Если никто не узнает? (СИ) - "Faolina" - Страница 8

— Ты серьезно, что ли? — отсмеявшись, с широченной улыбкой спросила я мужчину, который только умилительно смотрел на мои судороги и похлопывания по коленке, — ты же не пятилетняя девочка.

— Вот и проверим, — хитро ответили мне, — сколько мне лет и девочка ли я, — после этих слов меня повели к этому самому колесу, а смех как-то разом улетучился.

— Учитель… — уже более серьезно начала я, с колотящимся сердцем.

— Не называй меня учителем хотя бы сейчас, Николь, — мужчина прижал меня к себе и переместил свою руку на мое плечо.

— Почему? — я сглотнула, всматриваясь в эти коварные глаза напротив.

— Тогда мне придется учить тебя, и в этот раз это точно будет не литература, — рука мистера Грея начала спускаться ниже плеча.

— Поняла, поняла, — резко отскочив, я начала отступать, махая перед собой руками, — Эрик, я все поняла.

— Умница, Николь, — и меня повели дальше.

Держа руку Эрика в своей, я разглядывала профиль этого странного мужчины. Сейчас мне он казался еще более красивым. Вернее, раньше я особо его и не разглядывала. Удивительно. На самом деле его глаза были не совсем голубыми. Это был странный цвет, что-то среднее между серым и голубым. Очень необычно и притягивающе. Стоит ли говорить, что вдруг все черты его лица стали влечь меня? Губы Эрика не были ни пухлыми, ни тонкими. Более того, они не были надменными, как и сам их владелец - они были простыми и мужественными. Скулы мужчины были резкими и выделялись на лице, но в случае Эрика это придавало ему еще большей брутальности. В секунду мне захотелось спросить у байкера что-то. Ведь я не знаю о нем абсолютно ничего.

— Как получилось, что ты стал учителем? — первый вопрос, который пришел в голову.

— Это моя профессия, — хмыкнул мужчина, — по мне не видно, что ли? — задал он саркастический вопрос и поднял бровь, снова рассмешив меня.

— Узнав тебя поближе, я думаю, что ты вообще не похож на обычного байкера.

— А разве все люди должны быть яркими представителями стереотипов? — иронично подколол он меня.

— Да, ты необыкновенный, — поймав его взгляд, сама не ожидая того, выдала я.

— Спасибо, — Эрик улыбнулся, — но я самый обыкновенный, вырос в детдоме, ем, сплю, читаю как все люди, разве что люблю скорость.

После его слов я стихла. Если у Эрика нету родителей, которые бы помогали ему на его жизненном пути, но он все равно стал тем, кем сейчас является, то он на самом деле очень необыкновенный. Это все, о чем я могла думать, пока он покупал билеты на колесо обозрения. Я смотрела на него, стоящего немного вдали, сквозь прищуренные глаза, пытаясь укрыться от солнца, которое было ровно над головой мужчины. Я смотрела именно на него, на эти волосы, руки, на движения тела, выражение лица. И мое сердце неясно защемило.

========== Глава тринадцатая ==========

— Николь, — Эрик искренне улыбнулся мне и взмахнул рукой с билетами, я как завороженная пошла следом за ним.

Когда мы сели в кабинку, мое сердце гулко отдалось в ушах, я сидела втупившись взглядом в пол и сжимала ткань платья на коленках, пытаясь не смотреть на байкера. Мне хотелось всего и сразу, и не хотелось одновременно. Понемногу в мою голову начало приходить осознание того, что раньше я себя так не чувствовала рядом с ним, а это, похоже, что-то значит.

— Все хорошо? — спросил байкер, сжимая рукой мою коленку.

— Волнуюсь, — тяжелый вздох.

— Посмотри на меня, — я подняла взгляд и встретила его завораживающие глаза, которые, казалось, видели меня насквозь.

Вмиг ко мне пришло осознание того, что теперь расстаться с этими глазами и этим мужчиной будет очень болезненно. Хочется дотронутся до его мира, до его самого, но также осознание того, насколько сильно теперь может ранить свой собственный мир без него, режет не хуже ножа по сердцу. Похоже, теперь я в плену. Говорят, любовь сродни наркотику?

От идиотской, но до безумия правдивой мысли про то, что я втюрилась в своего учителя, на губах заиграла мучительно-ироничная улыбка. Мне нельзя любить. Просто нельзя. Тем более учителя. Вся моя жизнь давно предопределена, я живу чужими указаниями. Начиная от идеально выглаженной одежды, заканчивая чертовым замужеством.

Все мысли как-то вдруг сбились в одну кучу, когда я почувствовала что-то мягкое на своих губах. От неожиданности я приоткрыла рот, и этим воспользовались, углубляя поцелуй. Руки Эрика переместились на мою талию, притягивая к себе и уже через миг я оказалась сидящая на его коленях.

— Николь, — снова так трепетно произнес мое имя этот несносный мужчина, — не думай так много, подчинись чувствам, — меня обняли немного крепче.

— Ты не понимаешь, — вздохнула.

— Ну я понимаю то, что я люблю тебя, — ответили мне, — а остальное мне понимать и не нужно.

И воцарилась тишина. Я изумленно взирала в лукавые глаза своего учителя литературы и пыталась понять сказанное им, когда в моей сумочке зазвонил телефон. А мы все так же сидели вглядываясь в друг друга. Этот момент казался до безумия интимным и личным, про эти мгновения будем знать только мы с ним, никто не узнает и не сможет прожить наши чувства.

— Ответь, — попросил байкер, когда телефон зазвонил уже в четвертый раз, подал мне сумочку, стоявшую на соседнем сидении.

Ответив на звонок, я не ожидала услышать чего-то особенного или хоть сколько-то важного для меня на данный момент. Все мысли занимал объект, который сидел рядом и понемногу, бережно поглаживал мою спину, пока я держала телефон возле уха. Но когда я услышала голос из трубки и поняла смысл сказанного, от волнения пробила дрожь, а к глазам подступили слезы.

— Эрик, прости, мне пора, — я схватила сумку и рванула к выходу, но меня схватили за руку, тормозя.

— Что случилось? — он с хмурым видом взирал на меня и не хотел отпускать.

— Пусти, — из глаз все же хлынули слезы.

— Котенок, — мужчина убрал руку, кладя ее на мою щеку, большим пальцем вытер слезы. И серьезно посмотрел на меня.

— Моя мама в больнице, — я не выдержала, резко обняла учителя и сквозь хныканье поведала ему, что мне позвонил отец, который сейчас возле мамы и я не знаю что мне делать.

— Я подвезу, — он погладил мою голову, помедлив немного, поднял меня на руки, чмокнул в щечку и понес к выходу, — все будет хорошо.

Слезла с байка я через пятнадцать минут, поблагодарила Эрика, отметив, что завтра встретимся на втором уроке, быстро побежала в палату, которую назвал отец.

В больнице как всегда пахло какими-то медикаментами, везде сновали врачи в белых халатах. Но все это как-то пролетело мимо меня и моего внимания. Хоть у нас с мамой и не было идеальных отношений, все же она моя мама и она дала мне все, что у меня есть, начиная с моего рождения и самого факта моей жизни.

Я постучала в дверь и собравшись с силами, открыла ее. Палата была одноместной, думаю, одной из самых дорогих в больнице, сквозь прозрачную штору в комнату лился дневной свет, стояли пионы в вазе. Мама лежала на кровати, рядом с ней стояла Аннабель, отец сидел на диване рядом, все они выглядели немного уставшими.

— Явилась, — произнес отец, сложив руки на груди.

— Дорогой, спокойнее, — мерно остановила его мама и взмахнув рукой, подозвала меня к себе. Я подошла тяжелой поступью, пытаясь сильно не вглядываться в строгие глаза родителей. Для меня они строгие абсолютно всегда.

— Видишь, до чего ты меня довела? — она вздохнула и прикрыла глаза, — Как ты могла?

— Что такое? — от нервов я начала покусывать нижнюю губу и сплетать пальцы за спиной, держа сумочку.

— Ты без пяти минут жената, а до меня дошла информация, что ты уже запятнала свою репутацию… и с кем? С учителем! — она возмущенно взмахнула руками.

— У нас ничего не было, — мне снова захотелось плакать, я обняла себя руками, прокручивая в голове весь сегодняшний день.

— Это не важно, я переговорила с директором, этот гнусный, мерзкий учитель будет уволен в скором времени, он больше не сможет учить детей.