Играя с Судьбой том 1 (СИ) - "Герда" - Страница 49

— Он до Лиги не долетел. Я бы узнала.

— Да, корабль не долетел, — подтвердил Дон. — В конце разгона, перед прыжком взорвались маршевые двигатели, а траектория движения корабля изменилась и оказалась нацелена прямо на солнце. Отвернуть они не могли: мощность маневровых слишком мала, прыжок — тоже не выход. Они погибли все: команда, координатор, те его сторонники, которые полетели с ним. Знаешь, мама, это явно была диверсия.

— Не думала, что Ордо способен.

— Мама, ты еще не знаешь, что это был за корабль. А это был «Арстрию». Ордо отдавал его как знак чистых намерений. Ты же знаешь, как он относился к команде... И кроме Рони никто бы не смог точно рассчитать точки минирования. Ведь «Арстрию» был практически неуязвим.

Я закусила губу. «Арстрию». Последний корабль, на котором летал Ордо. Суперлайнер. Красавец. Чудо. Невыразимо прекрасная в своей функциональности махина. Единственный лайнер сверхтяжелого класса, который мог производить посадку на поверхность планеты: другие, подобные, швартовались у орбитальных пересадочных станций. Да и «Арстрию» считанное число раз производил посадку на грунт — слишком сложен считался маневр, и не было в нем насущной необходимости. Вот зрелищность — была.

Вспомнилось, Аторис получил лайнер под командование через два года после смерти сына. И странное это было назначение, если подумать: за капитаном закрепилась слава сумасшедшего, никто с него не снял взысканий за гибель исследовательского судна; расследование было закрыто, но не завершено, и вдруг — назначение! Как признание опыта и заслуг.

Отношение самого Ордо к назначению было двояким: злость вперемешку с радостью, гордость, отравленная презрением. Летавшему там, где никто не бывал, тесны коридоры накатанных трасс. Перевод из отряда исследователей в пассажирский флот был для него значительным понижением. Даже получение уникального корабля не могло подсластить эту пилюлю.

А ведь и «Арстрию» изначально строился не как пассажирский лайнер. Заказ на постройку исходил из ведомства Стратегов. Ходили слухи, что, конструкторы и инженеры за голову хватались, получив список требований. «Арстрию предназначали для исследования ядра Галактики. Но внезапно, перед началом монтажа исследовательского оборудования программа была свернута, а корабль переоборудован. Помнится, к принятию этого идиотского решения была причастна Локита и ее фракция. Удивительно, что в Сенате никто не стал спорить с тем, что переоборудование встало в треть стоимости исследовательской программы. Но даже Алашавар махнул рукой, отчего-то решив не связываться.

К этому кораблю Ордо привязался, даже шутил, что их судьбы с «Арстрию» схожи.

И гибель своего корабля Аторис вряд ли простит. Угораздило же Рони оказаться под подозрением! Мне не известно, насколько оно истинно, но этого достаточно, чтобы Ордо больше никогда не подал руки Рони.

Вспомнился разговор с Анамгимаром. Подумалось — судьба против всего, что я делаю. Но остановиться, смириться, сдаться на ее милость нельзя. Я не имею права уступить ей. Да, я уже встала на пути Иллнуанари сама, и втянула в это Аториса. И нам нужен Хэлдар Рони.

Флаер стремительно несся на восток. Если я не ошиблась в направлении полета — меньше чем через четверть часа я окажусь в порту, увижу Доэла.

Сердце болезненно сжалось: у моего мужа теперь другая жена.

— Куда мы летим? — спросила я, и голос предательски дрогнул.

Дон посмотрел на меня. Вздохнул.

— В порт. У Рони там небольшая судоремонтная верфь.

— А если не застанем?

— Придется лететь к нему на остров. Но нежданных визитеров Хэлдар не жалует. Придется предупредить его о визите через коменданта порта. Иначе эта затея вообще не имеет смысла — Рони держит активированным защитный купол над островом. И, похоже, у него паранойя.

Вздохнув, я закрыла глаза. Неделю назад я была бы счастлива увидеть Доэла. Сейчас — хотела избежать встречи. Но мало что зависит от наших желаний. Как бы судьба не насмехалась, я не сдамся на ее милость.

Глава 20

Я с интересом разглядывала корпуса судоремонтной верфи, едва не вплотную приткнувшиеся к зданию космопорта. С высоты они казались игрушечными, но я представляла истинные размеры корпусов. И еще недавно они не показалось бы ни чудесными, ни необычными, таких полно при многих портах. И все же все это было чудом, как и новая энергостанция, расположенная невдалеке. Как пояснил Дон, ее мощности хватало, чтобы обеспечить энергией верфи и запитать космопорт.

Флаер скользнул вниз, целясь на клочок посадочной площадки перед зданием порта. А мне подумалось, что встречи с Доэлом не избежать, как не найти времени на полноценный разговор по душам. Не представляю, как вести себя, что говорить. Улыбаться? Попытаться сделать вид, что ничего не знаю? Так ведь не выйдет...

Однако стоило флаеру остановиться, как я выскочила из него и стремительно зашагала к зданию порта. Даже будучи представителем Ордо, я не могла бы рассчитывать на допуск в цеха без разрешения Хэлдара, а получить его возможно только при посредничестве Доэла.

Стену, которую Рони воздвиг между собой и окружающими, мне, все равно, придется штурмовать, и если для этого нужно перешагнуть через собственную гордость — так тому и быть.

Дойдя до кабинета, я заколебалась вновь. И все же вошла. Шум заставил мужа поднять голову, и я увидела его лицо и остановилась. Мне стоило большого труда выдержать его взгляд.

Я не могла понять, что отражалось в глазах, какое чувство не могло проявиться на лице: выражение сожаления или раскаяния, нежности или саднящей боли?

Но что бы ни боролось в его душе, какие бы стремления не владели нами обоими — стало невозможным подойти и прикоснуться, прижаться щекой к ткани мундира. Словно земля треснула, оставив нас по разные стороны пропасти. Можно смотреть друг на друга, но дотянуться нельзя.

— Фориэ?

Его голос звучал глухо, надтреснуто. Незнакомо. Неужели не меня одну трясла, лихорадила и пугала возможность встречи?

Как же преодолеть разделявшее нас расстояние, приложить ладонь к его щеке, приникнуть, засыпать словами. Как он? Спал ли? Ел ли? Но за спиной хлопнула дверь, и я застыла, не успев начатьдвижения. Не успев спросить... ни о чем. Вовремя вспомнив. Чужие. Мы совершенно чужие теперь — четыре года спустя после того, как наш мир начало лихорадить.

— Я по делам...

Никогда не думала, что испугаюсь своего собственного голоса. Своих слов. Своей неискренности. Понимала, что не могу быть искренней. Сейчас не до чувств: их можно только глотать, как расплавленную лаву, и чувствовать, как она обжигает внутренности, которые превращаются в хрупкий пепел. Безмолвный крик застыл в горле, дрожь прошла по телу: я рвалась домой изо всех сил. Напрасно...

Потребовалась вся выдержка, все умение держать себя в руках, чтобы не сорваться в истерику, в крик, чтобы хоть внешне остаться спокойной. Сохранить покой внутри я не могла — таких сил у меня никогда не было. Я — слабая женщина.

Слабая.

Женщина.

Вдох и выдох.

Я расправила плечи, делая шаг вперед.

— У меня приказ Ордо. Я должна встретиться и побеседовать с Рони. Дон говорит, что без твоего содействия даже встретиться с ним не получится.

Голос прозвучал ровно, но сердце в груди трепыхалось. Я держала себя в руках, но была как натянутая струна, и страшилась, что могу не выдержать, разорваться, с жалобным звоном сломаться на глазах у мужа и сына.

Доэл отвел взгляд, проговорил:

— Рони умчался на остров около часа назад.

— Значит, я полечу следом. Свяжись с ним, скажи об этом.

Доэл пожал плечами, все еще избегая смотреть мне прямо в глаза, прошептал: «хорошо».

Развернувшись, я кивком указала сыну на дверь, дождалась, когда он выйдет, и вновь обернулась к Доэлу.

— Я могу на тебя в этом надеяться? Мне не придется, долетев до острова убираться восвояси ни с чем?