Ловец (СИ) - Мамаева Надежда - Страница 24

<p>

Открыла глаза и встретилась с его взглядом.</p>

<p>

– Я так не могу, – выдохнул он мне в губы. – Да, я та еще сволочь и мне плевать на всю высокопарную чушь о благородстве, но, смрад лабиринта, я не могу слышать всхлипы и видеть ручьи слез. Так что твоя взяла, лгунья. Я тебя не трону.</p>

<p>

С этими словами он отстранился, а я торопливо одернула юбку, стараясь не смотреть, как он заправляет рубашку в штаны.</p>

<p>

В горле стоял ком. Язык не слушался. Я медленной механической походкой дошла до стола, сгребла не слушающейся рукой деньги и, приблизившись к ловцу, запихнула ему купюры прямо в ворот рубахи.</p>

<p>

Прокаркать: «Подавись», – не было сил, но, сдается, он и так понял смысл. А вот того, что произошло дальше, я и предположить не могла.</p>

<p>

Ловец взял меня за плечи и притянул к себе. Не резко, но с силой, сопротивляться которой было бесполезно.</p>

<p>

Поцелуй был далек от целомудрия, чувственный, проникающий, пьянящий своей свежестью и остротой. Губы впились в губы, не нежно и осторожно, но и не яростно, неистово. Ловец познавал, изучал, будто извинялся и уговаривал, накрывая собой, словно волной, затягивая на самое дно.</p>

<p>

Я вздрогнула. Вздрогнула с ног до головы. Страх отступил. Но не отступила обида, и я укусила его нижнюю губу.</p>

<p>

Вместо того, чтобы отпустить меня, отпрянуть, выругаться, в конце–концов, этот ненормальный застонал. Застонал и … выдохнул мне прямо в губы:</p>

<p>

– Я привык держать свое слово. И не возьму тебя насильно, но… – он не договорил, но в оборвавшейся фразе мне послышались одновременно и обещание, и угроза.</p>

<p>

В этот момент дверь попытались открыть. Раздался недовольный голос старухи Фло:</p>

<p>

– И чегось закрылась-то?</p>

<p>

Горло все еще сдавливал спазм, отчего вышел хрип, едва ли слышный за дверью. Хозяйка же, как и многие старики, чуть глуховатая, разговаривала порою чуть громче.</p>

<p>

– Кажись, у нее что–то горит там. Харт, ломай дверь!</p>

<p>

Я лишь успела метнуть взгляд на сковородку с безвозвратно загубленной яичницей, как ловец щелкнул пальцами, и заклинание слетело с двери.</p>

<p>

Харт пролетел через всю кухню пушечным ядром, а вот оставшаяся стоять на пороге хозяйка мгновенно оценила ситуацию. Не укрылось от нее и мое заплаканное лицо, и смятый подол платья, и купюры в вороте рубахи блондина, и особо – подгоревшая яичница.</p>

<p>

Фло уперла руки в бока и, не обращая внимания на бородача, что стенал и потирал макушку, горячо и по-братски поздоровавшуюся со стеной, спросила, обращаясь исключительно к блондину:</p>

<p>

– Скажите, уважаемый, а вам нравятся девушки-идиотки?</p>

<p>

– Нет, – озадаченно ответил ловец.</p>

<p>

– А такие неумехи, что не могут и яичницы сготовить?</p>

<p>

Все еще не понимая, куда клонит старуха, незваный гость отрицательно помотал головой и добавил:</p>

<p>

– Не понимаю, к чему вы ведете?</p>

<p>

– Да к тому, что пытаюсь понять: на кой тогда нужно приставать к моей дурехе– племяннице?</p>

<p>

Дуреха–племянница в моем лице начала заливаться краской. И вовсе не из–за своего внешнего вида, как полагалось бы воспитанной леди. Нет. Мне было безумно стыдно перед Фло за сожженную яичницу.</p>

<p>

Донесшееся из коридора сонное мурлыканье и стук каблучков были предвестниками появления на маленькой кухне еще одной ранней пташки.</p>

<p>

– Че-е-го вам не спи-и-иться? – чуть растягивая слова и прикрывая рот ладошкой, протянула Марлен.</p>

<p>

Красавица как всегда была в неглиже, как всегда яркая и интересная во всех отношения. Она замаячила на пороге за плечом Фло. Но едва блондинка узрела ловца, как сразу же преобразилась. Так опытный работник паперти чует богатого и щедрого прихожанина. Так профессиональный пьяница улавливает аромат спрятанной бутыли браги, даже если рядом с ним разбили банку с хлоркой. Так хулиган шкурой ощущает местоположение батиного ремня в комнате, даже если тот надежно погребен под ворохом одежды.</p>

<p>

Марлен сразу же преобразилась: томный взгляд, выставленная вперед грудь, втянувшийся так, что грозил сломать позвоночник, живот. Для полной комплектации образа «соблазню, даже если ты будешь отчаянно сопротивляться» не хватало только фразы: «Я вся твоя».</p>

<p>

 Девушка из кабаре вышла на охоту. Она походя оттеснила Фло и, войдя на кухню, со значением протянула, чуть грассируя для кокетства:</p>

<p>

– Вот уж не ожидала на собственной кухне, с утр-р-ра пор-р-раньше увидеть такого кр-р-расавчика,– и кокетливо начала накручивать локон на палец.</p>

<p>

Бородач, которого Марлен усиленно не замечала, перестал ловить светлячков перед глазами, но видимо, после удара головой у него все же «фляжка потекла», поскольку заявление девушки он принял на свой счет.</p>

<p>

– И ты тоже ничего так, – осоловело ухмыляясь, прогнусавил Харт, усиленно окая.</p>

<p>

Все взгляды сразу же сошлись на бородаче, потиравшем макушку.</p>

<p>

– Я вообще–то не тебя имела в виду, – Марлен, судя по изменившемуся тону, разозлилась, что ее охоту так нагло прервали.</p>