Выбери любимый жанр

Исключение из правил (СИ) - "Villano" - Страница 13


Изменить размер шрифта:

13

— Ну уж нет. Я не смогу спать с другими, если буду помнить о тебе, а ты будешь продолжать трахать все, что движется? Меня такой расклад не устраивает.

— Зато устраивает меня.

— Не пошел бы ты лесом, Мишаня! — не на шутку завелся я. — Ты, как собака на сене, ни себе, ни людям. А у меня есть Майкл. Как только ты сотрешь мне память, я затащу его в постель, и мне похеру будет, кого в постель затащишь ты. Вот этот расклад честный.

— Да плевать я хотел на твои расклады! — сжал меня в медвежьих объятиях он.

— Надеюсь, ты поймешь, чего на самом деле хочешь, до того, как станет слишком поздно.

— Я так долго живу на свете, что для меня «поздно» не бывает.

— Зато для меня бывает. Однажды ты сказал: «лучше мучиться воспоминаниями, чем жалеть о несбывшемся». Признаваться в любви камню на моей могиле глупо.

— Я не умею любить и учиться не собираюсь.

— Ты уже любишь, весь вопрос в том, сколько времени тебе понадобится, чтобы это понять.

— Ты невыносим!

— Сотри мне память, и все у тебя наладится.

— Прощай, упрямый мой волчонок.

— До свидания.

Я смотрел в затылок Владыки все то время, что он торчал возле дверей, прощаясь. Сверлил взглядом дыру, расплетал и сплетал косу, наматывал его шелковые волосы на кулак и выжигал на коже под ними свое имя. Бьерн стер мне память, но я вернул ее обратно сразу после того, как он ушел из моей спальни.

— Ты мой, Бьерн. МОЙ. Я не позволю тебе похерить нашу любовь. Не исчезну с твоего горизонта. Не дам о себе забыть. Сведу с ума и заставлю изменить ради меня любые правила!

Я смотрел, как он садится на свой Харлей и трогается с места.

Я смотрел до тех пор, пока каменный забор не скрыл его от меня, но он так и не обернулся. Скотина упрямая!

— Юджин? Эй, Юджин! Прикинь, Владыка оставил меня за тобой присматривать. Я теперь твой официальный телохранитель! Счастье-то какое, господи!

Майкл налетел на меня ураганом: подхватил на руки и закружил прямо на крыльце дома, а я скинул воспоминания о Владыке розовой феечке, привязал ее к хвосту мрачного донельзя волка и отпустил в небо. Некогда страдать. Дел по горло. Бьерн хотел, чтобы я стал Кем-то? Я стану. Хотел, чтобы я дал ему хоть одну причину обратить на меня внимание? Я дам ему десять. Но сначала… Сначала я сделаю счастливым Майкла. Он медведь, а медведи долго любить не умеют, так что это будет совсем не трудно.

Искры, зажженные во мне Бьерном, подумали-подумали… и согласились.

10.07.17

====== Часть 2 ======

Я лежал на скале посреди Йеллоустонского национального парка псом, сосредоточенно грыз большую палку, щурился на нежаркое августовское солнце и старательно ловил пресловутое внутреннее умиротворение, которое наотрез ловиться отказывалось. Достало меня все так, что словами не передать! Казалось бы, вожак свирепого клана волков-оборотней, внук главного пса-оборотня Америки, красавец мужчина в самом начале жизненного пути — живи на полную катушку, делай, что хочешь, строй, кого ни попадя, и будь счастлив.

Ага.

Я расщепил конец палки в труху, сплюнул опилки и принялся раздирать ее вдоль, срывая злость, обиду и неуемную тоску. Жить на полную катушку не получалось. Одни сплошные проблемы, что в личной жизни, что в общественной! Про личную жизнь думать не хотелось вообще, так что я перехватил лапами палку удобнее и задумался об общественной.

Бабуля попыталась отобрать у меня бразды правления кланом, едва Владыка скрылся за воротами особняка (мал еще, вырастешь, поумнеешь, тогда и дам порулить). Я ее вежливо послал и принялся играться в Большого Босса сам. Хватило меня ровно на полгода, потому что рулить волками-оборотнями — это то же самое, что гонять гопников по зоопарку. «Не считай пальцами зубы крокодила», «не корми льва», «не обнимайся с гориллой», «не пугай страуса» — я устал вытаскивать бравых парней из дерьма, в которое они вляпывались постоянно.

«Я хотел проверить, как двигатель работает, и сунул в него палец» — палец к херам, кровища, скорая, а потом Юджин, как дебил, врет врачам про розыгрыши и извиняется, ведь палец, чтоб его, через пару часов прирос сам! «Мы думали, он нас послушается» — три десятилетних придурка пошли в лес общаться с настоящими волками и медведем-гризли. Волки их послушались, а медведь болт забил на их оборотничество и порвал, как тузик грелку. Кто первым словил их дикие вопли? Волк Юджина. Кто собрал своих и организовал поиски? Пес Юджина. Кто раздавал пиздюли родителям и деткам, а потом огребал от бабули за то, что подобное допустил? Юджин. Блять, да я сам не в курсе, какое зверье будет оборотня слушаться, а какое нет!

Пришлось устраивать ежемесячные псевдонаучные просветительские посиделки стариков и молодежи, на которых драки стали самым обычным делом, потому что мирно проводить время в компании друг друга половозрелые волки-оборотни не могли по определению. А еще они не могли мирно сосуществовать с другими оборотнями: псы, лисы, медведи — пофигу, кого доставать и на кого нарываться. Я честно разнимал их (под охраной Майкла, естественно) и улаживал межклановые конфликты до тех пор, пока мои отмороженные подопечные не вывели меня из себя настолько, что я дал своему волку полную свободу.

Побоище, которое я устроил и после которого Майкл посмотрел на меня совсем другими глазами, запомнили надолго и даже записали в исторические хроники. Убить я никого не убил, а вот покалечил многих. Жаль, выздоровели они быстро. Этого хватило, чтобы в клане воцарилась восторженная тишина, от которой лично мне было тошно. Мы же в первую очередь люди, а не звери! Но это я так думал, а не они.

Так или иначе, но откровенную херню творить мои подопечные перестали, нарываться на неприятности тоже, так что я передал бразды правления бабуле, которая переехала жить в дедов особняк («Здесь жизнь кипит, мальчик мой, а в отеле мне ужасно скучно»), и на свой статус вожака откровенно забил. Против ее очередного воцарения во главе Северных волков в клане никто не был (с теми, кто против, я лично побеседовал, и они возникать передумали), прекрасно понимая, что ежели чего, я приду на разборки, и худо придется всем без исключения.

Однако расслабиться мне не удалось. Дед, отследив перемены, взял меня в оборот и перевел учиться на факультет международных отношений. Заставил учить три иностранных языка сразу («На тебе лежит огромная ответственность, мой мальчик, должен же кто-то представлять интересы американских оборотней на всемирной арене») и ударился в политику. Я устроил бунт на корабле, но коварный доберман переманил на свою сторону бабулю и даже Майкла, и мне пришлось смириться.

Майкл… Эх, Майкл! Полгода он жестоко дрючил меня в спортзале днем, страстно подставлялся ночью, выматывая физически до черных мушек перед глазами (розовые феечки, увидев их, сходили с ума и взрывали мозг требованиями немедленно изгнать пришельцев), и был практически незаменим. Пока он был рядом, я о Бьерне думал только позитивно, а потом… Потом наступила весна, и Майкл свихнулся: словно мартовский кот пошел вразнос и перетрахал половину города и ближайших окрестностей, невзирая на пол, возраст и социальный статус, не появляясь дома даже на ужин.

Его неожиданный загул длился ровно месяц. Вечер, когда он снова появился в моей спальне, я не забуду никогда, потому что пришёл он ко мне не человеком, не медведем, а огромным полосатым барсом — сказочным существом, которого в нашем мире отродясь не водилось. Тогда мне и стало понятно, почему Владыка с него глаз не спускал. Двуликий харизматичный иномирный оборотень би — серьёзный повод переживать за подданных.

Я вгрызся в палку, усмиряя снова впадающего в черную тоску волка. А ведь Бьерн мне Майкла без разговоров отдал, зная, что рано или поздно я про его чумовую кошачью сущность узнаю. Неужели ему было на меня настолько наплевать? А если бы я в Майкла всерьёз влюбился? Если бы он меня с собой в другой мир позвал? Хотя…

Я хотел верить в то, что Бьерн прекрасно знал, чем в итоге наше сожительство закончится, и таким образом собирался меня за упрямство наказать. Наказание не удалось, потому что я любил его, а не Майкла, так что сердце моё кошак не разбил ни в одном месте, что не помешало мне изобразить вселенскую обиду по его возвращении из загула. Надо сказать, выпрашивать прощение барс умел в совершенстве, а потому я был неумолим совсем недолго — пока помнил о том, что изменщика и предателя нужно примерно наказать. Нефиг вперед батьки в пекло лезть и планы Великого Вождя Северных волков нарушать! Я должен был его бросить, а не наоборот!

13
Перейти на страницу:
Мир литературы