Шиншилла (СИ) - "AlmaZa" - Страница 60

- Шилла, меня надо посадить за то, что мы собираемся сделать. Это отвратительно. К черту убийства, но ты… ты маленькая… ты ребенок… за одну проснувшуюся во мне похоть по отношению к тебе… - Я подалась вперед и опять заткнула его поцелуем, обхватив покрепче и, применяя всю имеющуюся у меня силу, перевернула его на спину, забравшись сверху и только тогда оторвавшись губами от губ.

- Попизди мне тут, взрослый! – нагло улыбнулась я, стягивая с него футболку через голову. Он безвольно поддался, подняв руки. Я опустила глаза на его жилистый, худощавый и бледный торс. По всем объективным параметрам он был далек от сексуального телесного совершенства, но я едва не завизжала, смотря на его светлую кожу, подтянутые бока и тут же прикладывая ко всему этому ладони, одна из которых была перемотанная и, несчастная, не могла ощущать этих волшебных касаний.

Я опять принялась жарко и алчно целовать его, и он, постепенно, входил во вкус и всё глубже целовал меня сам, забираясь под рубашку пижамы и гладя мой живот, мою грудь. В моей голове начался фейерверк. Я просто не могла поверить во все это. Это была сказка, сон наяву. Я обнимала Химчана, он обнимал меня. Мы обнажились по пояс и, завалившись на бок, трогали друг друга и изучали. Целуя его вдоль линии подбородка, по скуле, я втягивала в себя аромат его плоти, которая не пахла ничем, только им. Какой-то неописуемый запах свежего и упругого мужчины. Гладкость и прохладность его кожи под моими пальцами, изгибы его плеча, твердой груди с маленькими сосками и тонкой талии – всё это заводило меня и пьянило. Не знаю, каково было ему, потому что он и пришел-то уже как пьяный, но Химчан, перебираясь то на меня, то под меня, не отпускал моё тело ни на сантиметр, тесно прижимаясь, тяжело дыша, покрывая поцелуями мою грудь. Даже слегка пугал его напор, так резко и ломано он все делал. Я где-то в глубине души понимала, что это всё от неопытности, но её нельзя было почувствовать, потому что он не был несмелым – он был осторожным, он не был неловким – он был педантичным даже здесь, сейчас. Его прелюдия была такой жесткой и в то же время заботливой, что я не могла понять, как совмещаются эти вещи. Он мог сжать запястье, не рассчитав силы так, что я вскрикивала, и тут же покрывал поцелуями руку от кончиков пальцев до локтя. Химчан втягивал ртом мои соски, кусая их, но при этом вел рукой по спине, вдоль позвоночника, к копчику, с такой чуткостью, что я изгибалась и начинала стонать.

- Хим, я люблю тебя. – сказала я, посмотрев ему в глаза, когда он замер на секунду, подняв ко мне лицо от моей груди. – Я люблю тебя очень сильно, правда.

- Шилла… - он опрокинул меня на спину и наклонился к уху, целуя его. – Не надо, не надо, не надо… лучше бы уже никто не любил меня. Это не нужно… - но его руки, противореча ему, обнимали меня всё сильнее. – Спасибо, Шилла… ты единственная, кто… - Химчан остановился и, уставившись на моё личико, погладил по щеке. – Ты единственная, Шилла. Единственная.

Поцеловав меня первым, очень серьёзным и настоящим поцелуем, Химчан опустил руки, стягивая с меня пижамные штаны. Я тоже опустила ладонь, чувствуя, как под его штанами восстал член. От этого касания я задрожала, как чертова девственница. Столько мужиков было, столько хуев пихала себе во все места, а почувствовав близость этого, у меня ноги разводились сами собой и их крутило от возбуждения. При этом робость и неуверенность накатывали, словно я вообще не знала, что нужно будет делать. Химчан скользнул рукой меж моих бедер, хотя готовить меня уже не стоило. Я увлажнилась, наверное, едва он переступил порог этой комнаты. Наши глаза не отрывались друг от друга, когда в его вспыхнул и потух странный огонек. Он отвлекся, опуская лицо вниз.

- Что это? – я приподнялась на локтях, прослеживая направление его взгляда. На его приподнятой ладони алела кровь, и все пальцы были вымазаны в ней. Черт! Проклятые месячные! Из-за нервов и встрясок они пришли на пару дней раньше.

- Блин, это менструация, друг мой… - шутливо начала объяснять я, но увидела, как с его лица сошла краска и глаза бешено метаются из угла в угол. – Хим, Хим!

- Шилла, прости… - едва выговорил он, задыхаясь от рвотных позывов. Отстраняясь от меня, он вскочил на ноги и, глядя на руки, чтобы оттереть их, лишь усугублял своё состояние. Его начало шатать, а ладони лишь ещё больше угваздывались одна об другую. Я натянула свои штаны обратно и подскочила к нему, почти падающему на ватных ногах. – Шилла…

- Черт, черт, черт! Потерпи! – я бросилась к сумочке и достала влажные салфетки, вырывая их из пачки по одной и отирая его окровавленные руки. Опустившийся на пол, на колени, он сосредоточился только на том, чтобы не сблевать посреди спальни, стискивая зубы и держа губы на замке. – Это ты меня прости, Хим, я не знала, правда…

- Ничего, ничего… - приоткрыл он рот, глубоко втягивая воздух через нос и закрыв глаза. На его лбу выступил пот, и я видела, как тело прошибло ознобом. Оно тоже покрылось каплями испарины, а мышцы находились в преддверии судорог. Но потихоньку всё укладывалось, утихало и приходило в норму.

- Горе ты моё луковое! – отшвырнув подальше грязные салфетки, провела я ладонью по его лбу, вытирая влагу, и прижала Химчана к себе, положив его голову себе на плечо. – Всё нормально, больше ничего отвратительного нет.

Он обнял меня, но очень слабо, всё ещё находясь в состоянии отступления приступа. Я помогла ему подняться и лечь на кровать, попросив подождать меня, и бросилась в туалет, чтобы воспользоваться тампоном. Черт, будь проклята женская природа! Да что б их у меня никогда больше не было, месячных этих! Они уничтожили такой шанс! Они разбили вдребезги возможность переспать с Химчаном, когда мы оба – оба! – этого так хотели. Приведя себя в порядок, я вернулась в спальню и нашла молодого человека там, где я его и оставила.

- Я так понимаю, - я потушила свет и приблизилась, забираясь на кровать рядом, – что вторую попытку устраивать бесполезно? Или, может, в темноте прокатит?

- Извини… - он нащупал мою руку и сжал её, положив себе на грудь. – Я ничего не мог поделать, я пытался превозмочь себя, но эта дурнота… будь она неладна!

- Не нужно ничего объяснять, - я подтянула и голову тоже, положив её рядом с рукой, на то место, где было слышно, как бьется его сердце. – Я не могу пойти против женской природы, а ты против своей, особенной.

- Это знак. Это спасло меня от падения и нового преступления. – как последний фаталист, подытожил он.

- Заткнись! – я пихнула его в бок, но тут же прижалась, поцеловав в плечо. – Как только они кончатся, через денька три, мы с тобой на славу потрахаемся! Это не обсуждается.

- Нет, Шилла, нет, – Химчан повернул ко мне лицо и поцеловал в висок, – я должен теперь исчезнуть, пока не найду убийцу и не представлю его Ти Солу и полиции.

- Куда? Куда ты исчезнешь? – всполошилась я, поднимая лежавшую голову и кладя подбородок на него. Мои глазки умоляюще всматривались в парня в темноте. Не надо никаких исчезновений!

- Этого я никому не скажу, даже Херин. Рядом со мной все в опасности, но ты не бойся, я всегда буду поблизости и в обиду вас не дам. Если хочешь, можешь пригласить сюда своего парня. Вам придется покараулить Дэниэла, пока я не запутаю следы. Примерно до послезавтра. Думаю, убивать его, действительно, смысла уже нет. Он поймет, что вы не знаете, куда я делся, да и не сможет причинить вам вред… так что, после Рождества вы его отпустите.