлей, пороха и всего остального охотничьего, что нашлось в доме Чалдона.

Мама неискренне восхитилась ружьём и пошла на кухню за горячим. Отчим ходил вокруг трёхстволки, как кот вокруг блюдечка со сметаной. Я поинтересовался, насчёт претензий от милиции. По этому поводу меня успокоили. Затем выпили под горячее, ещё раз за здоровье дяди Пети, расходную, стременную, на ход ноги, затем гости ушли. Отчим сразу выпросил сумку с ружьём для показа, прихватил бутылёк и сбежал к дяде Васе в соседний подъезд.

Я же остался разбираться с принесённым. Оно вызвало у меня определённые сомнения. Чалдон попросил сохранить памятные вещи, а что прислал? Разве только трёхстволка на ностальгические воспоминания тянет. Опять же, когда дядя Вася лил пули, ставил свинец в ковшике на электроплитку. Тигель с мощной горелкой совершенно излишен, даже вреден. А вот для чего-то более тугоплавкого он необходим. Пока никто не видит, разобрал один патрон. За картонной прокладкой стоит войлочный пыж, вытаскиваю и его. Осторожно выкатываю пулю, отлитую в обычной пулелейке, за ней тяну пыж, вторую пулю, опять пыж и тут показалось донце. Пороха нет, зато пули золотые. Судя по цвету, высокой пробы. Я даже измерил одну и взвесил. Диаметр 18 миллиметров, вес около 50 грамм. В запасах Петра Петровича нашёл для сравнения свинцовую пулю. При том же диаметре она весит 30 грамм. Набил патрон заново. Ну как смог. Главное, пули спрятал и не оставил видимых следов разборки патрона. В латунной гильзе тоже оказались две круглые пули жёлтого металла, весом больше двадцати грамм каждая. Патронов 12 калибра в патронташе 24 и в коробке 42. Добавляем 20 гильз 28 калибра. Считаем по две пули. Умножаем на 10 рублей за грамм и офигеваем от результата. Такая забавная арифметика получается. Убьют меня из-за неё, если вдруг узнают.

Раз пошла такая пьянка решил проверить остальной багаж. Там ничего такого, только в банке с порохом заныканы патроны к нагану. В мешочке с дробью деревянная коробочка с десятком взрывателей для аммоналовых шашек. И на дне ящика бикфордов шнур. Ерунда, всего лет на пять, если повезёт с адвокатом.

— Мам, ну что ты придумываешь? Я не гуляю с ним! Почти…

— Все вы девки дуры! Сейчас говоришь почти, потом вдруг уа-уа ребёнок плачет! Сама не поняла, как получилось!

— Ма! Хватит, а! Что ты себя накручиваешь? Подумаешь разок поцеловались! И то не серьёзно.

— Пойми, тебе он не пара. Десятый класс закончит и уедет к себе в Москву. А там таких как ты миллион. Все приезжие и все женихов с квартирой ищут. Бросит он тебя. Бросит! Помяни моё слово!

— Лёша не такой.

— Все мужики одинаковые. Но тут ещё и другое. Больной он, сама говорила. Детишки больные родятся. А матери его думаешь ты нужна? Не примет тебя, где жить будете?

— Я только после института замуж выйду. И папе он нравится.

— Тебе потом плакать придётся! Не папе!

— Соня, этот симпатичный мальчик еврей?

— Какой?

— С которым мы разговаривали на танцах. Он тебе ещё милый комплимент сделал. Который знает идиш. Алёшей зовут.

— Лёша? Нет, не еврей. Его фамилия Костров.

— И что? У дяди Изи фамилия Кузнецов.

— Ну не знаю… Правда, у него не отец, а отчим…

— О! Хоть что-то! Его мама точно не еврейка.

— В чем разница?!

— Ну, не скажи… Разница есть. Семья у него очень приличная. Отчим начальник экспедиции, мама тоже там работает. Твоему папе мальчик нравится. Умный, работящий, не пьющий. Теперь оказывается, что говорит на идиш. Надо бы поточнее узнать, кто его бабушка по маме.

— Зачем?

— Как тебе сказать? Мы с папой были бы не против русского зятя из хорошей еврейской семьи. И не делай мне такие глаза! Я только подумала.

На Первомай по главной улице посёлка шла демонстрация. Никто никого туда силком не загонял, люди сами с энтузиазмом участвовали в торжествах. Пели песни, скандировали речёвки и слушали традиционные речи на митинге. Потом отмечали по домам, чтобы позже собраться на самодеятельном концерте в клубе. С высоты прожитых лет было грустно наблюдать такой энтузиазм. Пройдёт всего двадцать лет, и идеология резко изменится. Но сейчас весь посёлок собрался здесь. Ребята из школы гуляют с семьями, строят планы на праздники и договариваются встретиться в клубе на танцах. Ирка опять на меня надулась, видать отец таки засек поцелуйчик, и погулять с ней не получилось. Мама ситуацию просекла и слегка похихикивала. Соньку встретил. Она сказала, что Марк Аркадьевич улетел в Питер, навестить дядю Петю.

Сегодня мы собираемся у Соколовых. После демонстрации пошли к ним, поели, выпили. Я не пил, конечно. Наша компания была в курсе про принесённое на сохранение немецкое ружье, и охотники делали прозрачные намёки на "пострелять", а кое-кто заговаривал про "поменяться". Отговорился тем, что оно не моё и неизвестно станет ли моим когда-нибудь. Взрослые решили на концерт не идти, а спеть самим. Жека, пока родители отвернулись, хряпнул залпом стакан Мицне, потом добавил стопку водочки и стал плохо транспортабельным. Пошёл в клуб один. По пути забежал домой, взял фомку, заныканную бутылку из-под бормотухи и упаковку от презерватива из запасов художника. Хочу проверить одно старое воспоминание.