Тень света - Васильев Андрей - Страница 10

– Польщен, – буркнул я, отметив, что впервые за все это время Ряжская обратилась ко мне на «ты».

Не скажу, что я рвусь вверх по карьерной лестнице так же, как в начале лета, но все равно немного обидно мне стало. Ну ладно – банк. Тут я согласен, не потянуть мне этот пост, слабоват в коленках, каюсь. Но чего это мне отдел не доверят? Неужто я совсем уж дурак дураком?

– Тем более что ваш нынешний шеф со своим делом неплохо справляется, – Ольга Михайловна и не подумала как-то реагировать на мое недовольство. – Он умело надувает щеки, лихо изображает из себя матерого лидера и отлично толкает речи на благотворительных мероприятиях. Ну и самое главное – он собрал эффективную команду, которая за него делает все остальное. Кроме, разве, начальника службы безопасности, у которого напрочь отсутствует инстинкт самосохранения. Как там его фамилия, я забыла уже?

– Силуянов, – подсказал я.

– Именно. – Ряжская на секунду замолчала. – Скажи этому человеку, что решение о начале служебного, а возможно даже, и уголовного расследования, будет принято на днях.

– Уголовного-то с какого перепуга? – изумился я.

– Мой дедушка, который начинал работать в органах в те времена, когда ОГПУ еще не осуществило процесс слияния с НКВД, неоднократно говорил: «Был бы человек, статья найдется». – Ряжская хихикнула. – А мой супруг дополнил эту поговорку словами: «особенно если есть знакомый прокурор». Так что не стесняйся, получи удовольствие. Тем более что он все равно бы, скорее всего, вылетел из банка как пробка. У моего супруга есть привычка, приобретая новую компанию, проводить некую аттестацию работающего в ней персонала, обращая особое внимание на топ-менеджмент, финансовую службу и безопасность. И что-то мне подсказывает, что вопрос о продлении трудового договора между вашим Силуяновым и банком подниматься точно не будет. А вот о формулировке записи об увольнении в трудовой книжке будет обсуждаться в обязательном порядке. И пусть порадуется, если он отделается только «статьей».

Она не шутила. Серьезно – не шутила ни разу.

А еще мне было впору засмеяться, повод-то был. Сначала Силуянов мне «статьей» грозил, а теперь сам под нее, похоже, и попал. Воистину – зло есть бумеранг. Запустил его в кого-то и жди потом, когда он тебя по затылку шандарахнет, сделав круг.

Впрочем, это-то ладно, дело локальное, житейское. Жесть – она впереди. Сдается мне, скоро у нас тут головы полетят. Народ узнает – вою будет. И мне теперь перепадет по полной, это можно не сомневаться. Шила в мешке не утаишь, имена новых собственников тайной будут недолго, как и то, что я частенько уединяюсь с одним из них. Да что там – если верить слухам, то и вовсе с ней сплю. И можете быть уверены, народ тут же решит, что именно я определяю, кого казнить, кого миловать. Но это не беда, просто кто-то будет плевать мне вслед, а кто-то даже начнет заверять меня в своем неизменно дружеском расположении.

Тем более что тут ничего не изменить, так случится в любом случае. Даже если я буду бить себя в грудь, заверяя общество в том, что не при делах, мне все равно никто не поверит. И, отчасти, правильно сделают. Не скажу про «казнить», я парень не мстительный, не стану ни с кем сводить счеты. Да и нет у меня в банке врагов, кроме вон одного человека, который сейчас сидит напротив меня. А вот «миловать» – это да. За Наташку с Ленкой попрошу непременно. Они, конечно, не топ-менеджмент, вряд ли их щемить будут, но от греха – попрошу. И за Волконского.

– Даже так? – произнес я и посмотрел на Силуянова, который даже не подозревал о том, что его сейчас приговорили. – А не жестковато?

– Я не люблю, когда невесть кто сует нос в мои дела, – из голоса Ряжской ушла вся игривость. Таким тоном, должно быть, Снежная Королева общалась с девочкой Гердой. – А еще нужна показательная порка. То есть мне надо, чтобы все, кто работает в вашем декоративном банке, который теперь стал собственностью моей семьи, хорошо уяснили, что либо будет так, как хотим мы, либо не будет никак.

– И я?

– Что – «и ты»? – сбилась с высокопарного слога Ряжская.

– И я должен это уяснить?

А что? Мне в самом деле надо сразу расставить точки над «i». Чтобы решить – сейчас ее послать или потом, попозже?

– Саша, ты не человек, – бархатисто рассмеялась Ряжская. – Теперь я точно это знаю.

– А кто же я?

– Ты – ёжик. Чуть что, так сразу колючки вверх, и давай зло сопеть и фырчать, – объяснила мне женщина. – Причем неважно, друг перед тобой, враг. Тебе без разницы. Видно, невесело ты последние годы жил, если в любом человеческом проявлении кого-то из своих знакомых видишь агрессию. Ты в негатив постоянно уходишь, а так нельзя. Так и с ума сойти недолго.

– Ничего, что я еще здесь? – не выдержал Силуянов, и выпятил челюсть вперед. – А?

– Даже не знаю, что вам на это сказать, – прикрыв трубку рукой, ответил ему я. – Серьезно – не знаю. Все так запуталось.

И ведь ни словом не соврал. Ситуация прямо как в статусе Сашки Вязьминой из операционного, том, что у нее в «вотсапе», – «все сложно».

Причем все на самом деле оказалось сложно. Я сам не ожидал от него такой реакции. Как мне думается, он и сам ее от себя не ожидал, просто нашла коса на камень. Ну или сосудик у него какой-то в голове перекрыло.

А может, я его просто до такой степени выбесил.

Короче, он со всей дури бахнул мне прямым в челюсть, да так, что я на пол прилег отдохнуть. Трубка отлетела в сторону, а из глаз у меня полетели искры.

– Непроффешионально, – сообщил я Силуянову ошарашенно и пару раз лязгнул зубами, чтобы проверить, все ли они на месте. – Капец просто как!

Вспомнив большинство фильмов, я прихватил нижнюю челюсть пальцами руки и подвигал ее туда-сюда. Кожа двигалась, челюсть нет. Фиг знает, так оно должно быть или нет, но на душе стало как-то спокойнее. Да и потом – если бы там имелась трещина или чего похуже, наверное, я сразу такое понял. А при вывихнутой челюсти вроде как и вовсе рот не закрывается.

Из трубки, лежавшей у двери, тем временем доносился голос Ольги Михайловны: «Саша. Саша, я не поняла, что у вас там происходит?».

– Ыррррр! – издал зверский звук Силуянов, и каблук его ботинка модели «старый добрый прапор» опустился на экран моего телефона.

Вот это был уже явный перебор. Я все понимаю – нервы, вспышка гнева, нереализованные мечты, даже вот этот удар мог понять. Но зачем же имущество портить? Материальный ущерб причинять?

И прощать ему все это я не собирался.

Силуянов стоял чуть сгорбившись, как будто ожидая, что я вот-вот встану и попробую дать ему сдачи.

Да нет, даже не «как будто». Точно этого ожидая. И это наводило на не очень-то хорошие мысли. Например – не собрался ли он меня на инвалидность перевести? Он сможет. Странностей в нем хватает, это да, но при этом в чем-в чем, а в искусстве причинения людям вреда средней и сильной тяжести он разбирается преотлично. Мне про это его же подчиненные рассказывали.

Как-то это все странно. Ну не любишь ты меня – хорошо. Но зачем же провоцировать на драку, с заведомо ясным финалом? Зачем на душу грех брать?

Или не «зачем»? Или – «за что»?

Нет, прощать я ему ничего не собираюсь, это уж точно. Но полный расчёт можно и отсрочить. На несколько часов. Или даже до того момента, пока я не пойму, что тут к чему.

– Выпустили пар? – сообщил ему я абсолютно спокойно. – Надеюсь, на этом все? Если да, так я пойду. Рабочий день, как было сказано выше, кончился, так что если у вас ко мне есть еще какие-то претензии, то это все завтра.

– Дешевка ты, – еще сильнее выпятил челюсть вперед Силуянов. – Что, даже не попробуешь мне сдачи дать?

– Да вот еще, – встал я с пола и отряхнул штаны. – Много чести.

Я бы, наверное, мог наговорить ему всяких гадостей, но не стал. Зачем? Во-первых, говорить становилось все больнее, здорово он мне все-таки бумкнул. А во-вторых, – к чему слова? Лучше сделать. Он у меня грядущую ночь на всю оставшуюся жизнь запомнит. Главное, чтобы все ингредиенты для задуманного дома были. Есть у меня одно заклинание, я его недели две назад нашел, оно как раз самое то, что для моей страшной мести и нужно. Да и на пользу делу это пойдет. Он товарищ неглупый, два плюс два сложит, и завтра, в запале, глядишь, и выложит на духу, в чем же истинная причина такой нелюбви ко мне.