Сокол и Чиж (СИ) - Логвин Янина - Страница 60

Чиж

Мне действительно захотелось обнять Сокола, вот так же крепко, как Луку. Ужасная ситуация, неприглядная изнанка чужих судеб, скрытая от любопытных глаз. Стать свидетелем ее обнажения оказалось непросто, что уж говорить о тех, для кого эта изнанка являлась частью жизни. И пусть Артем был старше и казался гораздо сильнее своего младшего брата, по его хмурому лицу я смогла догадаться, какую сложную ночь он пережил. И сколько еще ночей до этого, долгих и одиноких, уже позабытых, когда мать находилась от него далеко. Даже в скупых словах о ней читались обида и сожаление о том, чего не было, но что могло бы быть. Я уже молчу о горьком признании Луки.

Я выскочила из автобуса на остановке «Университет» и на бегу достала из кармана телефон. Зная, что мама с близняшками сейчас наверняка находится на пути в детский сад, позвонила папе.

— Да, Фанечка? Привет, — папа ответил на звонок сразу же, пыхтя в трубку. Все ясно, я улыбнулась: как все нормальные люди старший Чижик спешит на работу. — Доброе утро, дочка! Срочное что-то? — спросил с легким беспокойством. — Ты говори быстрее, я тут в школу опаздываю! Сегодня полночи проверял контрольные и еще предстоит провести четыре. Ты бы видела, Фань, что мне тут седьмой класс написал — умники! Не знаю плакать или смеяться. Оказывается, корейцы теперь живут в Южной Америке, Атлантический океан вдруг стал Атлетическим, а столица государства Панамы у нас Панамка, как тебе?

— Вот насчет последнего — очень даже логично, пап.

— Пятнадцать неверных ответов! Пятнадцать, Фань! А я теперь гадай, кто тот умник, который первым сообразил написать подобную чушь и дал всему классу списать.

Я засмеялась, вспомнив еще много подобных казусов, которые отец любил вспоминать из своей школьной жизни.

— Смешно, — призналась.

— Грустно! — уверенно возразил мне учитель географии. — Я еще не отошел от девятого класса, когда узнал от учеников, что международное разделение труда — это разделение труда между мужской и женской частью человечества! Каково? А тут уже новый сюрприз! Я же не просто так стою у доски с указкой. Не понимаю, откуда они вообще берутся такие сообразительные? Ай, ладно, — я догадалась, что Федор Чижик на ходу махнул кожаным портфелем. — Ты, Фань, зачем звонила-то? Что хотела? — навострил ухо. — Как там дела у Артема? Выздоровел?

Я кивнула, но сообразив, что отец не может меня видеть, поспешила ему ответить, уже подбегая к крыльцу учебного корпуса.

— Да, ему гораздо лучше, пап! Просто хотела тебя услышать и сказать, что я вас с мамой очень-очень люблю! Что вы у нас Робиком и девчонками самые лучшие!

— Так, — папа напрягся. Даже пыхтеть перестал. Кажется, остановился. — Анфиса… — начал серьезно, вскинув портфель с оттопыренным пальцем, но его взгляд упал на часы, и он, чертыхнувшись, вновь поспешил к школе, как великовозрастный ученик.

Мне не нужно было находиться рядом, чтобы увидеть со стороны всю картину — дорога к школе, ученики и важный как гусь папа. Забег на дистанцию, кто первым пересечет финишную прямую. Мы столько лет провожали друг друга на уроки, что я легко могла угадать каждый его шаг.

— Фаня, после занятий обязательно перезвони мне или маме, слышишь! — услышала родительское наставление и пообещала:

— Хорошо, пап!

Он знал, что я сдержу слово.

Ульянка молчала все пары. Со вчерашнего дня ничего не изменилось для нее, и Ким старательно меня избегала, не удостаивая даже редким косым взглядом. Мы переходили из одной аудитории в другую, а мне оставалось лишь тоскливо наблюдать за девушкой, для которой я из лучшей подруги в один миг превратилась в жалкую ревнивую завистницу, посмевшую очернить симпатичного парня.

Что ж, пусть лучше так, чем Мальвин разобьет ей сердце. Я так хотела оставить свою боль в прошлом, забыть, но сейчас не жалела, что открылась. Во всяком случае, теперь Ульяна знала, чего от Севы ожидать, независимо от того, что обо мне думала.

Сева Мартынов снова поймал меня на выходе из буфета, когда увидел одну. Заулыбался, навязчиво обращая на себя внимание.

— Я все еще жду, Фанька! Но у меня не так много терпения, как ты думаешь, — бросил не без раздражения, заступая дорогу. Вскинув руку, провел пальцами по щеке. — Я уже ищу его — твоего парня, — практически выплюнул, прижимая к стене, — так ему и передай! И заберу свое. Сколько еще времени он собирается прятаться за твоей юбкой? Ну, давай уже, Чижик, пожалуйся на меня, твою мать! Всем сразу станет легче!

— Пошел к черту!

Этот разговор с Мальвином заметно испортил и без того унылое настроение, и по дороге к дому я снова и снова повторяла себе, что если не хочу еще больше расстроить своим видом Луку, то должна забыть бывшего и не обращать внимания на его выходки. Все равно это мало что изменит, а он когда-нибудь да уймется и забудет меня. Легко забудет, когда поймет, что фееричного возвращения Чижика не видать.

Сокола дома не было, продуктов в холодильнике заметно поубавилось, и я, поколебавшись, все же взяла деньги, которые оставил Артем, и утащила мальчишку с собой за покупками в магазин. Двое мужчин в доме — это не шутки! Их кормить надо! А после как могла развлекала Луку вкусностями и разговором. Он оказался смышленым ребенком, немного колючим, но я знала, что делать, и время для нас пролетело незаметно. Мы как раз досматривали с ним новую часть «Звездных войн», обсуждая последних джедаев, когда вернулся Артем. Поздоровавшись, коротко сообщил брату, что был в больнице и что состояние здоровья Алисы все еще неважное. Да, она пришла в себя, но из-за сильной головной боли сейчас находится под капельницей и действием снотворного.

— Нет, Лука, она не умрет. Я думаю, ты сможешь ее проведать уже через несколько дней. Я сам ее не видел, но отец заходил, — донеслись до меня слова Артема из кухни, обращенные к брату. — Кстати, он о тебе спрашивал.

— Правда?

— Да.

— А что?

— Все ли у тебя хорошо и есть ли необходимые вещи.

— Мне ничего не нужно!

— Помолчи! Ты не можешь отсиживаться дни напролет, валяясь и смотря кино. Тебе необходимо вернуться к учебе и к нормальной жизни. Послезавтра отец за тобой заедет, и вы вместе съездите в ваш с Алисой дом. Соберешь все, что посчитаешь нужным для переезда к отцу. Мы оба считаем, что тебе будет с ним гораздо лучше. Алиса проведет в больнице не меньше месяца, а то и двух.

— Он мне не отец!

Я не прислушивалась специально… или прислушивалась? Но, кажется, даже я замерла в ожидании ответа Сокола.

— Тогда и я тебе не брат, — сухо сказал парень, — потому что родители у нас одни, нравится это тебе или нет. Уж какие есть. Не помню, чтобы ты отзывался на фамилию Петушков.

— Но я хочу жить с тобой, Артем, пожалуйста!

— У меня бесконечные тренировки. Через месяц я уеду на недельные сборы в новый футбольный клуб. Весной меня не будет в городе по полмесяца — мне попросту не доверят опеку, Лука. А Анфиса не обязана за тобой присматривать.

— А ты? Ты можешь поехать со мной к нам домой? На Кольцова?

— Я не могу туда вернуться.

— Ну, почему?! Там моя комната, я сам тебе все покажу! Тебе понравится!

— Я не могу и все. Ясно?

— Нет, не ясно! Ничего не ясно! Ты такой же, как твой отец! Не хочу с тобой разговаривать!

Но уже через несколько минут, когда Сокол с Лукой вошли в комнату и увидели, что я достала матрас и расстелила постель, Сокольский младший заныл, обращаясь к брату. Неверно истолковав мое намерение.

— Артем, можно я посплю с тобой! Ну, пожалуйста, Артем! Пожалуйста! Так нечестно! Анфиса и так всегда с тобой спит, а я скоро уеду!

Ого! Логика, конечно, железная. Так сразу и не поспоришь. Но ведь я и правда здесь живу. И вроде как девушка Сокола. Мы с Артемом встретились взглядами. Да, хорошая у нас вышла сделка, если мы даже мальчишку смогли провести, особо не стараясь.

— Все нормально! — я неловко улыбнулась, подняв руку. Посмотрела на гостя. — Конечно, Лука! Я люблю спать на полу, здесь здорово. Никто не толкается и места много.