Злобный леший, выйди вон! (СИ) - Аведин Илья - Страница 35

- Кажется мне, что если бы он утерся тем платочком, то у него вместе со слезами и соплями еще и кровь с желчью потекла отовсюду. И бежали бы мы вдвоем по лесу.

- Вы бы меня оставили?

- А в чем смысл, тащить за собой растекающийся труп?

- Ну ладно, ладно. Этого ведь не произошло. Мы выбрались из лап этого старика и его лохматых друзей. Это я считаю второе чудо, что случилось с нами за этот долгий поход. Третье же было тогда, когда мы невредимые прошли через подземные пещеры. Ни одной твари там не встретили, это вообще возможно?

- А что если их было полно кругом, да просто в темноте мы их не видели?

- Может ты и прав. Все равно, спасибо всем богам, что мы прошли через те смрадные ходы. И последнее чудо, это то, что мы встретили того опричника.

- Какое же в этом чудо?

- Так он задержал того людоеда с приятелями. Мы только потому и здесь. А он, скорее всего, мертв. Может быть, из него сейчас выдирают мясо зубами и когтями.

- Если так все вспомнить, то и правда кажется, что это все чудеса какие-то. Только не пойму, зачем о них рассуждать? Они всегда без нас проходят ведь, вот и незачем о них думать.

- А если кто-то из нас особенный и нас потому схоронили от всех бед?

- Глупость какая. Пошли в деревню, мне жутко хочется лечь в кровать.

Мальчики поднялись и побрели в сторону огней, что горели по другую сторону поля.

- Ого. Там дым, - сказал Проша.

- Да, и правда. А что там жечь то могут?

- Не знаю.

У Олега мелькнула мысль, но он побоялся оказаться правым. Когда они пересекли половину поля, сомнений не осталось - горело в той стороне, где стояла изба Сизого.

Олег позабыл про усталость, что накопилась в ногах и тянула к земле, словно большой, набитый чугуном мешок. Он сорвался с места и побежал, выжимая из ног все, что в них осталось. Проша хотел побежать следом, но его ноги отказались перейти на бег. Видимо, потому что горела не его хата. Бажен даже не попытался бежать. С каждой мыслью в его голове оставалось все меньше места для окружающего мира.

Олег не заметил, как перебежал поле и оказался в деревне. Также быстро он пересек крестьянские дворы. Ноги сами несли по знакомым тропинкам.

Пожар доедал остатки дома и поднимал к небу тлеющий дух. Олег притаился у забора. Во дворе его дома, перед пожарищем, стояла толпа людей – крестьяне и мечники вперемешку. Сизого среди них не было. Толпа о чем-то спорила. Мальчик, тихо, как только мог, подобрался к толпе, которая была слишком занята криками, чтобы заметить его.

- Как вы это себе представляете? – спросил крестьянин.

- Вот просто очень. Слетела крыша у парнишки и все, взял да и спалил батьку своего. Будто это редкость такая, чтобы сын своего отца убил, - отвечал голова мечников, Бурестан.

«Спалил батьку, - повторил про себя Олег. – Сизый сгорел!».

- А тело то почему его скорчено так? Ноги вместе, руки за спиной, еще и вон стул под ним обгоревший? – спросил другой крестьянин.

- Известное дело, связал его парнишка, - Бурестан призадумался над тем, что сказать дальше. -  Связал, пока тот был пьян, подпалил избу и убег тут же. Все проще простого, чего вы мудрите? Найдем щенка, голову долой и дело с концом.

- Как у вас лихо головы летят. Вот мой Проша тоже потерялся где-то, и что теперь, он тоже виновен в смерти Сизого? – после этих слов, женщина, что стояла с говорившим рядом, крепко дернула того за рукав рубахи.

- Чем больше вы говорите, тем больше виновных я найду. Полетит ни одна голова, а несколько сразу. Две, три, пять, мне-то какое дело сколько рубить. У нас для таких дел топор всегда наточен как надо. Расходитесь! Дело тут ясное, думать больше не о чем. За вас уже подумали. Нет! Стойте! Кто сына Сизого найдет, тому два… Нет! Три златца!

«Кто-то сжег Сизого, а вместе с ним и весь дом. Виноватым пытаются сделать меня. Даже награду дают. И что же мне делать теперь?» – думал Олег.

Но судьба, как это часто бывает, решила за него. Крестьяне стали расходиться и кто-то неаккуратно развернувшись столкнулся с Олегом, которого до того момента никто не замечал.

- Эй, ты чего так стоишь, а? Чуть не убился. Погоди, ты же он? Сын Сизого?

- Сын Сизого тут?

Крестьяне зашумели обступая Олега со всех сторон. Все пытались перекричать и переговорить друг друга. Как животные в загоне цепляются за последний кусок сена, так и крестьяне вцепились в Олега.

- Ну чего вы там? По домам расходитесь, было же сказано! – кричал Бурестан.

- Тут сын Сизого, - крикнул кто-то.  – Сам нашелся, вот посмотрите!

- Как это сам? Это я его нашел, когда поворачивался. Моя награда должна быть, – сказал крестьянин, что ухватил Олега за воротник.

- А кто тебя в спину толкнул, а? Кто тебя подтолкнул к этому поджигателю? Скажи-ка мне?

Шторм златолюбия окутал толпу. Люди толкали и кусали друг друга в попытке схватиться за Олега. Каждый лелеял надежду, что именно он передаст преступника в руки Бурестана и получит причитающееся золото.

- Дайте пройти, дайте же мне пройти к нему! – кричал глава мечников, попутно получая локтями и кулаками, от бушующих крестьян.

В это же время, крестьянин, заявивший о пропаже сына, двигался к Олегу с противоположной стороны. Он добрался до мальчика, разрываемого на куски, быстрее Бурестана. Своим огромным, каменным кулаком он ударил мужика, державшего Олега. Тот повалился бы на землю, если бы не было такой давки, а потому его просто подхватила толпа, словно тряпичную куклу и унесла подальше от мальчика.

Олег узнал мужчину – это был отец Проши. Он протянул руку и мужчина, крепко схватив Олега, потянул его прочь из толпы. Бурестан, который почти добрался до Олега, потерял мальчика из виду.

- Куда делся? Ну-ка, тупоголовые! Прочь с дороги или я порублю вас к едрени матери! – ругался мечник.

Отец Проши тем временем помог Олегу выбраться из людского побоища.

- Спасибо вам, - сказал Олег.

- Мой сын с тобой? Где Проша?

- Да, он сейчас уже должен быть в деревне. С нами был еще Бажен. Мы в лесу были все время. Это не я спалил дом. Это не я…

- Знаю. Беги отсюда.

- Да, надо бежать, - сказал Олег. –А куда? Куда же бежать?

Отец Проши положил руку на плечо Олега но не успел ничего сказать - Бурестана почти пробрался через толпу.  Отец Проши снова исчез в людском море, а через мгновение раздался звонкий удар и ругань мечника прекратилась. Бурестан очнулся от того, что кто-то наступил ему лаптем на ухо. Склонности к пению или игре на инструментах у него все равно не было, так что кратковременная глухота ничуть его не смутила, лишь прибавила громогласности.

- Собачьи дети! – закричал он. – В стороны матерь вашу! Я сейчас буду рубить направо налево! В стороны я сказал! Кто меня огрел? Кто огрел меня, спрашиваю?!

- Да как тут поймешь, - сказал отец Проши, - такая давка, жуть просто. Мне вот чуть ногу не поломали. Опять бы хромал сколько. Ай-яй-яй.

- Зубы мне заговорить решил? Ты меня уронил?

- Да ты что голова. Мне это на кой надо? Я себе не враг. Не я это был.

Бурестан впился в него красными от дыма глазами. Отец Проши легко бы выдержал взгляд, но решил не усугублять положения и отвел глаза, придав вид покорности.

- Где сын Сизого? Я видел, что он был в толпе, когда началась эта свистопляска. Куда он делся?

- Я его вот тут вот держал, - тряс мужик своей рукой, в которой болтался клочок жилетки, - да выскочил, собака такая. А златцы мне получить можно?

- Скажи спасибо, что я тебе руку эту не отрежу за то, что упустил мальчишку.

- Чего вы сразу рубить то? Я виноват что ли, что мне в лицо прилетело? Я аж звезды увидел.

- Кто видел мальчишку? Никто? Эх, черт с вами. Ты, дай мне клочок, что у тебя в руке.

Бурестан взял клочок ткани и побежал в барак.

Там помимо мечников проживал еще старый пес. Бурестан выкупил его у заезжего охотника, когда тот расхвалил ему собаку, как чуть ли не умнейшее существо на всех просторах Тридевятого Царства. К тому же тот клялся, что пса он купил в Крыпчатском заводческом дворе. Бурестан не знал, где это, но звучало очень важно.