Злобный леший, выйди вон! (СИ) - Аведин Илья - Страница 43

- Вы это к чему, господин Кительсон?

- К тому что, я прощаю этого людоеда. Теперь прощаю. И зови меня Тео, раз уж мы с тобой теперь делим одну крышу.

Олег шел подле Теодора Кительсона, и не мог отделаться от чувства, что ученый все-таки неправильно понял плотника.

***

Долго скитался Олег по лесу в поисках какого-либо знака от кольца. Так дошел он до небольшого озера, что притаилось в одном из самых укромных уголков Глухого Бора.

«Не припомню, чтобы я здесь был, - подумал Олег. Он встал у самого берега, и осмотрелся. - Нет, точно, я тут никогда не был».

Ветви белых ив склонились над озером, оставив лишь небольшое оконце для света, что освещало середину озера. Ни одно дуновение ветра не беспокоило молочно-херкальную гладь. Олег вспомнил Бажена и как тот пытался сойти с лодки в реку.

«Действительно, порой в воде есть что-то волшебное», - подумал он.

Словно под воздействием таинственной озерной магии кольцо-перевертыш сжалось. Да с такой силой, что Олег испугался, что оно вот-вот переломит палец. Но кольцо вновь растянулось и приняло идеальный размер. Вместе с этим по пальцу разлилось тепло.

- Что происходит? – спросил Олег у кольца.

Тут, через то самое окно, образованное ветвями ив, пролетела большая черная тень и, хлопая крыльями, скрылась на одном из деревьев. Олег не успел разглядеть, что это было за существо, но ему это и не было нужно. Когда тень пролетела над ним, кольцо задрожало. Что это если не знак?

- Вот оно, - сказал Олег и достал самострел.

Далеко идти не пришлось, уже вскоре он заметил большое гнездо, построенное на вершине обломанного дуба. Хозяев видно не было Кольцо доселе жалобно дрожащее, заплясало на пальце, как только он подошел ближе. Стрелять вслепую юноша не решился. Да и как можно убить создание, чью душу ты собираешься пленить, даже не взглянув на него. Олег поднял камень с земли и кинул в гнездо, в надежде спугнуть того, кто там прятался. В ответ, из гнезда лишь донесся звонкий рокот.

- Аист? Значит, вот в кого я хочу обратиться? – спросил он кольцо. – Никогда бы не подумал.

Ничего удачней, чем метание камней до тех пор, пока птица не взлетит, он не придумал. После шестого камня птице надоела осада. Она взлетела, и скрылась за кронами деревьев. Олег опять проглядел птицу, но повторившийся рокот, сказал ему о том, что первое предположение было верно. Так кричат только аисты. Он всегда считал аиста птицей семейной, а потому удивился тому, что в гнезде кроме одной птицы никого не оказалось.

Олег шел на звук. Аист словно смеялся над ним, где-то за деревьями.

«Давай, давай, - думал Олег, - веди меня к себе».

Наконец, когда деревья разрядились, он увидел животное, чью душу ему суждено пленить.

- Ничего себе, - сказал Олег с придыханием.

На верхушке молодого клена, расположился черный аист. Его голова, спина и крылья словно укутывал плащ из угольной крошки. Когда аист подставил крылья под солнце, по ним пробежала перламутровая волна. Красный клюв, длиной в два локтя, напоминал клинок, обагренный в битве. Вокруг глаз растеклось красное пятно, похожее на каплю крови с того самого клинка. Только живот его отличался белизной, как бы в насмешку над серьезной и жестокой чернотой всего остального.

- Ничего себе, - повторил Олег.

Черный аист, словно заметил восхищение и, закинув голову назад, так что она практически коснулась спины, снова залился рокотом. К сожалению, смех оказался недолгим – Олег стоял на расстоянии выстрела.

Аист дернулся, чуть присел на своих коротких ногах и попытался взлететь, но не смог. После неловкого прыжка, какой делают птенцы, впервые покидающие гнездо, аист пролетел сквозь ветки клена и упал на землю. Олег подошел к еще живой птице. Среди белых перьев виднелась кровавая брошь. Совсем рядом с сердцем.

- Прости, я не хотел, чтобы ты мучился.

Аист дергал крыльями и ногами в попытке подняться и взлететь как прежде, но как прежде уже ничего не будет. Олег положил руку на тело птицы. Надоедливая дрожь в кольце чуть успокоилась. Он посмотрел в глаза птицы и испытал уже знакомое чувство полного паралича. Вспышка молнии, на землю обрушилась серая безликость, и только аист горел холодным синим цветом. Послышался гром. Олега пронзили ощущения схожие с глубоким дыханием в мороз, однако дыхание шло не из груди – он дышал всем телом. С каждым таким потоком мороза, синий ореол вокруг аиста становился все слабее и слабее пока не растворился в бесцветье. С последней волной мороза, к Олегу вернулся контроль над телом. Вслед за колючим холодом, который устремился куда-то вглубь тела, прошла приятная теплая волна. Когда она залила все тело, вновь ударила молния. По небу барабаном прошелся гром, и вся картина лопнула.

Олег пошатнулся, но удержался на ногах. Аист погиб. Кольцо последний раз вздрогнуло и затихло. Но вид его несколько переменился – в черной жемчужине появился перламутровый блеск.

- Надеюсь, что твоя тюрьма внутри просторней, чем выглядит снаружи, - сказал Олег. – Хотя, быть может, ты даже не понял, что случилось. Тео утверждает, что мало какое животное может понять, что оно существует. Самые простые потребности, есть, спать, размножаться. Никакой философии, никаких принципов, - заключил Олег и, поняв, что разговаривает с кольцом, в последний раз посмотрел на бездыханное тело черного аиста и побрел домой.

Никакой радости от заполученной души он не ощутил. Зачем Лешему делать такой подарок? Подарок без возможности отказа.

«Я должен, именно должен был взять кольцо и пленить душу, да еще и ту, которую выберет кольцо. Что-то неладно с этим подарком», - думал Олег.

Порой ему казалось, что всю жизнь его кто-то подталкивает, кто-то ведет за руку. Иногда это было явно, как сейчас, в случае с кольцом и аистом. Иногда события складывались так, что счастливый случай в них усмотреть было трудно. Так он думал, вспоминая те несколько дней, после которых, он покинул деревню и перебрался в лесное убежище. Чувство внутри подсказывало ему, что все эти события приведут его к чему-то. К чему-то необычному. Не может он закончить жизнь крестьянином в поле, во время сбора урожая, или во время закалывания свиньи, или лежа на нарах медленно разъедаемый чахоткой. Нет, все это не для него. В свои двадцать один он уже знаком с Лешим, хозяином Глухого Бора. И живет он с Теодором Кительсоном, ученым-отступником, из далекого и чужого королевства. В отличие от сверстников, тех, что из простых, он обучен грамоте, умеет читать и писать на тридевятом, и знает пару фраз на иноземном. Он умело обращается с мечом и самострелом. Сведущ он и в делах ученых. Кое-какие познания в области лекарского искусства, анатомии, чтения погоды и природных знаков, ему с радостью передал Теодор Кительсон. Ну как такой человек может закончить жизнь пьяницей в придорожном кабаке или сгинуть во время охоты на волка? Глупости. Что-то большее должно ждать впереди. Ведь кто-то или что-то ведет его. Порой легко толкает, порой тащит за шкирку, и постоянно вперед.

«А может это все игра фантазии? Помру ни сегодня завтра от укуса бронзового ядозуба и все. Вот веселья то будет», - подумал он и побрел обратно.

Олег остановился у старого дуба, в гнезде которого он и нашел черного аиста. Он решил, что там могут быть птенцы, но, прислушавшись, понял, что гнездо пустое. Он знал, что аист - птица верная и созданная однажды пара навсегда оставалась вместе, но, похоже, этот аист жил отшельником. «А, может, у черных аистов все по-другому?», - подумал он.

Олег вспомнил рассказы Теодора Кительсона о черных людях, что выстроили свои волшебные дворцы среди песочного моря и волшебных дюн, далеко на юге. У них точно все по-другому.

- Эх, было бы здорово, увидеть все это. Но куда мне, я и в своем царстве, как чужой. Хоть бы дальше леса выбраться куда-нибудь, не опасаясь поимки. Тео же ездит в окрестные деревни за склянками, да утварью разной. И меня все обещает взять. Как же, держи карман шире!

Олег вернулся к озеру и белым ивам: «А видения эти, что еще такое? Молнии, гром, цвета пропадают, синие огни. Похоже то бревно, упавшее на голову в детстве дает о себе знать. Нет! Не могу я быть болен. Я же говорил с древним лешим. Я слышал его, а он меня. Он сказал, что я вижу души. И я видел синий свет от аиста. Душа его перешла ко мне и свет пропал. Или все это и есть болезнь?».