Распутанный (ЛП) - Шоуолтер Джена - Страница 39

— Райли нужен хороший пинок под зад, и если он не будет осторожен, я его ему обеспечу.

— Умоляю. Он тебе нравится. И ты это знаешь.

Наконец, очнулся Калеб.

«Что случилось? Что я пропустил?»

«Чувак, ты пропустил Святой Грааль Бебиленда.» — Голос Джулиана был полон трепета. — «Я хотел остаться навечно».

Калеб заскулил.

Эйден почувствовал очередной укол ревности.

— Ребята, хватит. Она моя.

— Души? — спросила Виктория с улыбкой.

Он кивнул.

— Я тут подумала, — произнесла она и постучала по подбородку ногтем с тупым наконечником, окрашенным серебром. Ну, не серебром, но тем же металлом, что и ее опаловое кольцо. Так она могла погрузить палец в je la nune, не поранив себя. — Защита держит в узде моего монстра. Что если мы нанесем татуировку с защитой на тебя? Она может заставить души притихнуть.

На мгновение, только на мгновение, он ощутил соблазн. Быть с Викторией один на один, целовать ее без всякого вмешательства, всегда…

Души тут же начали протестовать.

— Нет, — сказал он. — Спасибо за предложение, но я люблю их и не хочу причинять им боль.

Они успокоились, но только слегка.

«Может, настало время для новой девушки», — обиделся Элайджа.

Виктория снова постучала по подбородку.

— Может, тогда мы наложим защиту от ведьм. Мы не можем защитить тебя от всех заклятий — на тебе места не хватит для такого количества татуировок — но мы можем нанести основные, наиболее опасные. И на Мэри Энн. Никого нельзя защитить от уже наложенных чар, конечно, но после встречи, когда смертельная магия перестанет действовать, мы можем нанести защиту от другого смертельного заклинания. А до тех пор будет мудрым защитить ее от других проклятий.

Дэн закатит скандал, если Эйден придет домой, покрытый татушками. Да и папу Мэри Энн, вероятно, хватит удар, если на ее коже будет даже нечто невинное, как роза.

— Мы подумаем об этом. Так почему у тебя нет защиты от заклинаний? И у Райли? — Он потянулся и соединил их пальцы.

— У некоторых вампиров есть, но мы, на самом деле, не бываем среди ведьм, чтобы беспокоиться об этом. По большей части они избегают нас, а мы их. А на волков нельзя нанести защиту. Их животная форма не держит чернила, так что это все впустую. Как только они перекидываются, их защита исчезает. Думаю, мы могли бы нанести защиту от определенных заклинаний на Райли на время встречи, пока он будет в человеческой форме. Зная его, предположу, что он настоит на том, чтобы идти с тобой.

Он поднял руку и поцеловал ее запястье.

— Я не понимаю, почему бы Райли просто не возглавить вампирский клан. Он стал бы отличным королем.

И… вот она. Искра гнева, вечно сопровождающая разговоры о коронации нового короля. Серьезно, какого черта?

— У волков преданности больше, чем у любой другой расы. Необходимость защищать у них в крови.

— Что ж, управление всего лишь другая форма защиты. Впрочем, поговорим об этом позже. Давай защитим его разок. Что думаешь? — Он боролся с желанием усадить ее обратно себе на колени. Все гарантии, что если они останутся здесь, он снова ее поцелует. — Та ведьма, вероятно, закатывает ему истерики.

Виктория кивнула, и через мгновение мир вокруг растворился.

***

Заброшенная хижина в милях от города, да вообще от всего, была забита волками, вампирами и оружием. Ну, и ведьмой с повязкой на глазах, привязанной к стулу в центре пустой комнаты. Не Мария, поняла Мэри Энн, когда только прибыла. Волосы этой ведьмы были слишком коротки и слишком темны для блондинки. Она не знала, успокаивало ее это или беспокоило.

Райли тут же начал допрос, и проходил он примерно так:

Райли: Где предположительно состоится встреча твоего вида и Эйдена Стоуна?

Ведьма: Отвали.

Райли: Может быть, позже. Встреча?

Ведьма: Сдохни.

Райли: Однажды уже было дело. А теперь ты начнешь говорить или потеряешь часть тела.

Ведьма: Могу предложить палец?

Райли: Конечно. После того, как я заберу весьма нужную тебе руку.

Ведьма: Разуй глаза, паршивая шавка. Теперь старейшины будут здесь в любой момент. Они собирались связаться с вами. Но после такого, я уверена, ваше приглашение затеряется в пути.

В комнате повисло отчаяние. Чувство вины затопило Мэри Энн. Это была ее идея, но она принесла больше вреда, чем пользы.

Тот же самый обмен любезностями повторился еще три раза.

— Давай, я попробую, — наконец, предложила Лорен, подошла к ведьме сзади и положила руки на плечи девушки. Ее клыки были длиннее, чем минуту назад, а в глазах стоял такой голод, что практически причинял Мэри Энн боль. В тот момент она была готова протянуть руку и отправить вампиршу в город. Никто не должен быть настолько голоден.

Но потом она вспомнила слова Виктории. Слова, которые были произнесены только вчера, но казалось, что с тех пор прошла целая вечность. Кровь ведьм была как наркотик для вампиров. Как только Лорен попробует кровь ведьмы, у нее не будет ни единого шанса. А потом и Виктория, когда она прибудет — где она? что делала? — чтобы присоединиться к пирушке.

— Я только укушу ее, — произнесла Лорен, слова звучали невнятно. — Совсем чуть-чуть. И она заговорит. Клянусь.

— Нет! — закричал Райли, и Мэри Энн показалось, она увидела ужас в глазах ведьмы.

В этот момент наконец-то прибыли Виктория с Эйденом. Оба разрумянились, у обоих были припухшие, красные, блестящие губы.

Ох. Они целовались.

В отличие от Мэри Энн и Райли, грустно подумала она. Они почти не говорили после спора в кладовке. Собственно говоря, даже и не смотрели друг на друга.

За те полчаса, что они были здесь, он уделил больше внимания Лорен, чем Мэри Энн, поэтому она почти боялась, что ему нравится постоянно растущее расстояние между ними. И ох, это обжигало. Лорен была вусмерть сильной и абсолютно уверенной в себе. Помогало и то, что она была увешана с ног до головы оружием и, очевидно, знала, как им пользоваться. Она была безжалостной и храброй, надежной и была способна позаботиться о себе. В отличие от Мэри Энн.

Она уже потеряла Райли? Гнев и беспомощность, печаль и горе смешались воедино и затопили ее. С усилением ее эмоций теплый, сладкий ветерок подул на нее. Она вдыхала и выдыхала, а ветерок омывал ее легкие, просачиваясь в вены, успокаивая от макушки до пяток. Совсем как той ночью в городе, как этим утром с Марией, она приветствовала ощущения. Так хорошо. На вкус… как леденец. Засахаренный, сверкающий, шипучий.

Райли рассказал Эйдену и Виктории, что произошло, в это же время вынуждая Лорен отойти от ведьмы.

— Используй на ней свой голос, — предложил Эйден Виктории. — Ну, ты знаешь, этот могущественный. — Затем: — Заткнись, Калеб! Я не шучу. Ее рубашка останется на месте.

С кем это… А, одна из душ. Кого Калеб хотел раздеть?

— Голосовые приказы не работают на ведьмах, — ответила Виктория. Она подошла к Эйдену и тесно прижалась, будто не могла вынести расстояние между ними. — Их магия мешает.

Магия, да. Именно это она и чувствовала, поняла Мэри Энн. Магия приравнивалась к силе, и это чувство силы, нарастающее в ней, опьяняло. Она закрыла глаза, наслаждаясь. Желая почувствовать больше этой теплоты, больше сладости, поглощающей ее.

Ей не нужен Райли, подумала она. Вот. Вот что ей необходимо. Оно питало ее. Завершало ее. И не меняло ее глупого мнения.

Она не знала, и ей было безразлично, как эта магия насыщала ее. Пока она не прекращалась, девушка была счастлива.

— Хорошо, я спрошу, но после этого ты успокоишься, — произнес Эйден со вздохом. Он все еще говорил с Викторией? Или с одной из душ? — Ты когда-нибудь знала парня по имени Калеб? — Он сфокусировался на ведьме.

— Нет, — легкомысленно ответила связанная девчонка. — А должна была?

— Ты когда-нибудь знала парня, который мог вселяться в чужие тела? Парня, который умер чуть больше шестнадцати лет назад?