Дауншифтер (СИ) - Денисов Вадим Владимирович - Страница 20

Довольно много времени в моей отшельнической жизни занимает рыбалка. Я не фанат нахлыста, не спортсмен-трофейщик, и в рыболовном деле скромно определяю себя, как крепкого любителя. Тем более что очень уважаю северную рыбу в любом виде и способе употребления. Рыбные блюда на столе одинокого писателя-почвенника появляются, пожалуй, чаще, чем мясные. Рыбалка для меня гораздо важнее охоты, ей я готов посвятить много сил, времени и средств. Поэтому вопрос правильно выбранного водномоторного средства был очень важным.

Для начала перебрал стандартные для бассейна Енисея варианты: «казанки» всех типов и «обушки», «сарепты» и даже древние «прогрессы», но быстро понял, что со старьем я не хочу связываться и в этом деле. Убиты практически все лодки. Большой и основательный «салют», которых становится всё больше и больше, мне определённо был по душе. Вместе с этим я хорошо понимал, что в одиночку ворочать тяжёлую мотолодку будет не всегда с руки. После прикидок решил уже купить что-то современное да импортное, чего изначально не собирался делать, уже понимая: лишний раз высовываться с необычным и приметным не нужно. Не любят в этих краях выскочек. Меня в посёлке и так только к весне начали воспринимать, как человека, пусть и чудаковатого, но в чём-то уже своего. Дорожить надо таким званием, ведь сейчас и я могу сказать: «Мне здесь жить».

Но альтернативный вариант плавсредства не придумывался.

Так я и рефлексировал, пока коллеги-рыбаки не посоветовали обратить внимание на длинные остроносые деревянные лодки-илимки, которыми пользовались некоторые из крестовских. Илимка — это большая этническая лодка народа кето, судно длиной до пятнадцати метров, некогда с обязательным крытым помещением на корме или по миделю. Этот тип лодки был распространён не у всех кетов, а у тех, что жили на реках Подкаменная Тунгуска и Елогуй, пользуясь во время летних кочевок преимущественно водными путями. Лодочное жилище они сооружали шалашом в форме рассеченного цилиндра. Конструкция несложная: прочный каркас из черемуховых прутьев да брезентовый или кожаный тент в качестве крыши от ненастья. Сами кеты свои лодки называют очень красиво — асель. А общепринятое название было дано местным русским населением, как производное от слова илым — волочить, тянуть волоком. Со временем лодки-илимки распространились по всему Енисею, где их могут называть «деревяшками» или «душегубками».

Что сказать, я скептически отреагировал на такое предложение и ворчал до того момента, пока сам не оказался пассажиром одной из илимок. Вот тут и начал быстро понимать все преимущества илимки! Две поездки по Таймуре с владельцем-инструктором, затем одна самостоятельная, и окончательное решение было принято: мне нужна асель!

Ура? Не тут-то было, на этом мытарства не закончились. Тяжелое цивилизационное прошлое, чугунной печатью придавливающее нас к мягким городским диванам, призывало меня искать как можно большего комфорта и некой современности. «А не поискать ли такую же, но с перламутровыми пуговицами?» — свербило в голове. И я, вопреки известной народной мудрости «От добра добра не ищут», принялся искать «илимку наших дней», некое технологичное изделие по образу и подобию, сделанное из легкого пластика. Нашел в нижнем Поволжье, списавшись с двумя фирмочками, имеющими свои сайты, вскоре получив от них коммерческое предложение, наборы характеристик и фотографий. Там все было прекрасно.

Однако жизнь быстро внесла суровые коррективы. Работать заочно с людьми, имеющими специфическое южное отношение к бизнесу, было очень тяжело. Складывалось впечатление, что горе-предприниматели, заполучив клиента, на том и успокоились, дальнейший процесс становился им не интересен. Все шло вяло. Я долго не мог добиться корректного прайса и сроков выполнения, зато, раз в неделю получая ответ, постоянно изучал невнятное письменное мычание о том, что работа по изготовлению начнётся только после полной предоплаты, что никак не исключает дополнительных затрат на творчество и технической внезапности. В общем, сплошная муть и туман.

В отчаянии я опустил загребущие руки и уже решил всё-таки взять стильную брендовую «финку», да помог счастливый случай — о моих воднотранспортных нуждах узнала соседка по площадке моего дома в Крестах, замечательная во всех отношениях молодая одинокая женщина. Она-то и свела меня со своей знакомой вдовушкой, у которой после безвременной кончины супруга осталась ненужная ей «отличная лодка». Когда мы втроём с трудом распахнули скрипящие двери большого амбара, собранного из посеревших от морозов и ветров сосновых досок, я буквально обмер от восторга, а потом экстатически задышал.

На крепких опорах вздёрнутым носом к воротам стояла практически новая илимка! Как на выставке-продаже! Не битая, не крашеная, без посредников и почти без пробега. С ценой никаких вопросов и задержек не возникло, заплатил я владелице сразу, наличными и очень хорошо. После чего, подло позабыв о собиравшихся отпраздновать удачную сделку молодых женщинах, я утащил восьмиметровую узконосую красавицу в одну из поселковых мастерских, где судно поставили в стойло, полностью обиходили и доработали. Корпус тщательно проверили, герметизировали и покрыли тремя слоями хорошей современной краски темно-зелёного цвета, без ненужных художественных фантазий. Скромно, стильно, этнографично. Мотор надежно вставал на транец, городить выносное управление я не стал, решив, что прекрасно устроюсь у румпеля.

Лодку, кстати, всё-таки обмыли, тем же днём. Замечательный вышел вечерок, да… Я, обнаружив, что в доме внезапно закончился сахар, всё-таки заглянул к соседке и влип в стремительную сексуальную историю, но об этом как-нибудь в другой раз.

Многие ездят на илимках с гениальным изобретением кетов, чаще всего такой домик находится на корме, где он сложен в виде слоёной брезентовой крыши, которую при дождливой погоде можно раскинуть по бокам. Мой шатер лежит в сложенном виде: связка тонких дюралевых трубок и пошитый из синтетики лёгкий тент. Ставить его — от силы десять минут работы одному. После сборки и закрепления конструкции на бортах получается настоящая каркасная палатка двухметровой длины, в которой запросто можно при необходимости провести ночь в любом удобном для лодки месте, не теряя времени на обустройстве берегового лагеря.

Непосредственно у зимовья к реке не спуститься, можно только набирать воду ведром на верёвке. Спуск к воде начинается чуть дальше. Это достаточно пологий съезд, позволяющий проходить джипу для перевозки груза или самой лодки. Впрочем, её я вытаскиваю наверх только поздней осенью, с концом навигации. Вот здесь у меня возникли серьёзные проблемы, о которых я вовремя не подумал. Дело в том, что штатный прицеп внедорожника, на котором я, кроме всего прочего, собирался возить стандартную моторную лодку, в данном случае оказался совершенно бесполезным — короток! Пришлось заказывать еще один прицеп, длинный, трубчатый, который загоняется далеко в воду, после чего илимку можно затянуть лебёдкой и увезти.

Обкатав судно, хорошо изучив ближайшие и похуже — дальние окрестности, побывав в разных сложных ситуациях на воде, я уже познал все особенности судовождения плавсредства такого типа и за все время поездок ещё ни разу не пожалел о своём выборе. Можно сказать, что мне повезло: оказался в нужное время в нужном амбаре.

Готовился до глубокого вечера.

Ничего интересного в этот день не произошло, не считая неожиданного и шумного появления достаточно близко от зимовья светло-зелёного вертолёта Ми-2.

После падения метеорита большие и малые вертушки частенько летают на юг и обратно. Исследователей возят, прессу, всем нужна сенсация. Обычно геликоптеры проходят западнее, я то и дело вижу силуэты стрекоз, медленно ползущих на горизонте над тайгой. Этот вертолёт прошёл всего в полукилометре, может, даже ближе. Однако к поляне геликоптер не приближался и интереса у меня не вызвал.