Кровавые перемены (СИ) - Абабков Андрей Сергеевич - Страница 8

Все вампиры склонили головы и их примеру последовали остальные присутствующие. Когда прошла минута, больше никаких речей никто не произносил, да это было и ненужно. Гости и так получили впечатления и информацию на всю оставшуюся жизнь, а вампиры простились. Большего было и не нужно. Старая аферистка, если и не знала точно, то как минимум догадывалась, что на ее похороны слетится толпа людей, для которых она уже ничего не значит, и только в лесном замке ее не забудут и простятся по-человечески, действительно скорбя о ней. Вампиры не подвели.

После того как прах был замурован в стену усыпальницы, созданной в замке специально для людей которые верно служили вампирам, Александра отпустило. Конечно, это было не такое дружеское прощание, как он себе представлял, но церемония вновь вернула его к жизни. Хандра и грусть, навалившиеся после известия о смерти архимагессы ушли, будто их и не бывало. Он снова стал собран и готов действовать. И уж точно он больше не собирался оплакивать женщину, как когда-то долгое время оплакивал герцогиню Кас после её смерти. Мертвые в прошлом, а для живых есть будущее, надо просто не забывать.

Было необычно, что смерть магессы так напомнила Александру смерть герцогини и так сильно эмоционально ударило по нему, но что было - то было, в конечном итоге дамы были очень близки при жизни. Хотя Марианну было жаль до сих пор. Сильная женщина, сильная личность, умная и волевая, она бы пригодилась вампирам. Вот только без сомнения она бы не смогла вписаться в новую для себя жизнь и обязательно нарушила бы установленные правила, попытавшись переделать все вокруг под себя. А казнить любимую женщину, это совсем другое, чем просто оплакивать ее смерть. В том, что он бы без сомнений казнил герцогиню за нарушение законов вампиров, Александр ни секунды не сомневался. Ответственность за других стала неотъемлемой частью его характера.

В дверь постучали и заглянула Юля.

- Костя просит подойти, - коротко сообщила девушка, которая по прежнему выглядела на четырнадцать лет и не собиралась стареть даже на чуток.

Александр кивнул и, скинув камзол, остался в одной рубахе. Бродить по своему замку можно было и без официоза. Посмотрев на отражение в зеркале, мужчина усмехнулся. Он и Юля были единственными из вампиров, кто за два века не поменял в своей внешности вообще ничего. И если его заставляли обстоятельства, то девушка просто была упряма. А вот все остальные вампиры отрывались по полной. Да так, что Триумвирату пришлось даже издавать указ, запрещающий слишком кардинальное изменение внешности, мешающее однозначно опознать и идентифицировать вампира с первого взгляда. Отныне менять внешность можно было лишь постепенно не только из-за ограничений энергетической матрицы самих вампиров, которая просто не позволяла слишком значительные отклонения от оригинала, но и по закону баронства.

Останавливало это не сильно, и то один, то другой вампир получал либо выговор от руководства, либо пламенный привет от глубинных слоев своей магической сущности, когда энергетический шаблон находил, что тело подвергнуто слишком сильным изменениям и запускал полную регенерацию, возвращавшую неосторожному экспериментатору его изначальный облик двухсотлетней давности.

В любом случае, внешний вид давно стал для вампиров чем-то неважным. Храня свою тайну и стараясь даже намеками не показывать слишком большую продолжительность своей жизни, многие из них активно пользовались гримом, который старил их. И только барон Блад был свеж и молод, как и в любой другой день, год или век. Конечно, так получилось не специально. Нынешний барон должен был быть внуком легендарного Алекса Блада. Сто лет назад вампиры нашли Александру подходящую благородную девушку, на которой его собирались женить, якобы родить наследника и умереть. Наследник должен был быть простым человеком и быстро отойти в мир иной, а вот его сын, и соответственно внук первого бароны, тоже должен был быть магом и даже более сильным, чем его «дед». Его место вампир и должен был занять. Но жизнь расставила в этом плане жирные точки, и его пришлось отложить, потому Александр и был до сих пор официально жив, хотя все его соратники давно «умерли».

И все дело было в магии и гномах. Слишком многие договоры вампиров были завязаны на фигуру барона Алекса Блада. Именно он был эрлом, именно он был главой магического ордена, и именно он заключал договоренности с архимагами. И пусть магическая клятва это далеко не нерушимый договор или ритуал крови и последствий от её неисполнения вполне может и не быть, рисковать никто не хотел. Потому все еще приходилось изображать из себя молодящегося древнего мага и постепенно переводить все дела на род Бладов, а не на конкретную его фигуру. И если с гномами и прочими уже все было решено, то вот с несуществующим магическим орденом было куда сложней.

Для окружающих орден был реальностью и заставлял их действовать и поступать в отношении его главы куда более осмотрительно, чем просто в отношении любого другого благородного человека или даже архимага. Нагадить Алексу Бладу и наткнуться на месть его ордена никто не хотел. Именно это и небольшая демонстрация силы в свое время остановило Империю от прямого военного захвата баронства. Именно это удерживало Синдикат от поползновений на долю вампиров, и за два века они не сделали попыток пересмотреть первоначальный договор. Именно это заставляло королей Элура уважать богатейшее баронство и его вольности. Именно несуществующий орден удерживал в узде Касов. И подложная смерть Александра должна была спустить с цепи всех желающих прибрать богатства вампиров и их власть в свои руки. Константин честно признавался, что не готов к таким схваткам, Евгений обещал решить вопрос в первые годы своего царствования, официально став преемником не только для вампиров, но и для внешнего мира.

Улыбнувшись отражению в зеркале, Александр провел рукой по волосам и вышел из своих апартаментов. Его ждал грозный алукард, который очень не любил, когда кто-то опаздывал.

- Мы решили, что тебе надо прекратить появляться в Константинополе, - начал Константин, стоило Александру появиться в кабинете.

- Мы? - удивился вампир.

- Ну я решил, - поправился алукард, - Заканчивай ходить к шлюхам.

- Будете мне их сюда возить?

- Обойдешься. Если не можешь найти себе нормальную девушку, заводи гарем. Покупай рабынь и трахай их. Разрешаю. Но к шлюхам больше ни ногой!

- Есть, - кивнул Александр.

Было немного неприятно слышать от друга оборот про то, что он не может найти себе нормальную пару. Ведь Константин лучше других знал, а главное, понимал барона и его страдания по Марианне. Умершая давным давно женщина стала для Александра эталоном, с которым он невольно сравнивал всех других и, не находя в них своей новой «герцогини», о нормальных отношениях уже не думал. Только Стефания могла стать некоторым суррогатом, замещавшим женщину, но чертовка давно сняла с себя эту обязанность и сбежала к другому. Утешать мужика вечно не согласиться ни одна женщина, даже самая сильная и волевая.

- А раз к блядям ты больше не ходок и этот вопрос мы решили, расскажи, как обстояли дела на похоронах. А то ты вернулся чернее тучи, в гроб краше кладут.

- Может крови хлебнете? А то очень уж странные похороны были. Много всего происходило по мелочи.

Память крови… Эффект, который стал для вампиров великим благом, практически обеспечив им спасение, и он же чуть было не стал причиной самого большого кризиса, в свое время практически разрушившего все хрупкое общество вампиров. А потом неожиданно сделал их еще сильнее.

А все дело в том, что память крови давала вампирам все воспоминания владельца и был Ритуал, который вампиры проводили каждый год, обмениваясь кровью и делясь ей со своими начальниками. И если поначалу все понимали необходимость подобного и признавали полезность Ритуала, то уже чуть позже для многих это стало серьезным бременем. Ведь, с одной стороны, очень здорово знать все о своем приятеле или слуге, но вот открывать самые сокровенные мысли начальнику… В общине началось ворчание, разговоры о злоупотреблениях властью и Ритуалом, о том, что все это бесполезно и ненужно, ведь каждый из изначальных давно доказал свою преданность, да и многие обращенные тоже ничем от них в этом вопросе не отличались. Раскол был близок.