Волчица лунного князя (СИ) - Замосковная Анна - Страница 49

Ламонт пристально смотрит мне в лицо:

— Мне помогли простые солнечные очки, а вот тебя… разве что прибор ночного видения спасёт. Кажется, у людей такие есть.

Представляю себя с прибором ночного видения на носу… Смеюсь. Ламонт улыбается, и на щеках появляются ямочки. Вот ведь прелесть!

И как близко ко мне сидит эта прелесть, даже не заметила, как подобрался. Уже и колени наши соприкасаются, и голый торс вот-вот коснётся плеча. Хватаюсь за опалы на груди. Прохладные твёрдые камни напоминают о создателе украшений, и я наконец решаюсь поинтересоваться:

— Ты ничего не хочешь меня спросить?

— Станешь моей женой? — щурится Ламонт.

Стукаю его по плечу, улыбаюсь:

— Я не об этом.

Продолжая щуриться, Ламонт скользит кончиками пальцев по моему запястью, охватывает ладонь, переплетает наши пальцы.

Пирс узкий, и Ариан сидит позади нас, поэтому не видит этого прикосновения. Интересно, зарычал бы? Или, как обещал с трона, позволил выбирать?

— О чём? — томный голос, томное прикосновение губами к тыльной стороне ладони.

Но ведь Васю видели, не может быть, чтобы не догадались о нашей встрече, знакомстве… Молчу, строго глядя на Ламонта.

Вздохнув, он опускает наши сцепленные руки себе на колено и переводит взгляд на блестящих рыбок.

— Интересуешься, не хочу ли я узнать подробнее о ночном госте?

«А лунный князь тебе случайно не родственник?» — рвётся с языка, но сдерживаюсь. Родственника Ариана как-то иначе звали. Но эти двое поведением так похожи!

— Или тебе интересно, не поймали ли мы его? — Ламонт хищно улыбается, и глаза вспыхивают.

— Не поймали, — вскрывает интригу Ариан.

Взгляд Ламонта застывает, губы изгибаются, словно он собирается оскалиться, но в последний момент лишь улыбается. Воздух тяжелеет, электризуется от внезапного напряжения. У меня волоски дыбом встают под платьем. Не хватает только звериного рыка.

— Ламонт! Ламонт! Ламонт! — взвиваются над рекой звонкие девичьи голоса.

Он неотрывно смотрит на меня, и расстояние между нами уменьшается. А я оглядываюсь: по реке стремительно несётся байдарка с тремя белокурыми девушками в купальниках. Смеясь, они ловко подгребают и вгоняют нос узкого судёнышка в стойбище у свай. Лодки всколыхиваются поднятой волной. Девушки прыгают на узкую дорожку пирса. Доски поскрипывают, шатаются. Две девушки запускают пальцы в шерсть Ариана.

— Какой серый лапушка.

Налетели на Ариана, налетели! Чешут, гладят.

— А как пахнет приятно! — одна из девиц нагло утыкается лицом в его холку. — Прелесть.

Самая статная перепрыгивает через девушек и Ариана и, сияя клыкастой улыбкой, подходит к нам.

— Меня зовут Аша. — Она садится на корточки, будто не замечая наших с Ламном сцепленных рук. — Троюродная сестра этого красавчика. Я из их старшей вассальной стаи.

Краем глаза слежу за Арианом: спину он гладить разрешил, но никакие воркования и уверения в его чудесности не соблазняют его перевернуться пузом кверху.

— Вассальной стаи? — Заглядываю в мерцающие зеленью зрачки Аши.

— Такова судьба всех маленьких стай, — пожимает она округлыми плечами. У неё потрясающая кожа. И фигура спортивная, гибкая даже на вид. И в купальнике она, как и другие девушки, выглядит превосходно. — Мы слишком незначительны, чтобы иметь полноправных представителей перед лунным троном. Но стая Свэла честна и всегда следует законам, так что мы в надёжных руках.

— Хвост не трогайте, — рычит Ариан.

— Но он у тебя такой большой, — жалуется одна, а другая подхватывает:

— Просто невозможно устоять.

Кажется, они подразумевают не хвост. Вопросительно смотрю на Ламонта, но тот щебета расшалившихся девушек и даже Ашу словно не замечает. Статусом она не вышла? У нас такое его поведение сочли бы оскорбительным и недопустимым, но ей, кажется, всё равно. Аша пристально меня разглядывает:

— Тебе холодно? — вдруг спрашивает она.

— Нет.

— Тогда зачем такое платье? — Аша наклоняется, принюхивается. Дрожь ноздрей и зеленоватые отблески зрачков даже в человеческом виде помогают ей сохранить сходство со зверем. Я отодвигаюсь на самый край пирса. — Ой, прости, забыла, что у вас так не принято. Просто пахнет…

Ариан с рыком приподнимается. Вздрогнув, Аша натянуто улыбается и машет руками:

— Нет, ничего. Не обращай внимания, это я так.

Через её плечо грозно смотрю на Ариана, с двух сторон обвешанного девицами. Что он там за подлянку с запахами устроил, пользуясь моей человеческой нечувствительностью?

Совсем рядом всплескивают вёсла. Юркая лодочка с невысоким гребцом мчится по серебрящейся реке. Едва не зачерпнув воды, подскакивает к нам. Аша распластывается на досках, помогая гребцу затормозить, держит борт. На её мускулистых руках сверкают капли воды.

Ламонт соскакивает в качающуюся лодку, протягивает мне ладонь.

— Только попробуй! — Ариан рычит, придавленный двумя девушками.

— Ну что, прогуляемся без присмотра? — улыбаясь, Ламонт и наклоняется ко мне. — Обещаю, со мной ты будешь в полной безопасности. — Его глаза радостно искрятся. — Ну же, решайся. Это будет весело.

Конечно, я не соглашаюсь. И Ламонту приходится извиняться перед взъерошенным Арианом за неудачную шутку. Аша так и лежит на пирсе, придерживает лодку.

— Ещё одна такая выходка, — рычит Ариан, — и стая вылетит из состязания.

— Я скорее умру, чем позволю причинить жрице вред. — Ламонт перепрыгивает на дощатое покрытие. — Со мной она была бы в полной безопасности.

— Твоя верность лунному князю и стае похвальна, но полной безопасности не существует. — Ариан дёргает хвостом, высвобождая его из рук девушки. — Есть только полная беспросветная самонадеянность.

Ламонт поджимает губы, хмурится — не получается у него игнорировать Ариана, а тот знай ворчит:

— И в вашем лабиринте любви нет ничего такого, чего нельзя показать мне. Ну что ты так смотришь? Ведь наверняка собирался жрицу туда прокатить. Так вези, я вам компанию составлю.

У Ламонта лицо аж слегка перекашивает. Ариан ухмыляется.

— Что за лабиринт любви? — интересуюсь в мрачной тишине.

Протяжный вздох Ламонта заглушает вопрос Аши:

— А лодку держать или пусть плывёт?

Ламонт отказывается портить мне сюрприз и рассказывать о лабиринте любви. Держащая лодку Аша в ответ на вопросы лишь хитро щурится. У Ариана я не спрашиваю. А он не спешит объяснять, следом за Ламонтом прыгает в лодку. Пристально наблюдает, как Ламонт помогает мне забраться в покачивающееся судёнышко. Под весом четверых оно сильно проседает.

— Ты бы вылез, — советует Ариан Ламонту. — Слишком здоровый, можем начерпать воды.

Тот отвечает презрительным взглядом, взглядом же отправляет гребца прочь и садится на вёсла. Позиция, как я успела убедиться, выгодная: лунное сияние подчёркивает совершенство светлой кожи, красиво оттеняет каждое движение крепких мышц. Чувствую себя то ли в рекламе дезодоранта для активных мужчин, то ли в ролике о спортзале.

— Отпускай, — приказывает Ламонт.

Аша разжимает пальцы и окунает руки в светящуюся воду.

— Погодите! — доносится резкий вскрик. — Стойте! Не оставляйте меня с этим дебилом!

Взглядом нахожу мчащихся друг за другом белых волков. Впереди — юркий и мелкий, позади — большой и припадающий на одну лапу.

— Кто это? — оглядываюсь на Ламонта и Ариана.

— Кати. — Ариан зевает и вытягивает лапы мне под ноги. — Греби быстрее, а то догонит.

Так Катя белая волчица. Понятно, почему её сосватали в эту белую стаю. Других, наверное, не берут, чтобы не портить экстерьер.

Катя отчаянно пытается нас догнать. Её жених постепенно отстаёт. А она выскакивает на узкую светлую полосу берега, вскидывает лапами фонтанчики песка. Но лодка несётся намного быстрее, и вскоре белая волчица превращается в мечущуюся точку.

С некоторым отголоском стыда наблюдая за неизбежным проигрышем Кати в скорости, интересуюсь: