Солдат революции
(о Н. И. Подвойском) - Московкин Виктор Флегонтович - Страница 14

Подвойский умел находить и выдвигать на ответственные посты талантливых военных работников.

Вскоре после победы Октября в Военном отделе ВЦИК начал работать в должности инструктора Михаил Николаевич Тухачевский. Бывший поручик, он не колеблясь встал на сторону народа, вступил в Коммунистическую партию. Подвойский разглядел в этом честном человеке волевого, решительного, инициативного военачальника. С такой оценкой будущего Маршала Советского Союза были согласны Свердлов и Дзержинский. Михаил Николаевич командовал I, VIII, V армиями, а в 1920 году — Кавказским и Западным фронтами.

По предложению Подвойского при Наркомвоене была организована Высшая аттестационная комиссия. Николай Ильич рекомендовал ее председателем Александра Ильича Егорова. И не ошибся. Позднее Егоров успешно командовал IX и X армиями, Южным и Юго-Западным фронтами, стал Маршалом Советского Союза.

Однажды в беседе с Подвойским Ленин затронул вопрос о подготовке высших военных кадров и поручил ему, а также Никонову и Вацетису создать Академию Генерального штаба. Как обычно, значительную долю работы взял на себя Подвойский. Он постоянно сообщал Владимиру Ильичу, кого из специалистов привлекает к составлению будущих программ, информировал о трудностях в организации академии.

Открытие академии состоялось в декабре 1918 года. Здесь Николай Ильич стал читать лекции по революционной тактике.

Германские войска, несмотря на подписание Брестского мира, продолжали наступление. Отряды Киквидзе, Котовского, Примакова, Медведовского, Якира оказывали оккупантам героическое сопротивление, но, уступая врагу в численности и вооружении, при отсутствии общего командования не могли сдержать натиска. Им на помощь шли первые подразделения Красной Армии…

Возникла необходимость создать особую комиссию, которая взяла бы на себя проверку работы военных комиссариатов на местах. Эту комиссию назвали Высшей военной инспекцией. Председателем ее назначили Подвойского.

На первом же заседании он объяснил товарищам, какие цели преследует новая организация.

— Мы привыкли, — сказал он, — считать инспекцию органом, который проверяет работу уже сложившихся и работающих учреждений. Там, где имеются военные комиссариаты, мы должны это делать. Но со времени принятия декрета о создании системы военного управления прошло немногим более двух недель. И эта работа только начинается. Помочь в организации военных комиссариатов — наша прямая обязанность. Нам нужна армия Советской Республики, хорошо организованная, строго дисциплинированная.

Первый выезд военной инспекции во фронтовые районы. Поезд отошел от Курского вокзала. Вместе с Подвойским в группе находились Н. Ефимов, С. Баландин, Ф. Владимиров, И. Приходько и другие.

Уже на первой остановке, в Орле, обнаружилась довольно безотрадная картина. Военных комиссариатов не существовало. Правда, при каждом районном Совете были военные отделы, но действовали они кому как придется. Учет и снабжение совершенно отсутствовали. Такое же положение было в Курске. Сопоставляя факты и примеры, Николай Ильич пришел к выводу, что все вскрытые недостатки обусловлены отсутствием единого руководства, нехваткой опытных работников.

Следующая остановка в Тамбове. Здесь расположились подразделения отряда Василия Киквидзе. Работники Высшей военной инспекции познакомились с их строевой и боевой подготовкой.

Подвойский доволен. Двадцатитрехлетний командир Киквидзе едва не пустился в пляс, когда услышал, что на базе его отряда будет создана дивизия Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

Не менее восторженно восприняли эту весть бойцы. С особой тщательностью готовились они к торжественному параду и приему присяги — им первым выпала такая честь.

Утром перед строем бойцов появился Подвойский. Киквидзе отдал рапорт. Наркомвоен поблагодарил бойцов за высокую боевую подготовку и рассказал о тяжелом положении Страны Советов.

— Сегодня, — говорил Подвойский, — вы даете торжественное обещание, принимаете присягу на верность Советской Республике. — Это — государственный акт громадной важности. Принимая присягу, вы тем самым обещаете выполнить любой приказ Родины, а если понадобится, отдать самое дорогое — свою жизнь. Кто не выполнит торжественного обещания — тот изменник, и Республика его покарает.

Окинул суровым взглядом строй бойцов и продолжал:

— Сейчас я буду читать слова торжественного обещания, и каждый из вас повторит их за мной. — Он снял фуражку. Взяли головные уборы на левую руку и стоявшие в строю командиры, солдаты. Медленно и необычно возвышенно Подвойский читал слова присяги. Вместе с ним ее повторяли тысячи голосов.

А когда чтение было закончено, Подвойский поздравил всех присутствующих с высокоторжественным днем и сказал:

— Теперь вы бойцы Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

В тот же час он телеграфировал Ленину: «В субботу, 18-го утром, на смотре войск Тамбовского гарнизона и во время полевого учения я имел возможность оценить организаторский талант бывшего командующего IV армией, несомненно большого организатора… т. Киквидзе, представившего вновь сформированный им полк пехоты, легкую батарею, пулеметную команду и эскадрон кавалерии, поразившие военных специалистов мужественным видом, хорошей подготовкой, налаженностью обучения и обещающие развиться в грозную мощную воинскую единицу… Солдаты поклялись победить или умереть».

Известие о мятеже чехословацкого корпуса Подвойский получил в Самаре утром 27 мая. Ему вспомнились слова Ленина о нависшей опасности: организованный на англо-французские денежки мятеж преследовал цель свергнуть Советскую власть. Подвойский принял решение ускорить формирование частей Красной Армии в поволжских и уральских городах. По прибытии в Уфу он встретился с одним из местных военных работников — Эразмом Кадомцевым. Тот сообщил, что в губернии созданы вооруженные рабочие дружины, организованы инструкторские школы, готовившие командиров. Слушая Кадомцева, Николай Ильич отметил для себя: уфимские товарищи не спешили переформировать дружины в регулярные части Краской Армии.

— Противник располагает значительными силами, — говорил Кадомцев, — мы же уступаем ему, но рабочие дружинники не пожалеют сил в борьбе с мятежниками.

— Товарищ Кадомцев, — перебил его Подвойский. — Сразу видно, что в Уфе еще не развернули всерьез работу по строительству регулярной армии. Слова «дружина», «дружинники» необходимо сдать в архив. Нам нужны регулярные части. Что же касается денежных средств на их формирование — постараемся помочь.

Прибыв в район боевых действий у Златоуста и Миасса, Подвойский и члены инспекции убедились в том, что сильные революционным духом красные бойцы были слабо подготовлены в военном отношении и не могли успешно действовать против регулярных белочешских частей. Во время боя у станции Миасс в отрядах началась паника. Подвойский, Берзин, Белицкий быстро навели порядок, проявив при этом личное мужество.

При содействии инспекции был создан Северо-Урало-Сибирский фронт, объединивший все части, действовавшие против мятежников и белогвардейцев. Его командующим стал Берзин, член партии с 1905 года. По указанию Подвойского в составе управления фронта образовали политотдел — один из первых в Красной Армии.

В Большом театре открылся V Всероссийский съезд Советов. Он проходил в напряженной обстановке. Один за другим в стране раскрывались заговоры. Левые эсеры открыто перешли на сторону контрреволюции, подняли мятеж.

Сигналом для их выступления послужило убийство германского посла. Мятежники захватили телеграф и разослали по всей стране телеграммы, в которых сообщалось, что партия левых эсеров взяла власть, требовали не исполнять распоряжений за подписью Ленина и Свердлова.

Только что вернувшийся из инспекционной поездки Подвойский был вызван в Кремль. В кабинете застал Ленина и Свердлова.

— На вас мы решили возложить командование частями, которым предстоит подавить мятеж. Свяжитесь с командиром Латышской дивизии Вацетисом.