Распутанный (ЛП) - Шоуолтер Джена - Страница 16

Почему он не рассказал ей?

— Почему ты не можешь обратить его?

— Были попытки обращения людей в прошлом. Ни одной успешной.

— Мы не можем…?

— Предотвратить это теперь, когда мы узнали? — Виктория засмеялась без всякого намека на веселье. — Нет. Видимо, это только все осложнит. Он сказал, что однажды предсказанную смерть нельзя предотвратить, нельзя изменить результат, только способ его достижения. И если вмешаться, последствия будут еще более мучительные.

Эйден. Скоро. Умрет. Нет! Слезы жгли ее глаза, стекая по щекам.

— Как он живет, зная все это? — Не надо так говорить. Можно что-то сделать. Конечно же можно.

— Я не знаю. Но не думаю, что я бы смогла. Он человек, и все же он сильнее, чем я когда-либо была. — Она чертила что-то на его сердце, но Мэри Энн была слишком далеко, чтобы сказать, что именно. Впрочем, если бы ее спросили, она предположила бы, что то же самое, что Виктория рисовала на столе в кафетерии.

— А ты уверена, что не можешь превратить его в вампира? — Должен быть способ спасти его.

— Уверена. Наша кровь… отличается от вашей и в больших дозах, которые нужны, чтобы обратить кого-то, приводит людей к безумию и смерти. Иногда и вампир, который пытается обратить человека, умирает, но никто не знает почему.

Эйден ни за что не рискнет жизнью Виктории. Это она точно знала.

— Тогда как же ты стала вампиром? — Вопрос прозвучал прерывисто и хрипло.

— Я родилась такой. Видишь ли, мой отец был первым обратившимся. Он пил кровь, будучи человеком, и медленно обращался. Его кожа уплотнилась, и все уступило голоду. Его тело больше не старело. Его доверенные люди и их женщины, как и он, пили кровь, и они тоже изменились. Тогда у него были любимые животные, волки, пили и они. Они тоже изменились, хоть и стали агрессивными. Только их потомки, как Райли, как видишь, способны принимать человеческую форму.

— А почему Эйден не может пить ту кровь, которую пили твой отец и его люди?

— Он пил из людей, Мэри Энн, и тех людей давно уже нет. Пыль в могилах.

— Но если Эйден выпьет из людей… может быть…

— И это пытались сделать. И тоже неудачно.

Так что же это? Они просто сдадутся и будут смотреть, как Эйден вскоре умрет? Нет. Совершенно точно нет. Она отказывалась. «Должен быть способ спасти его», — подумала она снова. — «Пожалуйста, пусть будет способ спасти его».

Райли вдруг вышел из каморки, потирая руки и требуя их внимания. Теперь он был полностью одет. Его одежда была мятой, рваной и запачканной кровью, а на лице и руках размазаны полосы грязи.

— Готово, — сказал он, в голосе не было и намека на какие-нибудь эмоции. — Никто не узнает, что принц был убит в доме Эйдена. — Его взгляд метнулся к Мэри Энн, чтобы убедиться, что она в порядке, затем он подошел к Эйдену и Виктории. — Как он?

— Лучше.

Словно услышав вопрос, Эйден застонал.

И Мэри Энн, и Райли затихли, а потом бросились к кровати и присели рядом. Мэри Энн поймала его руку и сжала.

Виктория встала на колени и погладила его по щеке.

— Ты слышишь нас, Эйден?

Парень медленно моргнул. Они все вместе вздохнули в ожидании… Его взгляд сфокусировался, несмотря на то, что глаза — разноцветная радуга из карего, голубого и зеленого — были безжизненными.

— Виктория? — спросил он тихонько.

— Я здесь. Как ты? Я могу для тебя что-нибудь сделать?

Он нахмурился, его голова склонилась вбок. Снова моргнул и нахмурился еще сильнее. Тогда он шокировал всех, прорычав «Нет!», схватил Викторию за плечи, перекинул ее назад и хлопнул по своим коленям.

— Не смей трогать ее!

Пораженная, Мэри Энн проследила за его взглядом. Она… не увидела ничего.

— Эйден?

— Как ты остался жив? — потребовал он. — Райли убил тебя. Я чувствовал твою смерть!

— Эйден? — Виктория снова приблизилась к нему, обхватила его предплечья, настойчиво опуская его вниз. — С кем ты говоришь?

— С принцем. — Он не сдвинулся с места, сжал руки в кулаки и поднял перед собой, готовый ударить. — Которому стоило бы уйти.

— Он здесь? — потребовал Райли.

— Да.

— Но это невозможно. Я имею в виду, в самом деле, невозможно. Я только что похоронил его.

Похоронил его.

Слова проникли сквозь туман в голове, и Эйден вытер лицо дрожащей рукой. Этого нет. Всего этого нет.

Похоронил его.

Он еще раз убрал Викторию за себя, но Томас все равно продолжал тянуться к ней через него, пытаясь дотронуться до нее. Нет, не дотронуться. Убить. В его глазах была ненависть. Одно хорошо, с каждой попыткой рука Томаса проходила сквозь Эйдена и Викторию.

Райли уже схватил Мэри Энн и толкнул к стене, закрывав своим телом, как щитом. Ищущим взглядом хищника он осмотрел спальню, его тело было готово к действиям.

Похоронил его.

Вероятно, из-за того, что Эйден взял смертельный удар на себя. Он задрожал, вспоминая. Боль… Он никогда не испытывал ничего подобного. На самом деле, не было слов, чтобы описать то, что он чувствовал. Нестерпимые мучения в сравнении с этим просто нежный массаж.

И вот так Эйден умрет.

Это значит, что он пройдет через это снова. Вскрытая грудь, растерзанный орган и льющаяся кровь. Холод охватил его, превращая кости в хрупкий лед. Нет-нет-нет. Он отказывался. Никто не должен умирать такой смертью. А дважды? Не просто нет, а чертовски нет. Он что-нибудь придумает, что-нибудь сделает, чтобы предотвратить это.

Да, в прошлом он пытался спасти людей, надеясь обмануть смерть, которую Элайджа предсказывал. И да, они умирали другим, более болезненным способом. Но для Эйдена не было ничего больнее, чем нож в сердце. В мгновение ока он предпримет что-нибудь еще.

— Почему я не могу дотронуться до нее? — ощерился Томас.

— Назад. Или… — Какая угроза подействовала бы на фею? — Или ты пожалеешь. — Не самое лучшее, но это все, что его затуманенные мозги смогли придумать.

Наконец, задыхаясь, принц остановился, его кожа блестела от пота.

— Что ты сделал со мной?

Хороший вопрос.

— Просто оставь ее в покое. — Медленно Эйден отошел от кровати… его ноги подчинялись ему лучше… да! Он остался стоять с растопыренными руками, препятствуя любой атаке. — И вообще, уходи.

Он напрягся, когда ему на ум пришла одна мысль. «Даже из могилы заставлю тебя заплатить», — сказал Томас перед тем, как в него вонзился нож. Заплатить. Могила. Могила. Вот дерьмо. Эйден заработал себе мстительного фею/призрака/кореша?

— Эйден, что происходит? — потребовала Виктория, когда принц закричал: «Я не могу! Я пытался». Она шагнула к Эйдену прежде, чем он успел ее остановить, готовая бороться с его демонами. — Скажи, что сделать, я сделаю.

— Виктория, — произнес он. Ему была невыносима мысль, что ей могут причинить боль. И несмотря ни на что, это могла быть уловка. Что Эйден знал о феях и их загробной жизни? Томас мог выждать нужный момент, чтобы ударить по-настоящему.

— Здесь никого нет, Эйден. Только мы. Принц мертв. Райли сказал, что сжег его тело. И ты все равно все еще видишь его?

— Да. А ты не видишь его? Не слышишь?

— Нет, — прозвучало хором.

Так. Никто, кроме Эйдена, не видел и не слышал Томаса, и Томас не мог ни до кого дотронуться. Тогда, может быть, это не уловка. Кроме того, Томас хотел убить Викторию и всю ее семью, даже ценой собственной смерти, и не стал бы ждать нужного времени для нападения и просто ударил бы. Эйден должен был подумать об этом раньше.

Принц и в самом деле стал призраком.

«По крайней мере, он не в твоей голове», — услужливо преподнес Джулиан.

«Чувак», — сказал Калеб. — «Это типа положительный момент».

Души вели себя тихо с тех пор, как нож вошел в грудь. Слышать их, будто ничего не случилось, было и облегчением, и проклятием. Они были живы и… ну, он не хотел бы сейчас отвлекаться.

Томас был здесь, чтобы следовать за ним по пятам.

Живот Эйдена болезненно скрутился, угрожая взбунтоваться. Он сталкивался с призраками и раньше. Черт, да души в нем были призраками. И да, теперь он знал, что Томас не может навредить Виктории, но это не уменьшало его беспокойства. Этот призрак не был просто умершим человеком. Кто знает, на что способен Томас.