Пылающая полночь - Демченко Антон - Страница 29

Глава 2

Белла Ройн. Ласка Белла, как ее называют ходоки, готова была взорваться, словно котел с испорченным огненным зельем. А ведь день так хорошо начинался! Но нет, ей обязательно должен был встретиться этот паршивец Дим. От одного вида придурковатой улыбки этого… этого негодяя Беллу чуть не затрясло. А уж когда он подошел к ней и как ни в чем не бывало поприветствовал, у девушки окончательно зашел ум за разум. Ничем иным свои дальнейшие действия она объяснить не могла. Пощечина, отвешенная Гренадеру, прозвучала просто оглушительно, Белле показалось, что этот звук был слышен на весь зал. И поднявшийся следом гул, свист и гогот ходоков только подтвердил это предположение. Вспыхнув как маков цвет, она развернулась на каблуках и быстро, но не бегом, сохраняя достоинство, вышла вон из трактира, оставив за спиной застывшего посреди зала мальчишку, осыпаемого шутками зрителей.

Деревянной походкой дойдя до конца улицы, девушка замерла на перекрестке, глубоко вздохнула и, наконец сумев немного расслабиться и согнать предательский румянец, огляделась по сторонам. Открытая веранда небольшой кондитерской, от которой пахнуло заманчивыми ароматами ванили, корицы и миндаля, привлекла внимание Беллы. На миг задумавшись, девушка решительно кивнула, отчего ее черные, словно вороново крыло, волосы, стянутые в низкий хвост, хлестнули по спине, и направилась к кондитерской. После встречи с Димом ей определенно требовалось что-то, способное поднять настроение. А что может быть лучше для такой цели, чем свежайшие пирожные с заварным кремом?

Девушка устроилась за столом на открытой веранде и, заказав у моментально подлетевшей к ней разносчицы, веселой рыжей девчонки, сласти и освежающий травяной сбор, уставилась куда-то в пространство. Впрочем, ненадолго. Уже через минуту рыжеволосая пышка отвлекла Беллу от размышлений и, поставив перед ней заказ, задорно улыбнувшись, помчалась к другим гостям.

— Беллс! — Вот… так она и знала, что этот мальчишка не успокоится!

Девушка вернула так и не надкушенное пирожное на тарелку и подняла взгляд на стоящего перед ее столиком Дима.

— Гренадер, иди куда шел, — буркнула она.

— Так уже, — неловко улыбнулся Дим и, чуть потоптавшись на месте, уселся напротив. Рука Беллы против ее воли подвинула тарелку с пирожными поближе к хозяйке. А нечего на них так смотреть!

— Уйди, Дим. Просто уйди, — попросила девушка.

— Не могу, — так же тихо ответил тот. — Позволь хотя бы объясниться.

— У тебя на это было полтора года, но ты предпочел заниматься другими делами.

— Как и ты, — парировал Дим. — Иначе почему ни в один из ста сорока шести визитов за прошедшие полтора года я ни разу не смог застать тебя дома?

— Пф. — Белла откинулась на спинку стула и, скрестив на груди руки, с недовольством посмотрела на Гренадера. Уел. — Что ж, допустим, у нас обоих не было времени на встречи. Почему сегодня должно быть иначе?

— Беллс! Пожалуйста! — Дим подался вперед с такой силой, что стоящая на столике посуда задребезжала от удара его торса о стол.

— Ладно. Пять минут, Гренадер, — поджав губы, произнесла девушка. — У тебя есть пять минут и ни секундой больше.

— Мне хватит, — резко кивнул он и, порывшись в одном из своих подсумков, протянул Белле сложенное треугольником письмо. Девушка с подозрением взглянула на бумагу и протянувшую его руку, но после недолгого раздумья все же взяла послание. Развернув сложенную треугольником дешевую бумажку, она вздрогнула, увидев знакомый почерк, и… погрузилась в чтение. Письмо было коротким, но даже этих нескольких строк, написанных карандашом, хватило, чтобы по щекам девушки покатились непрошеные слезы. А в следующую секунду невесть как успевший выскользнуть из-за стола Дим уже бережно прижимал к себе содрогающуюся в рыданиях Беллу.

Я обнимал плачущую Беллс, прижимая ее к своей груди, гладил по волосам и шептал какую-то чушь, пытаясь успокоить рыдающую девчонку, в которой сейчас вряд ли кто-то смог бы узнать неистовую Ласку, всегда гордую и неприступную, как Зимний Пик.

Сквозь рыдания до меня донеслись какие-то слова, почти шепот, срывающийся и неверный, будто порыв ветра. А когда прислушался… по спине продрал мороз. Руки разжались сами собой и обессиленно упали. Не ожидал я такого. Совсем не ожидал. А в следующий миг Беллу прорвало, и то, что она только что еле слышно шептала, вдруг вырвалось из нее в полный голос:

— Почему он?! Почему не ты?!

— Извини, — сухо ответил я, поднялся с колен и, поправив перевязь с палашом, вышел на улицу. Больно, черт! Как же больно! Я думал, что нежелание Беллс… Ройн видеть меня причиняет боль? Но по сравнению с тем, что я ощущаю сейчас, то была щекотка.

Я сошел с крыльца кондитерской, а в голове бился ее крик, бился, и в такт его ударам о стенки черепа в груди разрасталась пустота. Холодная и пугающая. «Почему не ты?!»

Потому что он так приказал? Потому что с развороченным брюхом он не мог идти, а Лей и Бран, которые могли бы нести Дея, уже два дня как служили кормом крысолакам в подземельях северной части руин? Потому что понимал, что от полусотни сбившихся в стаю бредней нам вдвоем не отбиться и не уйти?

— Дим, очнись. — Требовательный голос соседа во мгновение ока разметал мои суматошные мысли.

— Что? — Я вдруг понял, что стою на пороге кондитерской и бессмысленно пялюсь куда-то вдаль.

— Ага, ожил, уже хорошо. А теперь возвращайся на веранду, оплати счет Беллы и тащи ее домой, — все так же холодно, не терпящим ни малейших возражений тоном потребовал дух. Да что он себе… — Быстро, я сказал!

Я был так ошарашен всем происшедшим, что даже не возразил. Послушно развернувшись на месте, вновь вошел в кондитерскую и, протопав на веранду, оказался рядом со столиком Бел… Ласки. Бросив короткий взгляд по сторонам и убедившись, что происходящее здесь не стало предметом интереса немногочисленных посетителей, я положил на стол серебряную монету и, подхватив тихо плачущую девушку на руки, двинулся к выходу. Никто не попытался меня остановить, никто не тыкал пальцем вслед, и это было хорошо.

Оказавшись на улице, я свистом подозвал извозчика, к счастью, в этот момент проезжавшего мимо, и, устроив на диване по-прежнему не реагирующую на происходящее Ласку, продиктовал адрес. Дорога до ее дома заняла не больше пяти минут, так что вскоре я уже стучал ногами в дверь дома Ройнов. Отворивший ее слуга, увидев мою физиономию, хотел было захлопнуть дверь прямо перед моим носом, но, узрев мою ношу, молча посторонился.

То, что в этом доме мне не рады, я понял давно. Еще на втором десятке визитов сюда, когда слуги прекратили даже отговариваться отсутствием «младшей хозяйки» и просто перестали пускать на порог. Вот и сейчас, стоило оказаться в холле, как возникшие из ниоткуда двое дюжих охранников отобрали у меня мою ношу, и тот же слуга вновь отворил за моей спиной входную дверь. Молча. Что ж… пусть так. Я отвесил короткий поклон стоящему на лестнице хозяину дома, внимательно следящему за мной холодным взглядом, и, не дождавшись ответной реакции, покинул дом Ройнов.

Путь до постоялого двора, комнату в котором я так до сих пор и не удосужился сменить на более приличное жилье, прошел в тишине. Дух молчал, я тоже. А о чем тут говорить?

— На самом деле есть о чем, — подал голос сосед. — Но я не думаю, что ты сейчас в состоянии разговаривать. Так что я подожду, пока ты немного успокоишься, а вот пото-ом…

— И на том спасибо, — вздохнул я.

— Возьми у Арса бутыль чего-нибудь покрепче, завались в комнату и нажрись до поросячьего визга, — неожиданно посоветовал дух.

— Думаешь, поможет?

— Сегодня вряд ли. А вот завтра… — непонятно отозвался сосед, но… я не стал забивать себе голову и просто последовал его совету. Зря!

Утро было… мрачным, холодным, полным слабости и боли. А стоящий у постели, неизвестно чьей доброй волей, таз распространял такие миазмы, что… И почему я не сдох вчера?!!