Волчица лунного князя (СИ) - Замосковная Анна - Страница 95

Возможно, его мать похожа на него куда больше, чем кажется сейчас, а может, и нет. Я просто не знаю, как поступить, какой стиль общения выбрать, делиться мыслями или не рисковать возможностью всё уладить, не искушать её на превентивные меры.

— Спасибо за предложение, — мой голос в подземелье звучит неуверенно и ломко. — Я, пожалуй, пойду отдыхать.

— Проводить? — А у Велиславы голос сильный, рокочущий.

— Если не затруднит…

— Почему ты думаешь, что затруднит? — Снова она смотрит, склонив голову набок. — Если я предлагаю, значит, готова выполнить предложенное и согласна на неудобства.

А ведь Велислава местная и не жрица. Возможно, принятые в Сумеречном мире формулировки вежливых ответов ей слишком чужды.

— На Земле так отвечают на подобные предложения, — поясняю я на ходу к Велиславе.

— Ох уж эти сумеречные глупости, — вздыхает она и направляется к лестнице.

Я жду вопросов обо мне и Ариане. Жду напрасно.

Ариан приходит ночью. Проползает под одеяло, притискивается ко мне.

— Мм, — тянет он, пробираясь ладонью к груди, зажимает между пальцами сосок и массирует.

Чует, зверюга, что уже почти всё.

— Нееет, — шепчу я, укладывая его ладонь на кровать. — Даже не думай.

— Почему?

— Стесняюсь.

— Чего? — Ариан с трудом сдерживает смех.

— Сам знаешь. Так что руки убери и…

— Тамара, я так соскучился, так ждал ночи, я весь… Во мне всё бурлит, кипит, энергия хлещет… от желания тебя успокоить перед свиданиями самым верным успокоительным.

И, конечно, ладонь на грудь пристраивает, и прижимается частью тела, где у него особенно кипит. Но я невинно уточняю:

— Что и куда у тебя хлещет? — Шаловливую руку придавливаю свободной подушкой. — Если энергии много — дрова расколи.

— Какие дрова? — Ариан покусывает мочку уха.

— Тебе лучше знать, какие здесь дрова нужно колоть.

— Да сюда кобелей особо не пускают, — фыркает в ухо Ариан, покрывая меня мурашками. — Строгий режим, все дела.

Вновь зафиксировав его руку, ласково прошу:

— Если много энергии — пообщайся со мной. Расскажи о своих делах, о княжеских обязанностях, как ты здесь, что делаешь…

Ариан застывает. И кажется, я чувствую, как сбоит его сердце. Он вдруг обмякает, обнимая меня, и губы оказываются на уровне уха.

— На мне завязан дар моих жриц. Я часто бываю в Сумеречно мире, чтобы… как бы задавать координаты силе. Регулярно оббегаю земли, не попадающие под влияние жриц, чтобы обеспечить их притоком энергии из Сумеречного мира. Договариваюсь с лунными князьями, королями, султанами, ханами, махараджами, сёгунами и прочими подобными мне правителями в других точках мира о поддержании общих потоков циркуляции и визовом режиме при путешествиях моих оборотней в подвластных им странах Сумеречного мира.

— А, — выдыхаю я.

Поразительно, но из-за опасностей я не задумывалась, насколько широко простираются владения моего князя и есть ли другие такие. Вполне естественно, что в других странах другие правители: ответственность за весь мир — это слишком для одного существа.

— С представителями Солнечного мира тоже договариваюсь о разных делах, но чаще о разделе сфер влияния и графике изъятия энергии Сумеречного мира. Слежу, чтобы стаи соблюдали общие законы и не вымерли из-за глупости вожаков. Присматриваю, чтобы мои не чудили в Сумеречном мире. В этом помогает мой княжеский Охотник, ему же подведомственны непризнанные полукровки. Это те полукровки, которые не получили подданство Лунного мира.

— А почему ему, а не тебе?

— Считается, что я не должен до них снисходить, ведь они либо отвергли власть лунного трона, либо не имеют способности к обороту.

— Мм. — Повожу плечом, и Ариан поглаживает меня по нему, целует в шею. — Сколько времени занимают все эти дела?

— Когда как. Сейчас поднакопилось, но в принципе… справляюсь, свободное время остаётся.

— Понятно. — Переплетаю его пальцы со своими, чтобы остановить поползновения к груди.

— А почему вдруг такой интерес?

— Мы так много времени провели вместе, а я о тебе почти ничего не знала.

— Ты узнала более важное: меня самого. Таким, как с тобой, я не бываю ни с кем.

Внутри всё вздрагивает от этого признания, от разливающейся по телу теплоты. Ариан сильнее сжимает мои пальцы, губы скользят по уху.

— Тамара, я… — недосказанное оседает в темноте комнаты тревожно-сладким дурманом.

Огромного труда стоит не развернуться и не впиться в губы Ариана поцелуем: не время расслабляться и нарушать слово князя. Наши поцелуи и близость сейчас вряд ли можно объяснить его радением за моё спокойствие — это будет слишком откровенным, нарушающим режим сватовства потаканием взаимному желанию. По-хорошему, надо бы Ариана вовсе прогнать, но… с ним так хорошо спится, так уютно и спокойно.

Он вздыхает:

— Кстати, ты просила предупреждать заранее… завтра у тебя свидание по лунным обычаям.

Сердце проваливается в бездну. Лишь теперь осознаю, что на эти несколько дней время будто остановилось, давая мне возможность передохнуть, а теперь снова несётся галопом и увлекает меня в тревожную неизвестность.

Ночью почти не смыкаю глаз от волнения и просыпаю завтрак. Кашу приносят в комнату, и хотя раньше подобное не смущало, сегодня после всех треволнений опоздание и изоляция раздражают. Как и то, что свидание пройдёт под присмотром Ариана. К тому же ночью, когда попросила принести приличное платье, он сказал, что одежду на лунные свидания выдаст Велислава, потому что сейчас я под её опекой. В общем, причин для раздражения полно, хотя выбор Ариана в плане нарядов оставлял желать лучшего.

Когда сверх всего этого в комнату заходит старшая ученица с ярко-красной коробочкой и заявляет:

— Велислава послала сделать тебе причёску.

Я чуть не вскрикиваю от желания завыть. Ариан хотя бы в этом свободу оставлял.

— Я очень аккуратно, правда-правда. — Девушка, явно уловив моё настроение, прижимает коробку к груди. — Меня Леона зовут.

Стыд прокатывается по телу колючим холодком, приливает кровью к щекам.

— Прости, — каюсь я абсолютно искренне. — Волнуюсь.

— Это понятно, — улыбка расцветает на хорошеньком личике, девушка ставит коробку на стол, открывает крышку с зеркалом, — такие женихи замечательные, а надо выбрать одного. Это так трудно!

О да, особенно если жених нагородил ограничений и как бы в деле не участвует.

Вздохнув, решаю с честью и смирением перетерпеть испытания данного этапа отбора. Но терпеть не приходится: опомниться не успеваю, как Леона заканчивает с расчёсыванием и делением волос на сколотые заколками пряди. За колдовством быстро двигающихся пальцев я наблюдаю уже с восхищением. Леона сплетает пряди и заколки с маленькими белыми цветами в сложный узор, волосы оказываются в сетке из косичек, переходящих в одну широкую косу.

— У меня словно волос стало больше, — недоверчиво произношу я: всё же трудно добиться такого эффекта косичками, ведь они уменьшают объём. — Здорово, спасибо.

Искренне улыбаясь, кручусь перед зеркалом. Причёска мне идёт.

— В лунном свете цветы слегка фосфоресцируют, — улыбается Леона.

Постучав и не дождавшись разрешения, входит Велислава с голубым платьем на вешалке и коробкой под мышкой. Опять волной накрывает стыд: я нафантазировала ужасов, а вкус на платья у неё лучше, чем у Ариана. Впрочем, она меня не ревнует, а действительно хочет выдать замуж.

Платье идеально для прогулок под луной: начиная от цвета, заканчивая свободным подолом всего до колена. По голубому фону струится цветочная вышивка с капельками сверкающих стразов. И бельё к этому прилагается нормальное: не слишком скромное, но и не вызывающее, ещё и с пуш-апом.

— Помощь нужна? — уточняет Велислава.

— Нет, сама оденусь.

Когда, одевшись, поворачиваюсь, на столе меня ожидает «деталь» туалета лично от князя: флакон «Антикобелина». Наученный горьким опытом в ванной, он, видимо, решил не показываться, чтобы не влетело за подглядывание.