Выбери любимый жанр

Отважная лягушка (СИ) - Анфимова Анастасия Владимировна - Страница 7


Изменить размер шрифта:

7

Сделав драматическую паузу, путешественница промочила горло глотком вина, с удовольствием замечая, что смогла завладеть вниманием слушателей. Даже Гу Менсин перестал жевать, застыв с полуобглоданным бараньим ребром в руке.

— Пять лет назад, — продолжила рассказчица. — Отцу приснился сон, о содержании которого он умолчал, но на следующей встрече с капитаном очень просил выяснил судьбу наших родственников. Можете представить себе мою радость, господа, когда нам сказали, мой дед и дядя оправданы!

Девушка улыбнулась, словно вспоминая что-то хорошее, потом, сурово нахмурившись, покачала головой.

— Только отец не поверил. После всего, что с ним случилось, он уже не ждал такого щедрого подарка от судьбы, поэтому попросил ещё раз всё выяснить и проверить. Один хороший знакомый нашего канакернского друга, будучи в Радле, зашёл в здание Сената, где служитель показал ему выбитые на стене имя Госпула Юлиса Лура. Узнав об этом, отец заплакал и возблагодарил богов, верность которым он сохранил, проживая среди варваров.

Если верить воспоминаниям Наставника, ничего такого он тогда не думал, но настоял, чтобы его названная дочь обязательно вставила в свой рассказ родственникам эту душещипательную историю. Немного сомневаясь, Ника решила вначале проверить реакцию на эти слова посторонних людей.

Судя по поведению слушателей, её рассказ произвёл надлежащее впечатление. Иронично-недоверчивый Тун Ралий отвёл взгляд, артист и каанский старейшина замерли с полуоткрытыми ртами, а Глар Сасс усиленно моргал подозрительно блеснувшими глазами.

— Но где же ваш отец, госпожа Юлиса? — нарушил молчание работорговец. — Почему он не с вами?

— Годы и болезни подточили его здоровье, господин Ралий, — путешественница смахнула с ресниц вымученную слезинку. — Отец просто не перенёс бы тяжёлого плавания. А умирать на корабле посреди океана ему очень не хотелось.

— Вы бросили больного старика одного среди дикарей?! — вскричал поражённый собеседник.

Привычная к подобным обвинениям Ника мысленно поморщилась, но на этот раз решила не оправдываться и никому ничего не доказывать.

— Ваши слова незаслуженно оскорбительны, господин Ралий, — выпалила она, швырнув тарелку с недоеденными маслинами на стол, и резко встала на ноги. — Я почитаю отца, как велят бессмертные боги и завещают обычаи предков! Ничего не могло заставить меня с ним расстаться, кроме его священной воли, которую я исполнила, как подобает истинной дочери Юлисов! Прощайте, господа!

Успев кое-как подкрепиться, девушка обрадовалась тому, что собеседники дали ей такой замечательный повод прервать затянувшийся и очень неприятный разговор. С видом оскорблённого достоинства она развернулась, картинно перебросив край накидки через плечо.

— Постойте, госпожа Юлиса! — остановил её отрывистый окрик работорговца. — Здесь никто не хотел вас задеть или как-то обидеть.

Застыв у самой двери, Ника медленно обернулась, стараясь, чтобы лицо оставалось в тени. Собеседник тоже встал, чуть развёл в сторону руки, словно извиняясь за некстати сказанные слова. Вот только притаившаяся в бороде усмешка выглядела скорее угрожающей, чем виноватой. Его собутыльники имели несколько смущённый вид, только старый актёр, склонив голову на грудь, смотрел в пол, пряча странную усмешку.

Мысли путешественницы лихорадочно заметались. Успев изучить местные нравы, она понимала, что после таких слов Тун Ралий расценит её уход, как оскорбление, к тому же нанесённое в присутствии людей, для которых он является несомненным лидером. А на что способны обиженные альфа-самцы — Ника знала прекрасно. Придётся остаться и отвечать на злые вопросы. Впервые девушка с предельной ясностью осознала, как оберегало её в Канакерне имя консула Картена. Сейчас она полностью лишена этой защиты и может рассчитывать только на себя.

— Прошу, не покидайте нас так рано, — продолжил торговец живым товаром, делая приглашающий жест и тут же предлагая Хромому Хемону налить всем вина.

— Восславим Диноса! — торжественно провозгласил Тун Ралий, поднимая бокал из синего стекла, и выпив, поинтересовался. — Родственники ждут вас, госпожа Юлиса?

— Нет, — покачала головой та и тут же мысленно отругала себя за глупость. — "Вот дура! Надо было сказать, что они обо мне знают, и если я не появлюсь, будут искать".

Но слово — не воробей, и она продолжила:

— Слишком далёк путь от Некуима до Радла, и трудно отыскать достойного посланца, чтобы передать такую… странную новость.

— Но у вас есть хоть какие-то доказательства вашего происхождения? — допытывался собеседник. — Кроме слов.

— Разумеется, — солидно кивнула Ника. — Отец написал письмо своему шурину, регистру Трениума Итуру Септису Дауму, моей бабушке и тёткам. Кроме того, он передал мне своё кольцо с печатью.

Она достала из-за ворота платья висевший на кожаном шнурке перстень. Все сидевшие за столом подались вперёд, стараясь рассмотреть рисунок герба Юлисов.

Убирая кольцо, девушка добавила с нескрываемой гордостью:

— А ещё отец говорил, что я очень похожа на свою мать.

— Вы поведали нам необыкновенную историю, госпожа Юлиса, — в задумчивости покачал головой работорговец. — Я даже готов в неё поверить.

— Чего только в жизни не случается, — усмехнулся командир наёмников и посочувствовал. — Вашей семье боги послали нелёгкие испытания, госпожа Юлиса.

— Когда небожители играют судьбами людей, происходят ещё более потрясающие вещи, — назидательно проговорила Ника, отвлекая внимание слушателей от своей будущей родни. — Когда мы пересекали океан, ветер занёс нас на спину Змеи… Слышали о ней, господин Ралий?

— Кто же на Западном побережье не знает о Змее! — фыркнул тот и пояснил в ответ на немой вопрос Квина Тулина. — Дочь Нутпена и Такеры.

— Подхватывает корабли неосторожных мореходов и уносит их в холодное царство своей матери, — решил блеснуть эрудицией Глар Сасс. — Мало кому удавалось вырваться из её объятий.

— Погибая от голода и жажды, мы из последних сил молили богов о помощи, — трагическим голосом продолжила путешественница. — И вот когда всем казалось, что надежды уже нет, а впереди только гибель, тяжелокрылый Яроб прислал северный ветер! Свирепые волны швыряли корабль как ореховую скорлупку, грозя утопить, но вырвали его у Змеи и принесли к берегам Континента.

— Об этом чудесном спасении до сих пор судачат в портовых трактирах Канакерна, — авторитетно подтвердил её слова Глар Сасс.

Как и рассчитывала рассказчица, собеседники тут же принялись вспоминать не менее увлекательные происшествия, случившиеся с ними или с их друзьями и знакомыми. Пользуясь этим, девушка спокойно доела маслины, не забывая в нужном месте качать головой, многозначительно хмыкать или вставлять короткие замечания.

От тепла, сытости, вина и ощущения отступившей опасности стало неудержимо клонить в сон. Поэтому, едва работорговец закончил рассказ о каком-то необыкновенно везучем разбойнике, Ника встала.

— Благодарю хозяина дома за щедрое угощение, а вас, господа, за интересную беседу. Было очень приятно познакомиться.

— Вы уже уходите? — встрепенулся Тун Ралий. — У господина Хемона ещё осталось хорошее вино.

— Ратсор Кларийский считал умеренность одной из главных добродетелей радланских женщин, — кстати вспомнила Ника древнего философа, чей тяжеловесный трактат, полный самого дремучего сексизма, ей пришлось по настоянию Наставника прочитать целых два раза. — Отец чрезвычайно высоко ценит наставления этого мудреца и меня приучил им следовать.

— Да, господа! — проснувшись, Гу Менсин обвёл окружающих осоловелыми глазами. — Нам пора, уже пора.

— Ну, так мы договорились? — неожиданно спросил у него старейшина.

— Договорились, господин Хемон, — важно кивнул толстяк, выбираясь из-за стола.

— О чём? — мгновенно насторожилась девушка.

— Через два дня достойный хозяин этого дома женит своего сына Мапата, — пояснил старший урбы, опираясь рукой о стену. — Мы дадим на свадьбе представление.

7
Перейти на страницу:
Мир литературы