Десять горячих дней (СИ) - "IN Movies" - Страница 39

      - Пет­ров? Сер­ги­ен­ко? - от воз­му­щения я по­давил­ся сло­вами. - Да этих жо­пору­ких к но­вому на­вига­тору на пу­шеч­ный выс­трел под­пускать нель­зя! Та­кого по­напи­шут - па­лец от­ва­лит­ся в гад­жет ты­кать!

      - Знаю, знаю, - по­мор­щился на­чаль­ник. - Ну хо­чешь, от­дам им всю ме­лочь? Ты бу­дешь толь­ко на­вига­тором за­нимать­ся.

      - Да Вик­тор Ива­нович! - воз­му­тил­ся я. - За­чем Вы его так прос­то от­пусти­ли?

      - Ну, зна­ешь! У нас тут не тюрь­ма. За­хотел уй­ти - ушёл!

      - А с про­ек­том что? Я заг­нусь один всё та­щить!

      - Где я те­бе сей­час хо­роше­го прог­раммис­та най­ду?! Сам зна­ешь, хо­рошие на до­роге не ва­ля­ют­ся! Так что тер­пи, Его­ров. А я те­бе пре­мию в кон­це ме­сяца вы­пишу.

      - Ку­да он хоть ушёл, зна­ете?

      - Это­го он не ска­зал. Хо­чет рас­ти, пусть рас­тёт. Я за не­го толь­ко рад. И за­кан­чи­вай тут ныть. Ду­ма­ешь, мне не жал­ко, что Хме­лев­ский ушел? Та­ких та­лан­тли­вых прог­раммис­тов еще по­ис­кать, - вздох­нул Вик­тор Ива­нович. - Всё, Его­ров, иди ра­ботай!

      Офи­гев­ший, я поп­лёлся на ра­бочее мес­то. Я дол­жен был ра­довать­ся, но вмес­то это­го чувс­тво­вал ди­кое со­жале­ние, буд­то по­терял что-то очень-очень важ­ное. Что со мной про­ис­хо­дит? Всё же скла­дыва­ет­ся прос­то за­шибись. Макс не бу­дет мель­те­шить у ме­ня пе­ред гла­зами, на­поми­ная мне о мо­ём по­зоре. Не на­до бу­дет бо­ять­ся, что кто-то уз­на­ет, вы­думы­вать и объ­яс­нять, по­чему мы с ним боль­ше не дру­жим. Не на­до оп­равды­вать­ся пе­ред Ириш­кой, из­во­рачи­вать­ся, врать, что в Тур­ции меж­ду на­ми ни­чего не про­изош­ло. Так по­чему же мне так хре­ново? Я дол­жен быть счас­тлив, что боль­ше не уви­жу его, не ус­лы­шу зна­комый го­лос, не при­кос­нусь... Что со мной?..

32

 Макс

      На­вер­ное, уво­лить­ся из ор­га­низа­ции, в ко­торой я про­рабо­тал поч­ти год, бы­ло оп­ро­мет­чи­вым ре­шени­ем. Мне нра­вилось там ра­ботать. Прав­да нра­вилось. И не по­тому, что там ра­ботал Лёш­ка. Ну, не толь­ко по­это­му. Ко мне там хо­рошо от­но­сились, и я мог за­нимать­ся лю­бимым де­лом.

      Что я те­перь бу­ду де­лать, ума не при­ложу. Про­сить по­мощи у от­ца я не очень хо­чу. Я знаю, что он в лю­бой мо­мент мо­жет ус­тро­ить мою жизнь. Сде­ла­ет ме­ня сво­им за­мом - хо­роший ок­лад, лич­ный ка­бинет. Де­ло за ма­лым: на­до сог­ла­сить­ся жить по его пра­вилам.

      Вся фиш­ка в том, что мой па­паша уп­ря­мо от­ка­зыва­ет­ся приз­на­вать, что я гей. Нет, он не го­мофоб. Все нам­но­го ху­же. Он во­об­ще не ве­рит в го­лубых. Ему ка­жет­ся, что это та­кая иг­ра, ве­яние мо­ды. Он ду­ма­ет, что од­нажды я пе­ребе­шусь и ста­ну как он - бу­ду за­нимать­ся се­мей­ным биз­не­сом, же­нюсь на до­чери нуж­но­го че­лове­ка из «на­шего» кру­га и ро­жу ему вну­ков. Он ни­как не хо­чет рас­стать­ся с ро­зовы­ми оч­ка­ми и тер­пе­ливо ждёт мо­его проз­ре­ния.

      А мо­жет, и прав­да сде­лать как он хо­чет? При­кинуть­ся на­тура­лом, же­нить­ся на той са­мой Бел­ле - сде­лать вид, что я та­кой же, как все. И за­быть про то, что в мо­ей жиз­ни бы­ли де­сять дней су­мас­шедшей люб­ви.

      Муж­чи­на мо­ей меч­ты вер­нулся к сво­ей не­вес­те. Я ему не ну­жен. На­вер­ное, он рад, что я уво­лил­ся. Те­перь спо­кой­но же­нит­ся на сво­ей Ироч­ке и за­будет обо мне, как о страш­ном сне. У ис­то­рий «гей влю­бил­ся в на­тура­ла» кон­цовка всег­да оди­нако­вая - на­турал счас­тлив в бра­ке, а гей ос­тался с раз­би­тым сер­дцем. Я не­весе­ло хмык­нул.

      Че­го я тог­да жду? Вер­нусь до­мой, по­мирюсь с от­цом и бу­ду де­лать как он хо­чет. Ни­каких проб­лем ни с день­га­ми, ни с пар­ня­ми. Ти­хо, спо­кой­но, как в гро­бу. Стро­гие кос­тю­мы, серь­ёз­ные лю­ди, по­хорон­ные ли­ца. Дол­го ли я так про­тяну?

      Я взял те­лефон и наб­рал зна­комый но­мер.

      - Хме­лев­ский! - пос­лы­шал­ся в труб­ке уве­реный го­лос.

      - Ал­ло, пап. Это я...

***

      - Мак­си­муш­ка, ты уве­рен, что хо­чешь это сде­лать? - ба­буш­ка под­ли­ла из чай­ни­ка ки­пят­ка в мою чаш­ку. - Тре­вож­но мне за те­бя.

      Она всег­да чувс­тво­вала, ког­да у ме­ня бы­ли проб­ле­мы. Я вздох­нул, опус­тив взгляд в чаш­ку, и при­нял­ся по­меши­вать ло­жеч­кой чай.

      - Ведь ты же нес­прос­та в Мос­кву вер­нулся? У те­бя же в Пи­тере всё так хо­рошо шло. И ра­бота те­бе нра­вилась, и под­ру­жил­ся ты с кем-то.

      Я по­жал пле­чами.

      Она взя­ла из ва­зоч­ки пе­ченье и по­ложи­ла его на край мо­его блюд­ца, сов­сем как в детс­тве.

      - А ну-ка, да­вай рас­ска­зывай, что у те­бя про­изош­ло.

      - Ни­чего. Прос­то сос­ку­чил­ся по до­му, по­это­му и ре­шил вер­нуть­ся.

      - Ну уж, по до­му. А-то я не знаю, ка­кие у вас с Ан­то­ном от­но­шения.

      - Ус­тал я от Пи­тера, ба. От без­де­нежья ус­тал. По­нима­ешь?

      - Нет, не по­нимаю. Ты же всег­да хо­тел быть не­зави­симым, ни­ког­да труд­ностей не бо­ял­ся. И нра­вилось те­бе в Пи­тере. Ты и пе­реб­рался ту­да толь­ко по­тому, что ат­мосфе­ра там осо­бая, пи­тер­ская. Пом­нишь? - она от­пи­ла из чаш­ки.

      - Ну рань­ше нра­вилось, те­перь ра­зон­ра­вилось.

      - Ох, тем­нишь ты, Мак­сим. Не до­гова­рива­ешь. Мо­жет, оби­дел те­бя кто? Или с маль­чи­ком по­ругал­ся? - за­говор­щицки про­шеп­та­ла она, нак­ло­ня­ясь к сто­лу и заг­ля­дыва­ясь в моё ли­цо.

      Я тут же вспых­нул, точ­но спич­ка, не зная ку­да спря­тать гла­за.

      - Ник­то ме­ня не оби­жал! - бур­кнул я.

      - Ну я так и ду­мала. Все де­ло в маль­чи­ке.

      - Я те­бя не по­нимаю, - я был го­тов сго­реть от сты­да.