Потомки мертвого короля (СИ) - Смирнова Ирина "cobras" - Страница 8

И тут вдруг — эпидемия…

— Первый случай ровно неделю назад произошел. Решили, что случайность. Но на следующий день еще трое обратились. Через день еще четверо… Связи никакой, причину заболевания выяснить не удается, но болезнь успешно поддается лечению, — продолжал шептать мне на ухо коллега. Наверное, ему просто очень хотелось выговориться.

— А теперь еще это… все… — и он обреченно махнул рукой за окно. — Меня уволят! — высказал он наконец-то самую волнующую его проблему. — А у меня дети…

Я сочувственно покивал, старательно пытаясь выдавить на верхний ментальный уровень хоть что-то похожее на жалость. Дети… Тут жизни всех жителей города под угрозой, а он о своих детях…

— У кладбища камеры стоят? — перевел я разговор на более интересную мне тему. — Записи уже просмотрели? Подозрительные посетители? Что вообще есть для начала расследования?

Для начала расследования ничего не было. Так же как и в Эльрастйорде.

Пока генерал вместе с моим начальником, которого естественно, тоже вызвали на такой неординарный, да еще и повторный случай, отчитывали местного обера, я, в компании двух других замов, просмотрел записи с каждой камеры. С каждой!.. Пробили по базе ауры всех посетивших кладбище. Всех!

Из-за секретности нельзя было привлечь ребят из моего родного управления… Да что там, даже местных выставили, чтобы не узнали ничего лишнего. И с эпидемией этой было что-то непонятное. Семь дней по городу появлялись больные с достаточно редким заболеванием, а толпу некролекарей вызвали буквально перед нами?

Переговорив с советником, я выяснил, что действительно, до сегодняшнего утра обер-полицмейстер вместе с градоначальником успешно скрывали эпидемию, но после случившегося в Эльрастйорде испугались и связались с министерством здравоохранения. Так что в момент восстания зомби в городе уже было какое-то количество некромантов, пусть и обученных использовать свой дар для исцеления живых. Именно поэтому зомбиапокалипсиса не произошло.

Но и виновного найти не вышло.

Адриан:

С этой беготней по кладбищам вторые сутки не удавалось спокойно поесть. Вот опять — хорошо же общались… И я снова оказался прав!

Убирать со стола я не стал, просто посидел, подождал, пока Мартош подальше отъедет. Заодно сьёр допил — вкусный, зараза.

И снова отправился в ночь, сначала на мобиле, затем пешком — пробираться через оцепление проще.

Но потом я отправился не на кладбище — на зомби я уже насмотрелся на полгода вперед. У меня возникла не очень здравая идея, связанная с проклятыми генами, моим родством в двенадцатом поколении и старинной песней, в которой, если верить детским страшилкам, было зашифровано последнее проклятие темного короля. Мертвого темного короля.

Если верить рассказам прабабки, первые лет триста народ все ждал, когда оно сбываться начнет, потому что король слов на ветер не бросал. Сказал — сделал… Но потом как-то все улеглось, позабылось. И король, и его проклятие, и сама песня. А недавно я ее нашел, перечитал внимательно, и волосы у меня на голове зашевелились. Особенно активно они топорщились, когда я услышал про поднятие зомби в Эльрастйорде. Нет, я не суеверный и ни в проклятия, ни в проклятые гены не верю, но…

Теперь уже и не понять,

Была то глупость иль измена.

Вам удалось престол отнять,

Но ждёт расплата непременно.

Когда пришлось оставить трон,

Семью был вынужден спасать я,

Последний издан был закон,

Неотвратимый, как проклятье.

Отвергли вы живую власть,

Так пусть же мертвые восстанут.

Их память, преданность и страсть

Опорой нерушимой станут.

Под мёртвой правящей рукой

Живой росток не разовьётся,

Пока прямой потомок мой

В родные стены не вернётся.

…что-то мне не нравятся участившиеся восстания мертвых. И если вдруг мое посещение родового замка сможет как-то это остановить — почему бы не сделать доброе дело и заодно не разжиться чем-то полезным?

С чего вдруг я возомнил себя королевским прямым потомком? Из-за мелочи, которую мне в итоге удалось выпросить у прабабки — родовой королевской печатки, которую она все время таскала на шее, как кулон. Обычно она прятала его от посторонних глаз, даже от моих и бабушкиных. И снять с нее это кольцо должен был тот член семьи, который окажется рядом в момент ее смерти. Но я умел быть настойчивым и убедительным, так что в итоге цепочка с печаткой перешла с прабабушкиной шеи на мою и я повесил на нее кучу заговоров, чтобы не сперли, даже если буду где-то валяться без сознания. Снять его с меня мог только тот, в ком течет или моя кровь, или Мартоша.

Вот уж кто точно не обрадуется, узнав о моих дальних родственных связях… Бедолага!

Вар Эйгеншуль спрятался в лиственном лесу, когда-то давно бывшем ухоженным парком. Чем глубже я забирался, тем неуютнее мне становилось. Молодых деревьев почти не встречалось, зато старые, скрюченные, наполовину истлевшие возникали в темноте то тут, то там, как страшные тени. Живые… Следящие за мной…

Я даже поежился, тряхнув головой и прогоняя морок. Некромант, который боится деревьев — да если кто из артели узнает, засмеют.

Тишина вокруг стояла такая же неестественная и живая, как эти пни, чтоб их…

Но я видел цель на холме — белый каменный замок с высокими башнями, украшенными кружевной резьбой. Даже сейчас, заброшенный и состарившийся, он вызывал восхищение. Казалось, что он вот-вот взлетит — такой он был весь легкий, воздушный, ажурный…

Никогда раньше не видел такой красоты!

Но это была мертвая красота. Пересохшие глазницы зачарованных когда-то фонтанов смотрели на меня с укором. Сухие, пыльные ладони площадей и колючий терновник изломанными трещинами по белому мрамору.

А еще — едва слышный шелест осыпавшихся, иссохших до неприкосновенной хрупкости листьев. Откуда их здесь столько? Ведь все деревья вокруг замка — мертвые. Терновник — и тот сух и безжизнен.

Но все ступени парадной лестницы идеально ровные, хоть и полностью засыпаны листьями, так что поднимаюсь я очень осторожно, матерясь про себя на свое неуемное любопытство. Вслух ругаться — страшно… Действительно страшно. Я редко испытываю это чувство, но все же сейчас стук собственного сердца оглушает, а пальцы инстинктивно сжимают огнестрел, спрятанный в кармане куртки. Убивать ударом некрокинжала я не люблю — он оставляет отпечаток моей ауры, хотя к тому времени, когда кто-то здесь обнаружит труп, развеется и отпечаток, и плоть, и кости… Но обычно я пользуюсь огнестрелом, так спокойнее. Пшик и…

Тяжелая дверь замка открывается неожиданно легко. От этого я еще больше напрягаюсь, меня даже потряхивать начинает. Но кругом пусто. Тихо, пыльно и пусто, будто в склепе… Ни сырости, ни птичьего помета… Да и птиц здесь нет, словно их всех листьями завалило.

И вдруг дверь за моей спиной резко захлопнулась, а в центре зала засветилась пентаграмма, из которой возник… Уф!.. Как я не пальнул со страха огнем в эту ментальную иллюзию, сам не понял. Погоржусь своей выдержкой, когда выберусь отсюда!

— Проникнуть ты сюда сумел и к испытанию пригоден. Пройди его ты до конца и станешь вновь душой свободен. Ты силу обретешь и власть, иначе суждено в забвении пропасть.

Как только иллюзия исчезла, я от души выругался, вслух, игнорируя эхо, повторившее за мной все несколько раз. Да после того, что я сейчас пережил, эхо — детский лепет!.. Интересно, тут всех так встречают, или только мне повезло?