Ведьма по наследству - Ярошинская Ольга - Страница 2
- Предыдущая
- 2/8
- Следующая
Над городом на стене клубился кровавый туман, в нем угадывались вытянутые лица с распахнутыми беззубыми ртами, воздетые в страдальческом безмолвном порыве руки. Трупики голубей валялись у ног господина, вальяжно рассевшегося на лавке. Из-под вздернутой верхней губы мужчины выглядывали клыки. Фасад церквушки оккупировали горгульи. На непроницаемо-черной поверхности пруда плавала одинокая женская шляпка с малиновым цветком.
– Шляпка особенно хорошо получилась, – похвалила я. – Намек на трагедию, недосказанность.
– Мне тоже нравится, – согласилась Юля.
– Может, еще бомжей дорисуешь? – предложила я. – Или гоп-компанию?
– Отличная идея! – Подруга схватила кисти, преисполнившись энтузиазма, а мой телефон вдруг завибрировал, пополз по столу.
– Слушаю. – Я поднялась с пола, сгибая и разгибая затекшую ногу.
– Василиса Егоровна Вороненко?
– Да.
Бесстрастный голос в трубке принадлежал, казалось, женщине без возраста.
– Эльвира Протосовна Мут, нотариальная контора Октябрьского района. Я жду вас завтра в девять часов ровно по вопросу вступления в наследство.
– Что? От кого? Вы что-то путаете!
– Кабинет номер шесть, девять часов.
В трубке послышались короткие гудки, а я так и стояла, рассматривая бомжа на картине Юльки. Понятно, почему подруге не сразу удалось поступить – пропорции тела мужчины не выверены, рука странно согнута. Но тем не менее мужчина был живой: в чертах лица еще проступала былая интеллигентность, уголки губ трогательно приподнимались, будто ему снилось что-то хорошее. Пустая бутылка лежала у вытянутой руки, поблескивая зеленоватым боком в свете фонаря.
– Наследство какое-то, – пробормотала я.
– Это же здорово! – обрадовалась Юлька, дорисовывая дорожку слюны, стекающую по щеке бомжа и собирающуюся в лужицу. – Вот как подвалят тебе сейчас миллионы!
– Не с моим счастьем, – буркнула я.
Тем не менее ровно в девять часов утра я переминалась с ноги на ногу возле кабинета номер шесть нотариальной конторы. По такому поводу я постаралась одеться официально – черная юбка-карандаш, белая блузка, туфли на каблуках; на плече болталась маленькая черная сумочка, в нее влез лишь паспорт, кошелек и ключи, которые уже через два дня мне нужно отдать хозяйке квартиры. Волосы с помощью подруги удалось укротить, уложив во вполне приличный пучок, зеленые глаза только слегка подведены карандашом. Я надела черную кожаную куртку и пожалела об этом, еще выйдя из подъезда, – с утра подморозило, несмотря на начало мая. Но возвращаться за пальто не хотелось – плохая примета.
Мы с Юлькой весь вечер перебирали варианты, от кого мне могло перепасть наследство. Вспомнили всех: учительницу английского, у которой я была любимицей, соседа по даче, норовившего ущипнуть меня за попу, стоило мне нагнуться за сорняком, заодно перебрали всех бывших.
Я долго не могла заснуть. В кои-то веки был повод порадоваться тому, что я сирота – мне не за кого было переживать. Но кто-то в этом мире оставил мне наследство, значит, как-то выделял среди прочих людей, чувствовал связь, а я даже не знаю, кто это может быть…
Я робко постучала в дверь кабинета.
– Опаздываете, Василиса Егоровна, – отчитал меня уже знакомый холодный голос.
– Ровно девять, – попыталась возразить я, заходя в кабинет, но, увидев нотариуса, поняла, что все слова бесполезны.
Женщина, сидящая за столом, напоминала сфинкса: та же незыблемость, монолитность и невозмутимость. Ее руки лежали на столе параллельно друг другу, большие карие глаза чуть навыкате смотрели сквозь меня, бронзовые локоны одинаковыми спиральками спускались на плечи.
– Приступим, – сказала она. – Моя клиентка, Маргарита Павловна Воронцова, ваша троюродная бабка, недавно отошла в мир иной.
Я молчала, переваривая информацию. Фамилии схожи, имя мне не знакомо.
– Вы не были знакомы лично, – угадала мои мысли Эльвира Протосовна, – но она оставила весьма четкие указания. Вы получаете право пользования всем ее движимым и недвижимым имуществом сроком на год. Если вы выполняете условия, оговоренные в завещании, то через год вступаете в право владения всем наследством.
– Условия? – Я поискала глазами стул или кресло, но так и не нашла, куда опустить свою попу. Кабинет номер шесть не отличался гостеприимством и уютом, стол и кресло Эльвиры Протосовны были единственной мебелью – абсолютно белой, как и стены и потолок. Возле окна, закрытого белыми пластиковыми жалюзи, в глиняном горшке стоял фикус, и я постоянно возвращалась к нему взглядом. Право слово, он казался куда живее нотариуса.
– Здесь всё. – Эльвира Протосовна едва заметно кивнула на большой желтый конверт на краю стола, где стоял лишь маятник с металлическими шариками, прижавшимися друг к дружке круглыми боками, как замерзшие воробьи на веточке. – Ознакомьтесь. Завтра жду вас в это же время.
Я взяла конверт, попыталась всунуть его в крохотную сумочку, поняла, что это бесполезно, и прижала конверт к груди.
– А что за наследство? – спросила я.
– Оно больше, чем вы можете вообразить. – Сфинкс прикрыла глаза, словно забыв обо мне.
Я пробормотала «до свидания», вышла из кабинета, надорвала конверт и вытащила верхний листок.
«Находясь в здравом уме и твердой памяти, передаю Василисе Егоровне Вороненко все свое имущество, в том числе:
Дом (переулок Чертополоховый, № 1)…»
Сердце мое оборвалось, а потом заколотилось, как набат. У меня теперь есть дом!
Я влетела в квартиру, на ходу сбрасывая туфли, ворвалась в кухню, сгребла Юльку, колдующую у плиты над сырниками.
– Дом! Дом! Я получила в наследство дом!
Юлька завизжала, мы заскакали по кухне, как две бешеные козы.
– Давай же рассказывай скорее! – Подруга схватила меня за плечи и затрясла, как будто ожидая, что так слова быстрее из меня выпадут.
Я протянула ей конверт.
– Нотариус выдала мне вот это, сказала ознакомиться. А завтра в то же время прийти к ней. Там какие-то условия.
– Какие еще условия? – Спохватившись, Юлька сунула конверт обратно мне, а сама бросилась к сковороде. – Подгорели немного, замаскируем сметаной…
– Я еще не читала.
– А какой размер пошлины надо оплатить? – спросила подруга. – Какие справки предъявить? Там наверняка куча мороки.
Я опустилась на стул, вздрогнула, покосившись на бомжа, нарисованного Юлей как раз на уровне стола.
– Слушай, а ведь она у меня даже паспорт не попросила, – осенило меня. Кровь бросилась в голову, пульс застучал в висках.
– Давай читай, – кивнула на конверт Юля. – Вслух.
Я послушно открыла конверт, вынула лист, исписанный от руки. Чернила были густые, темные, с крупицами приставшего песка. Крупный заголовок выделялся наверху страницы витиеватыми закорючками.
– «Условия для наследницы ведьмы», – упавшим голосом прочла я. На кухне повисла пауза, еще более зловещая, чем одинокая шляпка в пруду на стене. Я закусила губу, сдерживая злые слезы обиды.
– Вот сволочи! – в сердцах бросила Юлька. – Что за дурацкий розыгрыш? Хотя ты была бы зачетной ведьмой – буйные кудри, зеленые очи, острый язык…
– А сама? Думаешь, меня обманет твой образ нежного цветочка? Я-то знаю, какие черти водятся в тихом омуте.
– На меня стрелки не переводи, мне ведьмино наследство не предлагают.
– Ладно, проехали. Что там за условия? «Собрать урожай тыкв с огорода, не менее сорока двух штук, использовать в последнюю ночь октября».
– Как использовать? – уточнила подруга. – Сварить тыквенный суп и раздать бедным?
– Написано: «подробнее смотри в книге-чудеснице».
Я заглянула в конверт – пусто. Где эта книга?
– Выбрось каку, – посоветовала Юля. – Кто-то решил поглумиться.
– А вот смотри, последний пункт, наверное, самый важный, написан большими буквами: «Принять участие в шабаше ведьм, надев ведьмин кулон. – Подчеркнуто. Схему прилета смотри в книге-чудеснице». Где эта книга? Я ее хочу! Похоже, там ответы на все вопросы. И что за кулон?
- Предыдущая
- 2/8
- Следующая