Когда выходят демоны (ЛП) - Бриггз Патриция - Страница 50

Тальбот ухмыльнулся ей и ушёл. Шам начала вставать с кровати, затем нерешительно взглянула на Элсика.

— Я действительно не вижу тебя, — сказал он с лукавой улыбкой. Очевидно, вечер, проведённый с семьёй Тальбота, сделал его хорошим — он выглядел гораздо менее потерянным, чем накануне в конюшне.

— Я думаю, ты можешь подождать в комнате Керима, пока я не оденусь, мой друг. Если вы пойдёте прямо на четыре шага, — сказала она и подождала, пока он выполнит, — сделайте шаг влево, затем сделайте шесть шагов к стене. Поверните направо и идите вперёд, пока не почувствуете гобелен. Под гобеленом — проход в спальню Керима.

Когда он вышел из комнаты, Шамера отбросила одеяло и беспорядочно вытащила платье. Это был цветной кусок шёлка в пылающем апельсиновом золоте и глубоком голубом индиго с разрезами по обе стороны юбки, которые доходили до бёдер. Ей пришлось подбираться, чтобы найти петтикот — немного больше, чем красочные шёлковые полоски на верёвке. Это было основой на некоторых платьях, которые носили купеческие женщины-кланы, но это было гораздо более провокационно — и у него было относительно мало кнопок, и единственное, которым не смогла сделать Шам, не делать платье более открытым, чем оно уже было.

Когда она направилась к комнате Керима, она увидела две книги, терпеливо ожидающие на тумбочке, которая чудесным образом появилась в качестве замены того, что она уничтожила. Ей нужно было найти способ удержать Элсика, пока она работает над чёрной магией, — и лучшее место для хранения книги, если она не была в её палате. Её сундук может помешать группе попасть в невинные руки, но она не сможет скрыть это от кого-то, кто знал о магии.

Шам услышала слабые звуки арфы, которые были названы. Она нырнула под гобелен и обнаружила, что Элсик обнаружил среди всех рассеянных в комнате оружий бардовскую арфу. Он сидел у подножия постели Фогта и играл на инструменте. На простыни были пятна, подозрительно как-то, как если бы он использовал вещество от пыли арфы.

Элсик поднял голову, когда она вошла в комнату и отпустил пальцы от струн. — Керим позволяет мне играть с ним, когда я здесь. Это прекрасный инструмент.

Шам с сомнительным взглядом посмотрела на арфу. Она не принесла бы на рынок более трёх кусков меди, и только если кто-то сначала очистит и отполирует их; дерево было старым, поверхность поцарапалась, как будто бард нёс её с собой на прогулках несколько жизней.

— Он научил тебя играть? — спросила она, не желая комментировать качество арфы.

Элсик покачал головой и снова начал перетягивать руки над струнами. — Нет. Я уже знал, как играть, хотя я не мог вспомнить, пока не держал арфу. Лорд Керим говорит, что его пальцы слишком коротки для струн, но он иногда поёт со мной.

То, как он играл, казалось незнакомым, но её глубоко трогательный звук потряс Шаме дрожью над незатронутой спиной. Она всегда считала старика мастером музыки, но он даже не приблизился к навыкам, которые Элсик вызвал, когда он наиграл звуки из старой изношенной арфы. Струны плакали от меланхолии его песни.

Поскольку Шам не могла думать о словах, которые не были бы избиты, она нашла место для сидения, закрыла глаза и позволила себе захватить музыку. После нескольких хоров Элсик обменялся задумчивым настроением на более привычную мелодию праздничной песни. Он сыграл беззаботный стих один раз, прежде чем добавить свои вокалы в звуки арфы.

Шам приятно улыбнулась и протянула босые ноги на бархатную обивку кресла. На юбке не было целомудренного отношения, но только Элсик и она были в комнате. После последнего хора он отложил арфу, согнул пальцы и застенчиво засмеялся, когда Шам выдала ему аплодисменты.

— Это арфа, — объяснил он. — Любой может сделать такой инструмент хорошим.

— Не я, — сказала Шам. — И даже мой хозяин, который был талантливым музыкантом по выбору, не мог этого сделать. Мне нужно немного почитать. Если вы хотите продолжать играть, я принесу свою книгу сюда, где удобнее стулья.

Вместо того, чтобы ответить на вопрос со словами, Элсик снова взял арфу. Шам вернулась в свою комнату и достала книгу, которую она получила от лорда Халвока. Когда она вернулась в комнату Керима, она удобно села на стул и стала поднимать защитную обложку книги.

Элсик перестал играть и склонил голову. — Что ты там делаешь?

Она выпустила первую из подопечных и остановилась, чтобы ответить. — Магия.

Он нахмурился. — Чувствую… как-то странно. Не похоже на волшебство, которое я знаю.

Шам подумала об этом на мгновение, пытаясь решить, как волшебство, созданное духовой палочкой, отличается от того, что она использовала.

— Это отличается от того, что ты делаешь, — сказала она наконец. — Я не очень хорошо понимаю твою манеру; и я не знаю, знает ли кто-нибудь об этом. Иногда, когда она достаточно сильна, я чувствую её так, как вы чувствуете, что я делаю. Магия, которую вы используете, уже сформирована силами природы — например, приливами моря. Магия, которую я использую, не имеет формы. Я налагаю её на книгу или другие вещи, на которые я хочу повлиять.

— Есть что-то ещё, — добавил Элсик после паузы низким тоном. — Что-то мне не нравится.

— О, это, — сказала Шамера. — Книга, которую я читаю, содержит довольно подробный раздел о демонологии. Есть волшебство, оно возбуждает вас…

— Со смертью, — перебил он её, внезапно насторожившись, как благородная собака.

— Верно. Я даже не работаю над заклинаниями, но писать о таких вещах замалчивают страницы.

— О, — сказал Элсик, хорошо подражая её предыдущему тону. Он коротко кивнул и продолжил играть снова. Он не казался несчастным, просто задумчивым, поэтому Шамера подарила ему свою музыку.

Интересно было прочитать подробные объяснения правильной церемонии призыва мёртвых, сопровождаемую песнями типа «Как корова съела крышу» или «Девичьи объятия». ≪Выбор мог быть хуже≫, — подумала Шамера, но как-то простые деревенские мелодии ещё больше огорчали жертву трёх поросят. Она почувствовала облегчение, когда кто-то постучал в дверь, дав ей предлог, чтобы перестать читать.

Шам наклонилась под гобеленом и бросила книгу в сундук, который необъяснимо показал себя незапечатанным, когда она проходила мимо по дороге к двери. Нахмурившись, она посмотрела на сундук, но затем снова начался стук.

— Я иду, — сказала она, открывая дверь.

Тальбот позволил своим глазам бродить по её странному виду и покачал головой. — Я слышал, что ты подошла к старым девицам в твоём выборе одежды. Впервые я вижу старую служанку в оранжевом.

Шам одарила его озорным взглядом и проворковала: — О, но сэр, женщинам нравится быть непредсказуемыми.

Тальбот рассмеялся и вошёл в комнату, когда она указала на него. — А где ты спрятала парня, а? Под кроватью?

— На самом деле, мы воспользовались более уютным декором в комнате Керима.

Брови Тальбота поднялись. — Если бы я не знал лучше, я бы подумал, что ты спала с ним, как раскованная, когда ты пользуешься его помещением.

Шам выдала ему таинственную улыбку любовницы судебного пристава, не отвечая на реальный вопрос в его глазах. Элсик вышел из-под гобелена и пробрался через комнату, как будто он делал это сотни раз.

— Сработал, мастер Тальбот? — спросил он.

— Пока, мальчик. — Начальник службы безопасности вернулся к Шамере. — Существует множество доказательств того, что история старого мага правильна, чтобы оправдать более пристальный взгляд, но я пока не нашёл ничего интересного. Завтра у меня есть несколько встреч, и я не осмелюсь оставить Элсика с моими девушками — они всё ещё гладят его кожу и волосы.

— Тогда приводи его сюда ради меня. На данный момент я ничего не читаю. И, учитывая содержание, мне не больно иметь кого-то со мной, поэтому я не испугаюсь, — призналась она правдиво.

Тальбот рассмеялся. — Я вижу. Ну, и теперь мне нужно быстро вернуться домой, иначе женщина бросит последние остатки обеда перед соседней собакой. Пойдём со мной, Элсик.

Тальбот засунул руку Элсика в свою руку и повернулся, чтобы уйти. Перед тем как закрыть дверь, Шам услышала, как Тальбот произнёс по-отцовски: — Ну, женщина сказала, что у неё хорошая жирная утка для жарки. Вы должны избегать соуса, если можете, но вы не найдёте лучшего наполнения в любом месте…