Месть Атлантиды 2. Королева (СИ) - "Extazyflame" - Страница 46

- Что ж, это только еще больше укрепляет меня в правильности моих помыслов, - затянув шнуровку брюк, ответил овладевший собой мужчина. - Берегись, правительница. Потому что я заберу тебя обратно, мой трофей и мою законную добычу. Ты думаешь, тебе было плохо в нашу вторую встречу? Скоро это покажется тебе лаской. Ты не встанешь с колен до конца своей жизни. Обещаю тебе.

- Ты знаешь, что я скорее умру, чем позволю тебе это, - пригладив спутанные волосы, ответила Элика. - А сейчас уходи. Я провожу, чтобы тебя не прикончили раньше времени. Не могу же я лишить свой народ обещанной войны!

Переступив порог шатра и выйдя вслед за Кассием в безлунную ночь, королева сразу заметила десятки солдат и обеспокоенного Лэндала. Переведя взгляд на безоружного царя ненавистной Кассиопеи с флагом Амбитадора, пропитавшегося кровью от удара кнутом, тот сперва пораженно замер, затем потянулся к мечу, но сестра жестом остановила его. Она была...довольной? Нет, подсказал инстинкт кровного родства. Удовлетворенной. Счастливой. И влюбленной, но − Непримиримой до конца.

Кассий, повернувшись, встретил взгляд Дарка. Но не удивился. А Элика впервые пожалела, что он стоял так далеко от нее.

- Сестра? - спросил Лэндал, когда широкие ворота форта задвинули за ушедшим посланником мира.

- Завтра в бой, и принеси мне его голову, - облизнула пухлые губы счастливая, но безжалостная королева, улыбнувшись брату.

Глава 12

Далекие − и такие близкие одновременно острые звезды, манящие за собой в непроглядную тьму, казалось, протяни руку − коснешься, удержишься, впуская в кровь их холодный, ядовитый поцелуй, который опалит льдом неотвратимости бытия, этой безжалостной реальности, созданной своими же руками... Равнодушные и лишенные способности чувствовать, ощущать, но, даже если бы были наделены этим даром − все так же спокойно наблюдали бы за суетливыми людьми, с долей сарказма и беспощадного любопытства. Прекрасные и недостижимые в своем великолепии, многочисленные царицы ночи, правящие свой бал в отсутствие полноправного царя Фебуса, этой ночью могли видеть предостаточно − не помеха им тканные стены королевского шатра, они, при желании, могут видеть даже больше, безошибочно читать в человеческих сердцах.

Кометы падали и сгорали, прочерчивая ночной небосвод мгновенно исчезающим пунктиром, такие стремительные... И так похожие на горящие смертоносные стрелы, град которых вскоре обрушится на стены вражеской столицы... Совсем скоро, с первыми лучами рассвета.

Но сейчас, под покровом чарующей ночи, время словно замедлило свой бег, казалось − будь его воля, остановилось бы совсем, сгустило масло клепсидр, стало стеной на защиту ночи пред горизонтом, который совсем скоро прошьют безжалостные солнечные лучи. Ласковые, согревающие и дарящие жизнь, они утратят истинный смысл своего назначения этим утром. Они станут первым предвестником смерти, самого первого боя не на жизнь, а на смерть...

Твердая земная поверхность − такая разительная альтернатива шелкам и мехам ложа королевы в ее шатре − сейчас словно подпитывала ее силы, не собираясь позволять отсутствию сна помешать днем вершить свой бой. То ли излишек кофейного эликсира, то ли возбуждение, вызванное предстоящим сражением, придали Элике Непримиримой силу, пошатнуть которую была не в состоянии даже бессонница.

Боевой меч, верный товарищ, исполнитель воли ее ладоней, словно неприступный страж, покоился рядом, до половины вошедший в землю легким нажимом руки. Руки же его обладательницы были раскинуты в стороны, лицо − безмятежно и спокойно, можно было подумать, что она спит, если бы не открытые глаза, устремленные в панораму звездной россыпи.

Королева Атланты уже давно перестала удивляться тому, что так часто слышит его голос. Сперва списывала все это на разыгравшееся воображение, потом − на сопротивление рассудка внезапно вспыхнувшему чувству, но, в итоге, приняла это как неизбежность с долей сарказма, часто мысленно обращаясь к нему, своему врагу... И самому желанному из всех мужчин, когда-либо ступавших на эту землю.

Образы, обрывки воспоминаний, жалящие наконечники когда-то сказанных... А может, так и не сказанных фраз атаковали внезапно, не выбирая подходящего времени, не спрашивая позволения рассудка − раньше она редко испытывала нечто подобное. Разве что по отношению к Лэндалу − но, если это объяснялось их теснейшей родственной связью, пояснить непонятную эмпатию по отношению к Кассию она не могла. Слова провидицы Эрты прошли мимо ее сознания − она не восприняла их всерьез ни на миг. Чем же тогда можно было все это объяснить? Может, такой вот близостью стен ненавистной Кассиопеи?

Иногда лучше честно признать правду, чем угасать в паутине лжи. Она полюбила. Того, кого сама же обрекла на смерть − но почему-то об этом не жалела.

Еще горели, выжигая безжалостные отметины принадлежности, жаркие поцелуи любимого врага на ее коже, еще пульсировала кровь, ускорившая свой бег от его желанных, болезненно-сладких объятий, и не желала покидать ее сознание совсем иная картина... Эти серые глаза, которые неуловимо и, казалось, навсегда изменили свой оттенок стали и льда, словно открывая этим страницу иного пути, не было в них больше привычной ярости и ненависти. Могла ли она врать самой себе?.. Нет. Жалела ли о своих произнесенных под безжалостным прицелом страсти словах?.. Пройди мелкими шагами события последних мер масла, все было бы так же. До каждого крика. До каждой сладкой судороги. До каждого отчаянного вздоха.

"Моя..."

"Хозяин..."

Неужели было глупостью бежать от этого с самого начала? Элика выгнула спину, зажмурившись, ощутив собственное дыхание, бег возбужденной, разбавленной чувством эйфории крови... Звуки ночи словно утихли на миг, погасли холодные звезды, замерло само сознание в ожидании отклика... Который не заставил себя долго ждать.

" Ты ошиблась. После того, что произошло, я уже не позволю так легко себя уничтожить. Ты сегодня дала мне крылья. Я благодарен тебе за это, но, возможно, это во многом решит твою участь, когда я получу тебя обратно..."

" Не льсти себе, Касс. Ваша империя падет. До утра у тебя есть возможность − садись на один из своих кораблей и плыви туда, где я тебя никогда не отыщу. Только оставь мне ключи от городских стен. Это мой подарок тебе за плотское удовольствие."

" Кого ты пытаешься обмануть, моя атланская малышка? Отголоски твоей крови говорят во мне. И не скрыть метаний твоего рассудка. В моих руках, сегодня ночью, ты познала счастье. Я не осуждаю тебя за твои последующие слова... Прекрасно понимаю − ни войско, ни свита, ни родня тебя бы не поняли... Но я убедился в том, что знал всегда, с первой нашей встречи. Ты − моя. Думать, что я этого не понял − несерьезно."

Элика открыла глаза и резко выпрямилась, безжалостно отсекая эти режущие своей достоверностью слова. Вокруг - та же ночь, непроглядная тьма, холодные кассиопейские звезды.

-В...би тебя Лаки, Кассий, - в сердцах произнесла матриарх. От долгого лежания на земле затекла шея. Да, Лаки. И сделай это неоднократно. Потому что он прав во всем, от первого до последнего слова.