Злобный леший, выйди вон! (СИ) - Аведин Илья - Страница 22

- Олег, ты где пропадал два дня целых?

- А ты почем свой носик суешь, куда не надо?

- Я, может, волновалась, а ты мне вот так отвечаешь, - сказала она и прикрыла ручкой упомянутый носик.

- Ну прости. В лесу я был.

- В лесу-у-у? – протянула она. – Как же так? Мы же не можем туда ходить.

- А я вот смог.

- Брешишь!

- Нет!

- Брешишь, брешишь!

- Нет и нет!

- Я не верю. Докажи.

- Не должен я тебе ничего доказывать. Был и был. И Лешего видел, и кикимор видел, и рег… ренет… регента видел!

- Кого видел?

- Не важно. И доказывать не буду.

Марыська нравилась Олегу больше остальных сверстников. К тому же в нем заиграло чувство гордости за то, что он сражался в лесу бок о бок с Лешим и Теодором Кительсоном.

- Ну ладно, смотри, - сказал он и протянул ладонь.

Прошел ровно день с тех пор как Леший оставил на его ладони свой знак. В то утро вместо бугорка под кожей на его руке красовался круг, алого цвета, а кожа над ним сморщилась, словно после ожога.

- Ого, ты грибок где-то поймал?

- Это знак Лешего, глупая.

- Ври, ври, да не завирайся. У моего отца такой же, на ноге. Ты думаешь, ему тоже Леший свой знак оставил?

- Может у твоего отца и грибок. А мне Леший руку пожал и сказал, что через два дня, там будет знак и я смогу ходить в лес совсем свободно. Как зверь прям! И никто мне ничего не сделает!

- Так ты еще и говорил с Лешим?

- А как же. Он по-нашему, по тридевятому, говорить может.

- Ну и чудеса рассказываешь. Либо врешь и не краснеешь.

- Не вру я! А вот Чаруха врет. Нельзя Лешего поймать белой нитью, он только рассмеется от этого. Правда он не умеет смеяться.

- Так почему нас тому учат тогда?

- Мне почем знать? Может, чтобы мы тварей чудных смешили. Чтобы нас ночницы унесли к себе в пещеру и обескровили.

- Ой!

- Да, да. Поэтому не слушай ты ее. Если бы я ее послушал, то лежал бы сейчас покойником в каком-нибудь овраге.

За разговором дети дошли до избы Чарухи. Они забежали внутрь и уселись посреди других детей. Все как один обернулись на Олега. Кто-то тихонько засмеялся, кто-то зашептал на ухо соседу. Олег понял, что пока его не было остальные просто так не сидели, а выдумывали самые разные истории о том, где он пропадал.

- Я слышал, что его продали в другую деревню.

- Ерунда, его на самом деле ведьма заграбастала. А он вырвался.

- Вот это точно ерунда, он просто сбежать хотел, а потом в лесу заплутал и вернулся.

- Нет, говорят, его лихо сглазило, и он в одну из ям упал, что за полями, а вчера его вытащили.

- Ты откуда про лихо слышал?

- Отец сказал. У нас кот не может на лапы упасть, все на спину падает. И паук паутину не может сплести. Все неровная, некрасивая выходит. Обычно как снежинка получается, а сейчас кривая как твоя...

- Ну-ка тихо, сурунча! - сказала с порога Чаруха.

Дети умолкли при виде ее прутика.

- Что же вам сегодня рассказать такого ученого? - задумалась она, когда уселась поудобней.

- Расскажите о князьях! – крикнул мальчик, сидящий позади.

- Нечего о них рассказывать. Князья, как князья. Они нами правят, и мы их благодарить должны за это.

- А почему нами кто-то должен править? – спросил все тот же мальчик.

- А потому что, ротик свой прикрой. Головешка еще мала для таких дум великих.

Мальчик выкатил нижнюю губу и отвернулся.

- Я вам лучше об оборотнях побольше расскажу, - додумалась старуха.

Детей нисколько не заинтересовала тема князей, а вот упоминание об оборотнях вызвало подлинный восторг, на который и рассчитывала Чаруха. Все дети уселись поближе, кроме Олега, Марыськи и того мальчика, что хотел разобраться в княжеских делах.

- Так вот, оборотни. Есть их много по лесам и полям. Но есть и такие, что бороздят глади морские. Есть и такие, что парят высоко в небе. Живущие днем или только ночью. Много их в общем. Так вот те, что могут сами, по-своему желанию, обратиться во что-то - те и есть настоящие оборотни. Тех же, кого колдун проклял, в счет не идут. Настоящий оборотень должен быть отступником от веры истиной. Человек, что предал богов, проклинается ими и навсегда лишается истинно человеческого начала. Взамен, в него вселяется начало звериное, что будет отныне пробуждаться в нем. Но если человек был силен собой, силен как умом, так и телом, то тогда зверя в себе приручить он сможет. С тех пор такой отступник может по своей воле становиться зверем и не впадает в беспамятство, в то время как находится в животном обличии. Проклятье сие идет также и на пользу оборотням, ибо боги обрекают людей на долгие муки, а потому оборотни живут дольше. Да и могучие они больно, сильнее почти любого человека.

- Ведут же себя они по-разному, - продолжила Чаруха после того как прокашлялась. – Те, что рыбами могут плавать, в основном и плавают рыбами. Отрешенные от всего, они редко возвращаются в человечий облик. Давно уже не встречались такие оборотни. Пожалуй, на моем веку ни одного не видели. Другие оборотни, что зверьми наземными оборачиваются. Они всегда хищники – волки, медведи, рыси…

- Лисы, - крикнул кто-то из детей.

- Эгей, не лезь поперек бабки в пекло. Лисы совсем другое дело. Никто не обращает человека в лиса. Это лис может обратиться в человека, - после этого бабка призадумалась. – Не будем мы о лисах говорить. Накликать буде не хочется. Так вот, - продолжила она, - звери эти, суть кровожадные и потому люди, обращенные в них, частенько не могут совладать со зверем. Потому нападают на деревни и караваны, на путников. Губят добрый люд, в общем. Только человек с очень сильной волей, такой волей, что одной мыслью подкову согнуть может, совладает со зверем. Живут такие, одни-одинешеньки, в лесных хижинах, в землянках неприметных, в пещерах темных и не показываются.

- А те, что в небе, они что? – спросил кто-то.

- А эти смотрят на все свысока, словно те же птицы. Спокойные, мудрые, неторопливые. Такие живут среди людей тайком. Ум у них острый как глаз орла и потому они редко попадаются. А если попадется такой, то обратится птицей и улетит. Но они жизни не портят добрым людям. Сидят целыми днями и думают думы свои. Говорят, что некоторые советники у князей могут быть такими вот оборотнями, больно они умные…

Чаруха заметила, как мальчик, что спрашивал о князе, заинтересовался ее словами, а потому увела разговор подальше.

- Ежели женщина родит от оборотня дитятю, то тому передастся проклятье отца. Если же оборотень мать, то может и не передаться. Женщина не может так сильно прогневать богов, чтобы на детей ее проклятье легло, а вот мужик может. Ребенок, что родился со зверем внутри, уже с детства учится жить с ним. И тут уж как повезет. Зверь взрослеет раньше, чем человек, а потому в младенчестве такие дети дикие, бегают щенками, летают совами, но чем старше становятся, тем больше в них человека. К вашему возрасту они уже по своей воле меняют форму, а когда станут совсем взрослыми, то зверя берут в тиски и могут за всю остальную жизнь ни разу не перевоплотиться.

- А если мать и отец оборотни, что тогда будет?

- То будет, - задумалась старуха. – А ничего не будет. Детей у таких быть не может, - придумала она, наконец.

- А можно проклятье снять с оборотня?

- Божье - нельзя, а колдунское можно. Надо, чтобы колдун сам расколдовал оборотня несчастного. Либо можно убить колдуна и тогда все его проклятья спадут. Еще можно найти более сильного колдуна, что может своими чарами снять предыдущие. Но колдуны под запретом в тридевятом царстве, кроме тех, что при князьях сидят. Так что если обратились по воле злыдня какого в зверя, то лучше грызите ему глотку.

- А если ведьма или колдун сами обращаются в кого-нибудь, они тоже оборотни, выходит?

- Нельзя их назвать настоящими оборотнями, потому что в них нет зверя. Настоящий оборотень – это тот в ком помимо человеческой души живет еще и животная.

- А Леший? - спросил Олег. – Он оборотень?