Ловец (СИ) - Мамаева Надежда - Страница 7

<p>

Тэда тоже «ковали». И наставник, «создавший» его, поставил свое клеймо – росчерк шрама на правом плече. А еще – татуировку во всю длину позвоночника в виде скьявона. Этот меч – как клеймо и символ ловцов, отражение их предназначения: карать и защищать. Набитый рукой мастера клинок выглядел как настоящий: порою капли пота сверкали на спине словно блики на кромке обоюдоострого меча, а защитная корзина на эфесе, что располагалась аккурат меж лопаток, была практически осязаемой. Иногда, когда позвоночник пронзала волна жара во время рейдов по сумеречному лабиринту, Тэду казалось – что он – всего лишь причудливые ножны этого клинка.</p>

<p>

Девица в постели сонно потянулась и что–то замурлыкала, но паршивые воспоминания уже взяли верх. Ловец попытался вытеснить их самым простым и действенным способом: подмял мягкое и податливое тело под себя.</p>

<p>

Делившая с ним ложе была темненькая, с упругой грудью, привлекательная. Правда, лицо ее вчера Тэд не особо рассматривал. Его интересовало то, что пониже. А девочка попалась согласная на все. И это все он усердно вчера пробовал. И на подоконнике, и прижав ее к стене, пока они не добрались до кровати.</p>

<p>

Сейчас, в утреннем сумраке, он удосужился взглянуть на ее мордашку. Ничего так. Высокие скулы, тонкие брови, чуть большеватый рот, которым девица вчера так усердно работала, что в уголках отметились небольшие трещинки. Наверняка, сегодня ей будет не только больно пить, но и сидеть…</p>

<p>

Впрочем, судя по тому, как она улыбнулась и раздвинула ноги, обхватив ими Тэда, чернявая ничуть не сожалела о проведенной ночи.</p>

<p>

– Ты ненасытный, – начала она, выводя на спине любовника узор коготками и выгибаясь навстречу ему кошкой.</p>

<p>

А Тэд уже завелся. Его тело напряглось в ожидании. В паху заболело до жара. Он навис над ней, готовый нырнуть в омут резких движений и судорожных вздохов…</p>

<p>

Настырному вестнику было плевать на то, чем его адресат вот–вот собирался заняться. Он усердно замолотил своим металлическим клювом в стекло, грозя разбить его. Шестеренки под крыльями бешено вращались, железные крылья били по воздуху, и посыльный казался полным решимости донести «благие» вести до Теда.</p>

<p>

– Вот смрадный лабиринт! – только и выругался ловец, скатившись с красотки.</p>

<p>

Та обиженно простонала, но ему было плевать: случилось что–то из ряда вон, раз его начальник столичного округа, мессир Логан, решил использовать механического посыльного, не доверив весть рукам обычного смертного.</p>

<p>

Тэд распахнул окно и пичуга, то ли проскрежетав, то ли чирикнув, выплюнула в его ладонь записку.</p>

<p>

Ловец развернул скрученное трубочкой послание. Короткое, как всегда, и емкое, оттого, что откровенное. «Лич сбежал» , – было выведено твердой рукой. Без подписи и даже без точки.</p>

<p>

Его начальник был человеком прямым, как железный прут. Не кланялся в пояс вышестоящим, но и подчиненным спуску не давал. Этакий железный мессир, который в обращении с ловцами не миндальничал. Скорее, если уж он брал официальный тон, тогда стоило насторожиться.</p>

<p>

– Извини, крошка, мне пора, – Тэд подхватил штаны и натянул их за долю секунды.</p>

<p>

– Уходишь? – взвилась девица, поняв, что продолжения не будет. Она вскочила с кровати, откинув простыню, и выплюнула: – А деньги?</p>

<p>

– О деньгах вчера речи не было, – усмехнулся он, выныривая из ворота рубахи. – Мы оба неплохо провели эту ночь…</p>

<p>

Обманувшись в лучших (а самое лучшее из чувств – это любовь, пусть и к звонкой монете) душевных порывах, она сверкнула глазами. Поняла, что получить все и сразу не выгорело, и выпалила, стараясь ударить побольнее:</p>

<p>

– Сволочь, ублюдок. Да с таким, как ты, за бесплатно ни одна шлюха из чернорудного квартала не легла бы!</p>

<p>

Тут она откровенно кривила душой: ночь ей понравилась. Вот только девица рассчитывала, что помимо удовольствия ее ждет неплохой куш – ловцов жалованьем никогда не обделяли. А может, и вовсе удастся попасть в содержанки? Ее прошлый кавалер продержался всего несколько месяцев и щедростью не отличался. А сейчас и вовсе нашел Клотильде замену.</p>

<p>

Вчера, после игристого вина, Кло казалось, что зеленоглазый ловец, что подцепил ее за барной стойкой, соответствовал званию счастливого билета в необременительную жизнь содержанки. К тому же красивый… Красивых она любила. Причем не смазливых рожей. Нет.</p>

<p>

Этот оказался хорошо сложен, высок, с бесшумной походкой барса, постоянно готового как к атаке, так и к защите. Волосы цвета гречишного меда в сочетании с темными бровями, слегка вьющиеся, обрамляли овал лица. Зеленые глаза ловца, словно расплавленный изумруд, казалось, обладали гипнотическим свойством. Темные брови вразлет контрастировали со светлыми волосами. Черты лица тонкие, заостренные, были способны в секундный срок превратить ироничного собеседника в невероятно опасного, решительного мужчину.</p>

<p>

Вот только и время оставило на нем свои отметины: шрам перечеркивал левую бровь, вертикальная морщина на лбу – свидетель частых раздумий, следы ожогов каленого железа на запястьях и предплечьях– приветы сумеречного лабиринта. Одним словом – ловец. Тот, в ком чувствовалась настоящая сила, которая–то и делает мужчину красивым, а не приторно–миловидным.</p>

<p>

В общем, этот блондин устраивал Кло во всем, и даже больше. Ровно до его «мне пора».</p>

<p>

Тэд ненавидел сцены. А еще – ложь. Он чуял ее, как гончая – затерявшийся меж листвы лисий след. Противно. Но и он, смрад подери, не благородный сэр с породистой родословной, а оттого подкинул на ладони пенс. И положил его на прикроватную тумбочку.</p>

<p>

– Твой гонорар, отработала.</p>

<p>