Равиен, дорога обратно (СИ) - Смирнова Ирина "cobras" - Страница 64

Рома тут же подскочил, вытирая рот салфеткой. Багдасар понимающе улыбнулся:

— Надеюсь, вы еще осчастливите меня своим обществом, леди? Выпьете чаю, например?

— А мы… сегодня должны ехать? — почему-то в моем голосе прозвучал вопрос, неизвестно к кому обращенный. Но посмотрела я сначала на Ромку, а потом на этого белкофила.

— Как скажешь, — фыркнул Тай, тоже зачем-то выползая из-за стола.

— Спасибо, сударь, обед был великолепен, — расшаркался Ромка, вначале так зыркнув на Тайя, что тот снова плюхнулся на стул. — Мы вполне можем тут заночевать, если ты хочешь и хозяин не будет возражать, — и, подцепив меня под руку, потянул наверх.

— О, леди, вы же понимаете, что я буду только рад принимать вас здесь столько, сколько вы пожелаете, — выдал нам вслед Багдасар.

Я застыла в нерешительности. Нормальный отдых… ванна… и белки! Р-р-р! Не знаю!

— Давайте решим чуть позже, — и сбежала.

Тай:

Я сначала дернулся вслед за ними. Потом встретился с Ромкой взглядом и сел обратно. Сидеть и смотреть точно не хочу, мешаться — тоже. Тем более Таня меня не звала, а навязываться… Занятой самке? Нет уж, пусть этот хвостокрыл ведет себя как хочет, а мне и свободных хватит. Тем более одной явно неймется, только пахнет от нее странно. Самка в городе явно меня хотела, а эта — нет. Пристает, себя предлагает, меня возбуждает, но желанием не пахнет. То есть пахнет, но не так активно. Может, у них тут так принято? Чуть захотелось, сразу хватать самца и тащить в постель? Не ждать, пока скрутит? Только ведет она себя так, как будто у нее просто зудит в одном месте.

— Ули, проводи нашего гостя в его комнату, — произнес ворон.

Ласково сказал, вежливо. А мне все равно не по себе. И вокруг дома запах странно-знакомый. И самка себя загадочно ведет. Подозрительно тут все, не нравится мне здесь. Не люблю я эту, как ее, цивилизацию. В лесу спокойней — все понятно.

— Пойдемте, сударь, — белочка потерлась о мое плечо грудью. По телу пошел жар, в паху потяжелело.

Наверх мы поднимались в обнимку. Самка висела на мне и терлась всеми частями тела. Мне даже делать ничего не надо было. Даже одежду самому с себя снимать!

— Я помогу вам раздеться, сударь!

Но потащила все же в комнату с тазом. Замочила меня туда, как наши самки белье. После чего принялась тереть мое тело какой-то мыльной тряпкой. Сначала сильно, потом все нежнее и нежнее. Ее попытки залезть этой тряпкой мне между ног я пресёк сразу — отнял и помыл все сам. Развлечься я был не против, тем более Таня так смешно ревновала. А вот секса… Нет, не сейчас.

В том, что все стоит, как раньше, я уже убедился. Любая самка, не знающая, что я пережил, будет видеть во мне сильного молодого самца и хотеть. Это тоже не изменилось. Но в том-то и дело, что мне не нужно любую. Я ничем не лучше ворона — меня тянет к чужой самке. Может, если развлечься с белкой, мне станет легче? А то закрываю глаза и вижу Ромку на Тане! Р-р-р-р!

— Сударь, желаете отдохнуть после купания? Я могу…

— Дай мне полотенце и скачи по своим делам.

После сытного обеда и мытья в горячей воде хотелось спать. Правда, член был против изгнания белки — впервые мы с ним думали по-разному.

Дождался, пока самка выйдет, упал на кровать… Забавно, но неуютно. Неспокойно. Перетек в лонгвеста, тихо спустился вниз, выскочил из дома и отбежал поближе к лесу. Улегся в тени деревьев и задремал.

Татьяна:

Ванная комната была королевская. И по размеру, и по оснащению. Такое количество травяных мылок, шампуней, бальзамчиков, кремиков я только в магазине видела.

Правда, я сразу отодвинула в сторону все флаконы, из которых пахло магией. Нафиг, незнакомыми магическими зельями не мажусь. Но осталось вполне достаточно для шикарного купания.

Не могу сказать, что мне так уж хотелось мыться вдвоем, но не позвать Ромку мне показалось свинством. Он так мило ревновал и при этом старался меня не обидеть. И вообще он… Вот я не знаю.

Это не влюбленность, точно. Я не начинаю пылать от желания, только его увидев — как моя лиса от Тайя, блин! Но, в то же время, у меня к Ромке столько нежности, столько… Погладить его хочется, приласкать, и чтобы он сам приласкался, у него удивительно трогательно и приятно получается.

Он настолько родной и близкий, я его чувствую почти как себя, и в этом есть что-то волшебное — делить ощущения на двоих. Наверное… наверное, я уже никогда не смогу от этого отказаться.

Это МОЙ Ромка, но вот только, блин, это не мешает мне чувствовать, что Тай тоже МОЙ! Вот мой, и все! И я убью эту чертову белку, если от нее будет пахнуть моим самцом, и… А-а-а! Караул! Запуталась.

Так жутко разозлилась на этого белколюба, что даже флакон сломала! Я его открывала, чтобы понюхать, а стеклянная пробка просто треснула и раскрошилась в сжавшихся пальцах.

— Ай! — кровь потекла по руке и закапала в воду. Блин!

Ромка, до этого в нерешительности топтавшийся у двери, моментально подскочил, оттащил меня от воды, колданул на осколки так, что они сразу повылазили из ранок и собрались в компактный шарик, улетевший в открытое окно.

— Что-то не так? — и смотрит испуганно-испытывающе, а сам ранки залечивает, как будто забыв, что я — оборотень и на мне все заживает как на кошке.

— Да вот… порезалась… нечаянно, — стану я еще грузить ребенка проблемами моего обнаглевшего либидо! И вообще! Никаких мыслей про лисов и белок, пока я с Ромкой! Вот!

Магенок как-то шустро сменил воду в мраморной чаше величиной с маленький бассейн и снова нерешительно оглянулся на меня. Я хихикнула и толкнула его локтем в бок:

— Ром, а ты в детстве хулиганил в воде? Что? Как это? А вот так!

И со смехом толкнула его прямо в одежде в наполненный бассейн. И сама прыгнула следом, поднимая тучу брызг, щекоча и раздевая его одновременно. Я же знаю, что он за секунду высушит наши вещи, так чего бы не пошалить? А то настроение траурное и все в лисобелках. Надо отвлечься!

Ромка то хихикал, то заливисто хохотал, когда мне удавалось поймать его за мокрую, скользкую пятку или добраться до ребрышек. Вот же! Как на гармошке играть можно на моем тощем магенке!

И вместе с тем он перестал мне казаться некрасивым. Ну длинный… то есть высокий. Худой. Нескладный чуть-чуть, но за то время, что мы путешествуем, парень чуть раздался в плечах и оброс тоненьким слоем мышц, что сразу превратило складной метр в очень даже привлекательное тело. И на тощем животике кубики пресса нарисовались, вместо впадины аж до позвоночника.

Ромка тоже времени не терял, не только хохотал и отбивался, но и нападал — щекотки я не боюсь, а вот раздевал он меня даже успешнее, чем я его.

А потом он поймал меня в поцелуе, и мы так увлеклись, что ушли под воду с головой. Когда кончился воздух и мы вынырнули, оказалось, что из одежды на мне остались только носочки, а на всплывшем в верхней позиции Ромке вообще одна полная боевая готовность… к главному.

Магенок жарко дышал мне в шею, а его руки нежно скользили по спине, разминая мышцы вдоль позвоночника, поглаживая и лаская. Я выгнулась от удовольствия, и Ромка немедленно воспользовался этим: поймал мой сосок губами, чуть сжал, тронул языком… Ощущение было обжигающе-сладким, я вскрикнула и выгнулась еще сильнее.

Ромка застонал мне в унисон, переключаясь на другую грудь, его губы творили что-то волшебное, и мы постепенно снова сливались в одно существо, я чувствовала его руки на своей спине, и гладкость собственной кожи под его пальцами, и то, как затвердела горошинка соска, послушная движениям его языка. Это было невыносимо хорошо, словно перетянутая до предела струна дрожала от напряжения и с диким нетерпением ждала первого звука, движения, взрыва…

Я даже не поняла, в какой момент он вошел в меня, настолько яркий калейдоскоп закружил обоих. Может, и не стоило так спешить, может, надо было растянуть наслаждение… Но ни Ромка, ни я уже не контролировали происходящее.

Он был таким нежным, трепетно бережным, но я сама рвалась вперед, снося все преграды, это было уже не желанием, а необходимостью. Быстрее! Сильнее!