Последний борт на Одессу - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 59

– Он, – кивнул я головой, посмотрев фото.

– У нас подобного никогда не было, – покачал головой парень в красном пиджаке, представившийся Василий.

– Таки и у нас в Порто-Франко не было. До его появления, – парировал я.

– Откуда он ваще взялся то? – продолжил Вася.

– Про «черных трансплантологов» слыхал кто-нибудь? – обвел я взглядом присутствующих.

Молчание. Только ветер с улицы захлопнул открытое окно в кабинете. Да Казарян стучит ручкой по столу.

– У нас за ним охотились латиносы из батальона «три-шестнадцать». Это типа их банда. Берут анализы у здоровых людей при переселении, в случае совпадения похищают для трансплантации органов. Из старого света прилетают толстосумы и отваливают бешеные бабки, – начал я свой страшный рассказ.

– Че, прям вот так вот туда-сюда и приезжают? – скривился Василий.

– Рокфеллеру, например, семь раз сердце пересаживали. И прикинь, приживалось! Как думаешь, где донора искали? – обратился я к скептически настроенному Василию.

– Ну мало ли где, стран-то полно, – отвернулся тот и посмотрел в окно.

– Стран, может, и полно. Но условия как тут не везде создашь. А таких Рокфеллеров много, – продолжил я, – Этот Ян Ковальски, или Ян Качинский, или Джек Пеппер, хирург по образованию и занимался этой трансплантологией. Потом его, видимо, переклинило на нервной почве, вот он и начал проституток резать да органы удалять. Никакого сексуального насилия. Просто знакомится, уводит в тихое место, вкалывает наркоз и режет. У нас он так сотрудницу полиции убил и выпотрошил.

– А как вышли на него? – задал уточняющий вопрос Казарян.

– Несколько недель отрабатывали все версии, со свидетелями работали, – я присел на стул и расстегнул ворот куртки, – задержали одного хирурга. На него свидетели указывали. А потом выяснилось, что Ян – его брат-близнец. На квартире, что Ян снимал в Порто-Франко, засада была из боевиков «три– шестнадцать». Вот один из них, взятый нами, и рассказал за трансплантологию. Ну а сам Ковальски дал деру сюда, к вам.

– Понятно, – подвел итог Давид, – фотографии его у нас есть, будем работать. Сейчас по притонам и по публичным домам информацию доведем. Наряды усиленные выставим. Жалко, что людей у нас мало. Частники, в основном, охраной занимаются. И это, Андрюх, – чуть понизив голос, обратился он ко мне, – ты давай, помалкивай про «потрошителя», хорошо? Мы шум сами поднимать не стали. Мало ли.

Я улыбнулся и кивнул. Ну все одинаковы. Сначала хотят без шума и пыли. Потом, когда поднимется волна истерики среди населения, будут рвать и метать.

Поболтав еще немного, я поехал в гостиницу. Надо же, меня там уже потеряли. Пять пропущенных вызовов, звук отключал, когда в полиции был. Женька звонил.

Что же там такое срочное стряслось? Оказалось, Татьяна отказалась идти на обед в «Соньку», и нужна машина, чтобы ехать в другое место. Вот артист. Дал ему машину. Я сам в «Соньке» пообедаю, я не привередливый. Что-то много в последнее время Татьяна капризничает. Нет, это, конечно, не мое дело, но нужно же и другу мужиком быть. Сегодня вечером поговорю с ним. Заодно, расскажу про намечающуюся большую работу. Да и про маньяка нужно рассказать. А пока пойду перекушу вместе с тремя нашими сотрудниками. Парни молодые, деньги звенят в кармане, настрой позитивный. Это не с капризной дамой таскаться.

Так я и сделал. Ну а после шумного обеда мы втроем прогулялись под дождем. Дошли до памятника Дюку, прошлись по набережной. Потом посидели в небольшом крытом кафе, выпили по стаканчику вина. И на расслабоне отправились в гостиницу. Чего парням грустить? Впереди еще чуть больше двух месяцев такой жизни. Это я знаю, что наша жизнь спокойная не будет. Просто нужно найти повод, чтобы довести информацию до личного состава. И труднее всех, как я понимаю, будет Евгению. Ибо его отношения с этой пассией зашли слишком далеко. Как бы не беременная она?

Вечер подкрался незаметно. На улицах зажглись фонари, кабаки наполнились веселой музыкой и шумными компаниями. Настало время и нам посидеть и выпить вина. Хороша беззаботная жизнь туриста. Но я-то не турист! Отозвал Женю в сторонку и немного ввел в курс дела. Не забыл упомянуть про контракт с ССР. Вопреки обычному, Женек почему-то нахмурился.

– Татьяне не говори. Хорошо? – предупредил он меня.

– Она что у тебя, залетела? – в лоб спросил я старого приятеля.

Женя промолчал и отвел глаза. В этом дурацком пиджаке и галстуке он выглядел совсем по-другому. Респектабельным серцеедом стал. Даже курить бросил, как я успел заметить. Мы сидели в моем номере. Я чистил по очереди все три пистолета, а Женя смотрел на меня.

– В кабаки же нельзя с оружием? – удивился он, видя, как я убираю ПМ в поясную кобуру.

– Максимум конфискуют, – успокоил я его, – опыт уже есть. Застрелил одного братка в «Золотом слоне».

– И что, штуку экю получил? – позавидовал Евгений.

– Нет, просто ствол отобрали. «Глок» мой служебный. Денег не дали. Тут немного другие порядки, Женя, это таки Одесса! – закончил я с оружием и выкинул ветошь в мусорную корзину.

Мы встали и пошли на выход. Немного неудобно нам всем ездить на «Тойоте», все-таки шесть человек – это перегруз. На этот раз Татьяна села впереди, а Женя с тремя парнями устроились на заднем сиденье. В тесноте да не в обиженке[Обиженка – камера в местах лишения свободы для самой низшей касты заключенных]. Проехались до набережной, там покатались немного, и Татьяна выбрала заведение. На этот раз ее выбор пал на ресторан морской кухни «Рыбачка Соня». Красивые пейзажи на входе и сети понравились и мне. Неплохой вкус.

Народу в ресторане было не то чтобы много, примерно половина мест заполнена. Шума тоже особо не было, как и музыки. Место музыканта за сценой пустовало. Видимо, еще было рано. Выбрав момент, когда Татьяна вышла в туалет, я обратился к своей команде.

– Мужики, это крайняя пьянка на ближайшие дни. Скоро большая работа предстоит. Давайте, приходим в форму! – и увидев, что Татьяна, виляя бедрами и улыбаясь, возвращается назад, приложил палец к губам, – при даме не базарим, понятно!

Молчание знак согласия. После ужина и традиционного винопития собрались у меня в номере, где я поставил задачи.

В курс дела вводить никого, кроме Женьки, не стал. Не то, чтобы я не доверял парням, нет. Но мало ли? Вдруг кто-то просто проболтается? Кто-то выдаст себя действием или лишним словом? Поэтому, ограничился общими фразами и намекнул на оплату. Далее, после того, как дело нами будет сделано, мы все дружно сваливаем и сидим тише воды ниже травы. А для этого, нам нужны запасы еды и…

– Вина! – подсказал Гриша.

– Ну вино тоже не помешает. Завтра едем на привоз и затариваемся по полной. Хату я нам уже нашел, – согласился я. – А пока ждем, отдыхаем. Но не бухаем больше, все ясно? – никто не возразил, и я распустил личный состав на отдых.

Два последующих дня пролетели незаметно. Мы снова скатались на привоз, закупили различной еды и убрали в холодильник в снятом доме. Гриша даже купил две большие десятилитровые бочки с вином. Красиво выглядело – вино в деревянных бочках. Правда, везти в багажнике их было очень неудобно, так как они постоянно норовили перекатиться или упасть, если их просто поставить на днище багажника. В конце концов, я завалил их пакетами с колбасой и фруктами.

В четверг днем отправились на разведку. Сначала я проехался мимо этого дома шесть по улице Вокзальной. Вокзальной улица называлась, потому что рядом был автовокзал. Естественно, название было громкое, а на самом деле, всего лишь маленькая стояночка с двумя автобусами. Хотя, сейчас, в сезон дождей, автобусам особо и ездить некуда. Так, по городу катаются, перевозят народ. Окна квартиры Марии, предположительно, выходили на автовокзал и одно окно, возможно, было во двор дома. А рядом с домом стояла импровизированная детская площадка. Песочница, грибочек, лавочка и качели. Только детей на ней не было, кому охота под дождем играть в песочнице? Находился этот грибочек примерно метрах в семидесяти от входа в нужный нам подъезд. Неплохое место для наблюдения. Антураж только нужен соответствующий.