Сирийский синдром (СИ) - Кравченко Ольга - Страница 28

- Мы приземлились в аэропорту Нижнего с третьей попытки за четыре часа до назначенного времени регистрации. – Пчелкин, не замечая еще ближе подсевшую и сжавшую его руку Марьям, все больше погружался в воспоминания. – По самым оптимистичным прогнозам в тот день нам не светило ровным счетом ничего. Но я не мог позволить испортить этот день никому и ничему, даже погоде. Мои коллеги отправились снимать гостиницу, а я метался по аэропорту в поисках выхода. В зале приема багажа я налетел на милицейский патруль и пока объяснялся с ними, услышал разговор двух мужчин, обсуждавших техосмотр их частного вертолета. Вообще, – Пчелкин улыбнулся, прислонившись затылком к земляной стене, посмотрел в сторону Введенского, раны которого затягивались на глазах, он спал, – в тот день милиция не единожды решала мою судьбу.

- Ты даже не представляешь, насколько в твоей жизни все подчинено шансу. – Марьям посмотрела в обращенные на нее его глаза спокойно, но так, словно видела и читала его, как открытую книгу. – Судьба постоянно посылает тебе шансы, и надо отдать должное, почти всегда ты делал правильный выбор. И когда выбирал свой путь, и когда рассказал ей о нем.

- Не люблю врать. – Выдержав гипнотический взгляд девушки, Пчелкин вложил в эти три слова гораздо больше, чем они несли в себе. И увидел, что она поняла его.

- Но ты даже не подозреваешь, насколько часто судьба сама решает за тебя, хотя ты думаешь, что это было твое решение. Та драка, после которой ты и сделал самый важный выбор. Если бы ты не опоздал на автобус и не остался ждать следующий, ты бы не участвовал в ней, и не получил бы от, – поворот головы в сторону Введенского, – него определившее всю твою жизнь предложение. А поехал бы, куда собирался, и жизнь бы твоя потекла иначе. И в ней не было бы твоей работы, твоей Оли и…

- Твоего брата и тебя… – Почему-то сейчас он не спешил отводить взгляд, хотя порой Марьям пугала его своей способностью словно считывать его самые потаенные мысли. – Ты все-таки ведьма…

- Я часть твоей судьбы. Как и те ребята с частного вертолета. – Марьям не просто так поспешила вернуть Пчелкина в его воспоминания, ибо было у нее нехорошее предчувствие, но она пока не могла понять, кого из них двоих оно касается.

- В общем, – Витя мгновенно перенесся снова на двадцать два года назад, – тех ребят я догнал уже почти на выходе. Сейчас и не вспомню, что говорил, помню, прямо там на коленке от руки писал отказ от фирмы в пользу главного из них в случае, если во время полета что-то случится.

- Спасибо работе, научила не только террористов водить за нос, но и вертолеты? – Очередной, сканирующий его насквозь взгляд.

- Наверное, повезло. Или, как ты говоришь судьба, – в этот раз Пчёлкин дождался, пока она отвела взгляд первой, – но до Москвы добрались почти без проблем. Хотя пару раз я с фирмой успел попрощаться. А садились на вертолетную площадку одного солидного учреждения почти в центре Москвы. – Не сдержавшись, он даже улыбнулся оказавшимся на удивление ярким воспоминаниям, когда он не успел выйти из вертолета, только что им посаженного на крыше одного из зданий ФСБ, как его встретили ребята в бронежилетах с настоящими автоматами наперевес. – В ЗАГС меня доставили буквально с мигалками. Милицейскими. Сказал, что готов честно отсидеть положенное, но вот опоздать на регистрацию… ни-ни…

- Прониклись? – Подняла на него взгляд Марьям.

- И даже потом проводили до ресторана. Моя свобода в тот день стоила поцелуя невесты. – Улыбка мгновенно сошла с лица Пчелкина. – И казалась мне тогда непомерно высокой.

Поднявшись, он подошел к стене и замер, смотря на вычерченные ими с Леонидычем даты.

- Пути Аллаха неисповедимы… – Марьям остановилась за его спиной, мягко обхватив за плечи, вновь утонула губами в его волосах. Словно вспышками видя ожидающие его или ее испытания, она не видела пока главного. Чем все это закончится. – Мне пора идти. Скоро рассвет.

Пчелкин молча кивнул, бросив взгляд в сторону все еще спящего Введенского. Шаги девушки растворились в предрассветной мгле очередного дня.

«18.03.2018»

- Солнышко…

Пчелкин коснулся лбом стены рядом с цифрами. Больше всего ему сейчас хотелось ощутить ее руки на своих плечах, ее губы на шее, вдохнуть ее запах терпкого грейпфрута и лимона, аромат, который он впервые подарил ей тогда на свадьбу и которому она не изменяла с тех пор.

Но вместо этого он почувствовал знакомую грубость руки, что уверенно обтягивала его запястья веревкой, да смешанный с дешевым табаком запах пороха.

- В ту ночь, когда мы приехали домой, – Ольга положила на кровать перебираемые ею в полнейшей тишине последние полчаса фотографии и посмотрела в окно на светлеющее небо, – он сказал мне, что каждый год в этот день он будет со мной.

- Ты же знаешь, Витя всегда держит слово, когда это зависит только от него. Но сегодня… – Лиза, наконец, нарушила затянувшееся их с Киром молчание.

- Сегодня он тоже со мной. – Подняла на них глаза Ольга. – В этих фотографиях, в вас, в Вике. В каждой вещи в этом доме, что хранит память о нем и ждет его. – Опустив глаза, она коснулась обручального кольца на пальце. – А еще он тогда сказал, что пока наши кольца рядом, нас никто не разлучит. Думаю… его кольцо у него первым делом отобрали. – Не заметив вздрогнувшего Кира, Ольга поднялась с кровати и направилась к двери. – Пойду, скоро Вика проснется…

- Папа тебя не обманул. – Тихий голос Кира застал ее в дверях.

Обернувшись, Ольга заметила легкую улыбку на губах Лизы и зачем-то полезшего в дебри своего спортивного снаряжения сына. А когда тот подошел к ней и разжал протянутую ладонь, ахнула.

- Ты все правильно сделал. – Едва Ольга, сжимая в руке Витино кольцо, молча вышла из комнаты, Лиза поднялась и подошла к племяннику.

- Может, это знак? – Повернулся он к ней.

- Дай-то Бог… – Вздохнула Лиза, ибо уже почти недельное молчание Космоса даже ее начало порядком напрягать. Если тот вообще не звонит, то либо они не выяснили ничего, либо такое дерьмо, что лучше пока не сообщать.

- Какого черта? – Повернувшись к вошедшему в казармы Белову, Космос поднялся с кровати.

Им предлагали разместиться в прилегающем небольшом городке, но они предпочли спартанские условия казарм, зато поближе к аэродрому и расположению управления и штаба. За все дни, что они провели здесь, они не продвинулись ни на йоту. Изученные вдоль и поперек отчеты разведки не дали им ничего нового.

- Не кипятись. – Приподнял брови Белов, садясь рядом.

- Не кипятись? – Кос стряхнул опустившуюся на его плечо руку Филатова и сел напротив Саши. – Мы здесь чуть больше недели. А он там месяц! Месяц, Саш! Ты хоть примерно можешь представить, что они с ним за месяц могли сделать? Я нет! Потому что это представить невозможно! Судя по тому, что мы уже поняли об этих…

У Космоса язык не поворачивался назвать боевиков «людьми» после всех увиденных ими документальных свидетельств творимых курдами зверств и изучения показаний тех, кому посчастливилось от них вырваться. Белов не успел ответить, как двери казармы отворились, впуская, судя по виду, летчиков с тех самых вертолетов, что сели буквально меньше получаса назад.

- Говорю тебе, обнаглели совсем. – Бросая на расположенную напротив кровать шлем, обратился к идущему позади него один из пилотов. – Уже в наглую целятся, разбегаясь, только когда совсем по головам пролетаешь.

- Да пальнуть по этому Хатини разок и все. – Устало опустился на одну из кроватей его собеседник. – Чего с ним нянчатся?

- Начальству виднее. Там решают, мы нажимаем. Но чую скоро дело сдвинется, у меня утром запросили к вечеру подробный обзор полетов. Так что ты, может, и спать, а мне все это систематизировать надо. – И он вытащил из-под одеяла не один десяток фотографий.

- Вы уронили. – Поднял Филатов залетевший под их кровати кадр, протянул уже было его летчику и вдруг замер. – Где вы это снимали?

Фотография, которую Валера держал в руках, была точной копией того самого кадра с Витей, только понятное дело без него. И вряд ли в Сирии имелось две одинаковых горы, своими очертаниями напоминающих расколовшееся сердце.