От альфы до омеги (СИ) - "Lorain" - Страница 56

Дома вокруг потянулись бедные, обшарпанные, один непригляднее другого. Они громоздились неровными этажами все выше и выше, нависали кривыми балконами над мостовой, роняли вниз бельевые веревки. Последние этажи почти смыкались над улицей, словно очень хотели прикоснуться друг к другу, и темное небо, расчерченное созвездиями, отступало все дальше и дальше. Ирис узнавала эти места: квартал Сифов. Над крышами вздымала свои круглые трубы фабрика полимеров, в воздухе разносился сладковатый запах смеси пластика, резины и нечистот. Где-то здесь, за цепочкой грязно-зеленых домишек прячется квартира Ликвидатора — вернее, она когда-нибудь ею станет. Какое все-таки отвратное место, и как бы, наверное, оскорбился молодой Ликвидатор, узнай он, что когда-нибудь сбежит сюда, причем по собственной воле. Как обнищает отдел Ликвидации через двадцать лет, если на их деньги можно будет позволить себе только такое!

— Сюда, — Тит указал на обшарпанный дом.

Из-под слоя темно-желтой краски проступали красный и синий. Здание, видимо, пережило не одно десятилетие и не один ремонт. Над третьим этажом уродливым аппендиксом прилепилась пристройка, запрятанная за облупившуюся балюстраду, которая когда-то окружала крышу по периметру. Окна во всем здании были залеплены ставнями, будто внутри уже давно никто не жил.

И какой профессор согласится работать в такой дыре?

Тит взялся за медную ручку, отполированную многими и многими пальцами, и потянул дверь на себя. Сверху тотчас же что-то щелкнуло, мелькнул красный луч и скользнул по фигуре мальчишки. Не оборачиваясь, Тит оттолкнул Ирис в сторону, а потом, выждав с несколько секунд, кивнул.

— Теперь можно. Только ты ничего не трогай, иначе профессор надерет мне уши. И старайся не чихать. У него паранойя, он каждую неделю проверяет тут с ДНК-анализаторами.

Ирис невольно улыбнулась. Уж от нее-то никаких следов не останется, сколько ни чихай. ДНК в человеческом смысле у нее нет.

Тит шагнул в темноту, и Ирис юркнула за ним. Дверь, тихонько скрипнув, закрылась сама по себе. Тит отыскал в полумраке руку Ирис и потянул за собой. Они миновали новые двери, потом остановились, и тут над их головами вспыхнул свет. Тит зажмурился, а Ирис смотрела вокруг, позабыв про систему имитации и то, что на ярком свету нужно поначалу закрыть глаза.

Чистые стены слепили белизной. Металл, стекло, десятки экранов, обвитые проводами аппараты, столы, заваленные деталями, провода, снова провода, микросхемы, аквариумы со странной вязкой жидкостью синеватого цвета, в которых что-то плавает, длинные узкие контейнеры вдоль стен, запечатанные пробами со странными символами... Изнутри лаборатория от своего фасада отличалась разительно. Это место прятали, Ирис поняла сразу. И создавали здесь нечто особенное.

Она замерла. Прямо перед ней, на широком столе, который освещала мощная светодиодная лампа, лежало тело андроида. Серые пластиковые конечности валялись отвинченные и разобранные по суставам. Живот был разворочен, внутри слоились микросхемы. Лицо покрывал нежно-розовый материал, мягкий и гладкий. Он оканчивался как раз под подбородком, из-под него выглядывал уже знакомый серый пластик. Глаза, опушенные черными ресницами, были безмятежно закрыты. Пухлые губы расчерчивали капризные вертикальные морщинки. Скулы на ощупь казались бархатными.

Ирис отдернула руку.

— Это незаконно, — чуть не с гордостью сказал Тит, поглаживая локоть разобранного андроида. — Профессор берет их прямо с производственной линии. Там работает его племянник, он подправляет цифры. Пропажу никто не заметит.

— И что же он делает с этими роботами? — спросила Ирис.

Она смотрела прямо на Тита. Тот отвел, наконец, глаза от андроида, отдернул руку и улыбнулся.

— Это нечто кардинально новое. Он хочет создать нового робота. Совсем другого. Смесь робота и человека.

— Киборга?

Тит качнул головой.

— Куда лучше. Это будет что-то совсем другое. Это будет мета-человек. Человек, который превзойдет и человека, и робота. Последняя ступень эволюции.

Последняя... Омега. Последняя буква греческого алфавита.

— Искусственный интеллект?

Ирис все пробовала найти простое, понятное объяснение, которое перечеркнуло бы все догадки.

— Да ну брось ты эти древние названия, — в возбуждении мотнул головой мальчишка. — Это прошлый век. То, что делает профессор, превзойдет все то, что мы знали раньше.

Ирис на мгновение закрыла глаза и по старой привычке глубоко вдохнула, разгоняя свое синтетическое сердце, чтобы синтезированная кровь побежала быстрее по синтетическим венам. Не шутка ли это разумной аномалии? Не отправила ли она ее в прошлое так, чтобы омега воочию увидела собственное рождение? Но нет, еще слишком рано. Да и она сама родится лишь через несколько лет. А это... Она перевела взгляд на спящего раскуроченного андроида. Это лишь прототип. Самое начало. Истоки.

— И что здесь делаешь ты? — спросила она, не сводя с Тита взгляда.

Его глаза горели.

— Я ходил к нему на лекции. Еще год назад. Тогда был огромный скандал. Ну, помнишь? Профессор Каракс. Его последнюю лекцию сорвали, афиши снимали, его самого чуть не посадили. Была даже демонстрация. Ну же, неужели не припоминаешь?

Ирис отвела взгляд. Библиотеку Центра еще не построили. Она не может покопаться в исторических сводках, да и загрузят ли туда такое? Омегам детали истории ни к чему. А сомневаться в том, что омеги нужны, и нужны были всегда — тем более.

— Они тоже тогда все твердили про искусственный интеллект. Про то, что замыслы профессора перевернут мир. Что человечество свергнут искусственные люди. В результате — вот, — Тит обвел рукой лабораторию. — Он ушел в подполье. А я все ошивался вокруг его дома, следил, куда он ходит. Я не один месяц за ним таскался, уговаривал, доказывал, а он отнекивался, гонял меня, а потом сдался. Это я ему сделал фальшивую личную карту.

Тит так и светился гордостью

— А ты не думаешь, что так и будет? — тихо спросила Ирис. — Что эти твои мета-люди займут твое же место?

— Ну нет, — беззаботно засмеялся Тит.

Его робость исчезла без следа. Здесь, в своем тайном царстве, он плавал как рыба в воде.

— Такого не будет. Профессор уж позаботится. Тут есть такая идея... — он подтащил ее к доске, исписанной схемами и формулами. — Система самоаннигиляции. То есть, самоуничтожения.

Ирис перестала дышать.

Он ткнул пальцем в одну из схем и проследил по рисункам до самого края доски.

— Активируется при нарушении условий функционирования. Грубо говоря, если это существо не выполняет поставленные задачи, то включается эта система, — пояснил он, увлеченно чертя пальцем по доске.

— И когда... Когда она может включиться? — почти шепотом спросила Ирис.

— Да когда угодно, — пожал плечами Тит. — Эти существа будут служить человеку. Делать то, что не может он. Как дополнительная пара рук, продвинутый мозг в придачу.

— И как понять, что робот нарушил установленные человеком правила?

— Ну... как... — Тит хмыкнул. — Вот когда происходит эта самоаннигиляция, так и понять.

Ирис молчала. Сигналы тревоги заходились бешеным воем.

— Тебя это пугает? — глянул на нее Тит.

Она натянула улыбку.

— Но хорошо ли это... для человека? Ты только представь: купил себе такого робота, а он взял, и через два дня взорвался...

— Вот потому их надо сделать совершенными. А ошибки — сжигать, — безжалостно бросил Тит, и тяжелая складка залегла между его бровями.

Ирис так и вздрогнула. Какие знакомые слова...

То, что она до сих пор не самоликвидировалась, означает одно из трех: или эту систему так и не внедрили (отказались вовсе или не поставили только ей?), или она все еще следует плану Сальватора, или она вот-вот погибнет.

Так какой же вариант вернее всего?

— Но кто же будет оценивать качество выполнения приказов? — спросила она.

Тит повел плечом.

— Не кто, а что. Система оценки. Непростая программа, это да. Но иначе никак.