Капкан для Синего Полоза (СИ) - "Златовласка с косичками" - Страница 12

— Не называй меня змеючкой, придурок, — простонал Ян.

— Ну а как? Ты похож. Моя маленькая змеючка-синеглазка, ядовитая до предела и такая милая, что прямо прелесть, а не змеючка. Моя сладкая…

Было ясно, что он не собирается умолкать, и Ян двинул его локтем в бок. В общем, Стёпины пальцы сделали своё чёрное дело. Совсем скоро член Яна поднялся и отвердел. Стёпа ловко перевернул его, удобно устроил на диване и, сунувшись между раздвинутых ног, взял в рот. Доведя Яна до разрядки, он проглотил всё и облизнулся.

— Вкусно, — с довольной ухмылкой сообщил этот ненормальный.

— Дебил, — ответил ему Ян, чувствуя, как ёкает в груди. Стёпа смотрел на него так, словно и правда хотел сожрать, проглотить целиком и спрятать внутри себя. В его взгляде была жадность и одновременно невероятная нежность, обволакивающая своим заботливым теплом. Это была странная, внезапная и настолько сильная смесь, что Ян на секунду испугался. Он понял, что и сам не знает, как далеко это может зайти и сколько у него остаётся времени на то, чтобы прекратить всё, пока не стало слишком поздно.

========== Глава 5 ==========

Со Стёпой было бесполезно спорить. До Яна дошла эта простая истина, когда Стёпа каким-то невероятным образом приучил его пить чай, постоянно повторяя, что кофе — это вредно для здоровья, что есть много разных сортов чая и это очень вкусно. Поначалу Ян пытался возражать, потом решил не обращать внимания и просто молча делал себе кофе, но всякий раз напиток каким-то чудом исчезал из поля зрения как по волшебству и перед ним появлялась чашка с чаем. Через пару недель он устал ругаться.

Этим утром история повторилась. Перед ним стояла большая чашка, над которой поднималось терпкое ароматное облачко. Банки с кофе не оказалось даже на обычном месте, на полке шкафа, но Яну было лень устраивать разборки. Он уютно устроился на кухне, водрузив ноги на пустой стул, листал электронную книгу в телефоне и время от времени поглядывал в окно, за которым моросило. Мелкий нудный дождик не прекращался уже который день.

— Эй, я за сигаретами сбегаю, а то в твоём музее нигде ни одной заначки, — объявил Стёпа, заглянув на кухню.

— Вперёд, — кивнул Ян. Ему не хотелось вставать, не хотелось даже шевелить пальцами лишний раз.

Последняя неделя выдалась напряжённой и бурной. В это воскресенье должна была состояться презентация новой косметики, разработанной с добавлением лесных трав и цветов и получившей одобрение самой Марички из Молнегорска, представительницы местного мира особенных и негласной королевы леших в округе. Подготовка к этому торжественному мероприятию подорвала силы всего отделения «Росволкос». Большинство сотрудников задерживались на работе допоздна, не спешили даже почтенные дамы из бухгалтерии, привыкшие рваться домой по звонку. Ян задолбался вкрай, Стёпе и его компашке тоже доставалось, и только Петрик на удивление бодро носился по всем отделам, умудряясь раздавать многочисленные распоряжения направо и налево.

В очередной раз глянув в окно, Ян понял, что там уже припустил настоящий ливень. А ведь этот придурок Стёпа наверняка не взял с собой зонтик. До ближайшего магазина было не так далеко, кстати, за это время можно было уже и вернуться, успев промокнуть до нитки. Ян не собирался идти и спасать страдальца, не рассматривал даже такой мысли и вдруг обнаружил себя на пороге квартиры с зонтиком в руке. Спохватываться и анализировать собственное поведение было поздно, да и не хотелось. Досадливо хмыкнув себе под нос, он вышел, запер дверь и начал спускаться вниз.

На лестничной площадке первого этажа стало ясно, что выходить из дома не придётся. Стёпа действительно успел вернуться, и его голос разносился на весь подъезд. Он ругался с консьержкой, пожилой и крайне язвительной тёткой Мариной Евгеньевной. Ян не сразу понял, в чем суть конфликта, потом разглядел, что было в руках у Стёпы, и, тихо вздохнув, пошел спасать ситуацию.

— Да почему нельзя, где это написано? — горячась, доказывал свою правоту Стёпа. Правой рукой он крепко прижимал к груди мокрый и дрожащий серый комок. Комок тихо мяукал, но вырваться не пытался, видимо Стёпина рука его целиком и полностью устраивала. — У вас, по вашим дебильным правилам, разрешается жильцам держать животных, я сам видел. Вот, все стены объявками заклеены!

— Жильцам, может, и разрешается, — с ядовитой ехидцей и явным удовольствием в голосе парировала консьержка. — А вы что, тут живете, молодой человек? С каких это пор?

— Марина Евгеньевна, всё в порядке. — Ян подошёл ближе и покачал головой, искренне поражаясь тому, как Стёпе удаётся раз за разом доводить всех, даже абсолютно посторонних людей. Вышел же всего на пару минут и вот, пожалуйста, уже обратил на себя внимание местного цербера — странно, что ещё весь дом не сбежался на поднятый шум. — Это всего лишь котёнок. Стёпа, блин, где ты его откопал?

— Да под подъездом сидел и орал, бедная животина.

Стёпа успокаивающе погладил котенка по мокрой пепельной шёрстке и бросил сердитый взгляд на наливающуюся яркими помидорными оттенками тётку.

— Его не услышать было не вариант. Так трудно было пустить под крышу? Он ухоженный, ясно же, что удрал откуда-то отсюда! Надо просто узнать чей и отдать хозяевам.

Ян присмотрелся, угадывая что-то смутно знакомое в Стёпином найдёныше.

— Кажется, это соседский. Видел пару раз, как девочка с ним носится. Пошли, спросим и отдадим, если что.

Он чувствовал спиной взгляд консьержки, вонзавшийся в тело ничуть не хуже кинжала. Ян подозревал, что уважаемая Марина Евгеньевна не упускала возможности почесать языком насчёт их со Стёпой взаимного времяпровождения. Открыто она пока не позволяла себе высказываться, но, очевидно, сдерживалась с трудом. За последний месяц Стёпа успел тут уже всем порядком примелькаться.

Послушно топая за Яном, Стёпа, к сожалению, не мог держать рот на замке.

— Ох ты ж, не верю своим глазам, — поглядывая на зонтик в руках Яна, начал насмешничать он. — Как это мило, у меня просто слов нет! Это ведь для бедного промокшего Стёпочки? Какая невероятная забота, какая милота и лепота, свет моих очей, дражайший Ян Всеволодович!

— Заткнись. — Ян отмахнулся и ткнул пальцем в котёнка. — Лучше объясни, как ты его нашёл? Кошачья чуйка сработала?

— Ну. Люблю эту живность. Нельзя держать на съемной хате, а то б уже завел себе котейку.

— Да ты сам как котейка, — фыркнул Ян. — Как тебя там твои называют? Котище мартовское.

— Тебе же нравится, и ладно, — расплылся в улыбке Стёпа. — Кстати, дом у тебя говнище. Разве в нормальных многоэтажках сидят бессердечные драконихи в коридорах?

— Сидят. В приличных домах, а не в конурах типа твоей халупы.

За таким содержательным диалогом они добрались до нужной квартиры и отдали котёнка зарёванной соседской девчонке. Та сразу же засияла как ясное солнышко, Ян вздохнул с облегчением, а Стёпа совершенно по-детски насупился.

— Ну и что, тебя теперь придётся успокаивать, чтоб не плакал? — усмехнувшись, спросил Ян, когда они вернулись домой. Прихватив из ванной полотенце, он бросил им в Стёпу, чтобы тот вытер мокрые волосы.

— Само собой, а то возьму и впаду в депрессию. Уже впадаю.

Стёпа закивал, затряс лохматой башкой, а потом ухмыльнулся и пошёл на Яна как танк. Забросив ему на плечи мокрое полотенце, он притянул его к себе за махровые концы, поймав таким образом в надёжную ловушку.

— Ну-ка иди сюда, моя змеючка. Даже не рыпайся, всё равно не выкрутишься. Я тебя поймал и уже не отпущу.

— Вот придурок.

Это было смешно, но Ян сразу же перестал улыбаться, когда Стёпа толкнул его к стене и, отбросив полотенце, полез холодными руками в штаны.

— Блядь, Стёпа, руки ледяные! — взвыл он. — Отпусти!

Стёпа, разумеется, не отпустил и не угомонился.

— Да тихо ты, тихо, сейчас согрею, — забормотал он, стягивая с Яна штаны вместе с бельём. Бросив и то и другое болтаться в коленях, он переместил руки назад, сжимая упругие поджарые ягодицы. Когда его ладони немного согрелись, он опять полез лапать Яна между ног и обхватил его член пальцами. Не так давно Яну и в страшном сне не могло привидеться, что он сможет возбудиться в таких условиях и за такое короткое время, и пожалуйста — Стёпе хватило пары минут. Он склонил голову, прижимаясь лбом ко лбу Яна. Их губы были совсем близко, но они не целовались, пока было достаточно просто стоять вот так, поглощая дыхание друг друга. Оба дышали тяжело и обжигающе горячо, и это создавало контраст с всё ещё прохладными Стёпиными пальцами, которые медленно скользили по члену Яна.