Книга вторая. Магическая Экспедиция - Звездная Елена - Страница 50

Не договорил по причине того, что и так не маленькие уши увеличились.

Тролль печально вздохнул, намотал уши на руку, подошел ко мне, по дуге обойдя Владыку, и, галантно поклонившись, чем заставил оценить широту военнотролльичих плеч, произнес:

— Искренне прошу прощения у вас и всех ваших родственников, глубокоуважаемая гхырла!

Сказать что-либо еще он не успел — дракон молча взял тролля за могучее троллье плечо и развернул к себе.

— Будет бить, — решил Никодим.

Я тоже этого опасалась, а потому осторожно заметила:

— Змебыллы…

Вачовски с занесенным для удара кулаком и тролль, прикрывшийся шипастым щитом, который ловко собирался выудить из-за ухового прикрытия, одновременно посмотрели сначала на меня, затем на бесшумно уносящихся вдаль по дороге лошадок. Змебыллы вообще всегда действуют предельно тихо, когда сбегают.

— Гхырла! — от души выругался тролль.

И неведомо как вывернувшись из захвата Владыки, припустил за своими санями, на ходу вешая щит за спину и перекрутив уши так, что те болтались позади наподобие плаща. Издали выглядело неплохо.

— Это что за скот такой? — хмуро вопросил дракон, поправляя рукава куртки.

— Змебыллы? — переспросила я. — Исключительно троллий способ передвижения. Тролли вообще очень гордятся единственной ими выведенной породой, всячески змебылл превозносят и все еще пытаются продать эльфам дета-королевства, аргументируя это тем, что у эльфов с ними много общего.

Косо взглянув на меня, Вачовски мрачно заметил:

— Вообще-то я имел в виду мужика, но твой рассказ вполне охарактеризовал и его. Тролль, значит. — И дракон, прищурившись, как-то очень зло посмотрел вслед стремительно убегающему представителю подгорного народа.

Никодим же, недоуменно почесав пробивающуюся вследствие невозможности бриться в походных условиях бороду, спросил:

— А что общего у эльфов со змебыллами?

— Понятия не имею. Мы идем?

Мои спутники разом кивнули, и мы пошли, старательно пытаясь найти этот поворот. К нашему всеобщему сожалению, поворот никак не обнаруживался. Обустройство этой конкретной деревни отличалось тем, что дорога, по которой мы шли, была прямой от ворот и до самого храма, который, несмотря на то что мы уже полдеревни миновали, визуально больше не становился отчего-то. Параллельно с главной дорогой имелось множество второстепенных, вот на них было предостаточно поворотов, перекрестков и прочего, увы, боюсь, сверни мы на них, едва ли добрались бы до указанного места. И потому мы шли, шли, шли…

— Может, тебя понести? — вдруг предложил Владыка.

— Нет-нет, мы же весь день в телеге ехали, я не устала, — торопливо ответила дракону.

И в этот момент мы пришли.

Выглядело это до крайности удивительно — вот прямая как линия дорога, вот впереди храм, вот снег кругом, дома новые… а вот ответвлением от заснеженной зимней дороги — пыльный, с растущей зеленой травой по краям тракт, визуально полностью теряющийся в сугробе. Я лично с таким никогда не сталкивалась, поэтому подошла, потрогала траву, проверяя, не почудилось ли мне все это, потому что жемчужина ни на какую иллюзию не указывала. Но трава была самая настоящая. В ней даже прятался кузнечик, с явным удивлением косящийся на сверкающий в свете зимнего солнца снег. Владыка, судя по тому, что так же пошел проверять траву на ощупь, с таким явлением ранее не сталкивался. А вот Никодим уважительно заметил:

— Тайная тропа.

— Ведущая к трактиру? — недоверчиво переспросил Вачовски.

Странно на него покосившись, Никодим вопросил:

— А откуда, по-вашему, все тайные тропы взялись?

— Откуда? — потребовал ответа дракон.

Будущий травник негромко сообщил:

— Ну дык эльфским друидам надобен был самогон гномий для придания обрядам единения с природой большей достоверности, а король ихний все связи с гномами прикрыл и объявил вне закона, не поделили они там что-то. А друидам гномий самогон дозарезу надобен был, вот они и… — И он многозначительно посмотрел на Владыку.

На самом деле это была ложь, но в каждом трактире первый тост обязательно был за тех самых друидов и чистый гномий самогон, равного которому нет, и даже синие глаза Эглаэли Прекрасной, королевы эльфов, не отличаются такой чистотой, как то самое сваренное крепкими бородачами пойло. И не имело значения, что ни в одном эльфийском королевстве королев с именем Эглаэль не водилось в принципе…

И в то же время лично я подумала о том, что ни природа тайных троп, ни причина их создания мне вообще неизвестны. Все, что мы знали, — так это то, что легенда, рассказываемая в тавернах, являлась наглой ложью, и на этом все.

— Предлагаю свернуть, — поднимаясь, предложила я.

— Поддерживаю, — согласился Никодим.

Гаррат, ничего не ответив, молча шагнул на тропу первым, и с ним ничего не случилось. Честно говоря, после этого становиться на тайный путь стало как-то гораздо спокойнее.

Тайная тропа вела по опушке леса. Немного диким казалось вдруг зимой очутиться посреди яркого знойного лета, но мы не жаловались. Поснимав плащи и куртки, мы шли, восторженно озираясь то на высокие, закрывающие небо кронами деревья, то на хорошо утоптанную дорогу, то на таверну, шум и крики из которой перекрывали пение лесных птиц и шелест листвы.

Никодим время от времени подходил к самому краю тропы, после возвращался с сорванными травами, в итоге вынес вердикт:

— Эльфийское Средиземье.

Остановившись, я переспросила:

— Ты уверен?

— Абсолютно, — подтвердил Никодим. — Видишь, — он протянул мне неприметный маленький голубой цветок, — это малая полевка, она не растет нигде, кроме Драконьих гор и Эльфийского Средиземья. Ты горы видишь?

Я отрицательно помотала головой, осторожно беря цветочек.

— Эльфийское Средиземье… — как-то очень задумчиво протянул Владыка.

Огляделся, посуровел и приказал:

— Вкусняшка, от меня ни на шаг.

Теперь уже огляделись мы с Никодимом, и вот он как раз и сказал:

— Это тайная тропа, на ней никто не нападет, любое проявление агрессии отбросит что мыслящее, что неразумное существо с пути.

Призадумавшись, дракон уточнил:

— То есть, если я кому-нибудь захочу врезать…

— Я не стал бы этого делать на твоем месте, — сказал Никодим.

Дальнейший путь мы проделали молча, с той лишь поправкой, что меня крепко обняли за плечи и отказывались отпускать, как я ни пыталась высвободиться. Пыталась не очень долго, в какой-то момент вдруг осознав очевидное — посреди Горлумского леса есть прямой путь в само Эльфийское Средиземье, территорию, сохраняющую независимость от всех имеющихся пяти эльфийских королевств, включая насквозь военизированное дета-королевство, в котором находился магистр Воронир во время восстания полностью подконтрольных ему грассов.

— Чего притихла? — поинтересовался Владыка Долины драконов, забрав у меня плащ и перекинув его через плечо.

Ничего не ответив, я продолжила идти, обдумывая ситуацию. Со всех сторон. Размышляя о том, что деревня Медведково обладает не только богатым храмом Древуна, но так же и тайными тропами, соединяющими данную территорию напрямую с Эльфийским Средиземьем. И о беженцах, которые поселились в этой деревне явно совсем недавно. И о других деревнях, где жителей мучительно убили, до капли выкачав энергию их смерти. Вопрос в том, для чего?

— Госпожа Радович, вы не могли бы уделить мне несколько минут? — раздался уже знакомый голос из пространства перед нами. — Наедине. Господину Вачовски я гарантирую вашу безопасность.

Прежде чем дракон ответил, я молча забрала у него плащ и, набрасывая его на плечи, шагнула вперед.

Храм Древуна был огромен!

Поистине, невероятно и неимоверно огромен! Завороженно оглядываясь по кругу, я старалась охватить взглядом и не упустить ни одного божественного изваяния Великого Медведя, тысячи и тысячи горящих свечей, узкую лестницу, спиралью поднимающуюся по единой стене конусообразного, состоящего из единственного зала храма. И здесь было удивительно тихо, если учесть, что в храме присутствовало не менее пяти сотен человек, а то и больше, просто не все стояли. В основном жрецы, высокие, статные, широкоплечие, в белых вышиванках с символикой храма, в темно-коричневых просторных штанах и такого же цвета кожухах, но были и жрицы — разновозрастные, по большей части женщины зрелые, мудрые, таких иной раз кличут ведьмами, но за спиной — в глаза жрице Древуна злых слов не скажет никто. Обряженные так же, как и мужчины, они вызвали некоторое удивление — обычно медвежьи жрицы ходили в длинных, в пол, платьях цвета земли, а ныне… И тут я поняла то, что следовало бы понять раньше, а не восторженно озираться, наблюдая храмовые красоты, — они к бою готовились. Все они. Не было среди присутствующих ни детей, ни немощных, хотя Древун жрецов себе подбирал сызмальства, и служили они ему до самой смерти. Здесь были мужчины и женщины, способные дать отпор врагу, который, и в этом было уже глупо сомневаться, намеревался нанести удар.