Ночью и днем - Джордан Мэрилин - Страница 14

— О чем ты думаешь? — раздался у самого ее уха голос Джейка.

— Ты не хочешь чего-нибудь выпить? — нарочито бодрым тоном осведомилась Девон, отклонившись от него.

Джейк провел ладонями по ее плечам и выпустил девушку из своих объятий.

— Я совсем не это имел в виду, — ответил он тихо. — Да что с тобой такое, в самом деле? Ты привыкла играть с огнем в зале ресторана, однако при малейшем намеке на ту феерию, которую мужчина и женщина могут создать вместе в постели, начинаешь нервничать. Почему?

— Не надо наседать на меня со своими фрейдистскими штучками, — рассердилась она, обретя прежнюю уверенность в себе, после того как он ее отпустил.

— Мне нравится подвергать тебя анализу. Это в моем духе. — Джейк окинул ее задумчивым взглядом. — Думаю, тебе не помешает близость такого приземленного по натуре парня, как я. Это поможет тебе не потерять почву под ногами.

Джейк сделал шаг вперед и Девон, не удержавшись, как бы невзначай отступила за шезлонг.

— Ах, вот как? — парировала она. — С каких это пор ты вдруг возомнил, что знаешь, в чем я нуждаюсь? К твоему сведению, я не люблю, когда меня держат на привязи.

— Это потому, что тот человек, который прежде держал тебя на привязи, не знал, когда ему следует позволить тебе парить свободно.

Девон некоторое время молча смотрела на Джейка — он и впрямь умел найти к ней подход, выбрав те единственные слова, которые могли найти отклик в ее свободолюбивой душе.

Она распахнула дверцу буфета рядом с камином и скользнула взглядом по поверхности множества бутылок, выстроившихся в ряд на полке.

— Пожалуй, я тогда выпью сама, — пробормотала она.

Джейк перевел взгляд с бутылок на лицо Девон.

— Они же все почти пустые, — заметил он.

Девон рассмеялась, заметив недоуменное выражение на его лице:

— Нет, это не я их опустошила. Бармен из нашего ресторана позволяет мне брать домой бутылки с остатками вина, чтобы я могла составить новые рецепты. Конечно, на вид этого маловато, однако здесь есть несколько бутылок каждой марки. Хочешь, я тебе что-нибудь налью?

Джейк на миг прикоснулся ладонью к ее щеке, и от его пристального взора у нее перехватило дыхание.

— Спасибо, но я, пожалуй, пойду. — Он направился к двери. — У меня с раннего утра назначена встреча.

— Почему же ты меня не предупредил? Знай я об этом, я не стала бы просить тебя заниматься вторым шифром.

— Я все понимаю, Девон. Это был мой собственный выбор. Я предвидел последствия, когда согласился на твою просьбу, и готов был рискнуть.

Девон проводила его долгим взглядом. Голова у нее кружилась, а тело было охвачено трепетом от обилия ощущений. «Так вот что такое неукротимая страсть!» — подумала она невольно, прикрыв за собой дверь и прижавшись к ней спиной. Все это было слишком похоже на сон, и вместе с тем она еще никогда не ощущала в своем теле столько бодрости.

Даже в тех случаях, когда Джейк был вынужден идти на попятную, это только пробуждало в ней склонность к самым безрассудным выходкам. Слава Богу, их отношениям не суждено было продлиться дольше установленного предела — после того, как она ответила на его поцелуй, любое взвешенное решение с ее стороны казалось столь же маловероятным, как снег во Флориде. Она не хотела делать ничего такого, о чем ей впоследствии пришлось бы пожалеть.

Теперь, когда Джейк уехал, ей, похоже, уже не удастся успокоиться до утра. Девон некоторое время бродила по дому, пока наконец не выскользнула через заднюю дверь навстречу ночной прохладе. Несмотря на сгущавшийся мрак, она без труда добралась до небольшого внутреннего дворика. Стрекотание цикад и громкое кваканье окрестных лягушек наполняли собой благоухающий воздух ночи.

Девушка приблизилась к обложенному цементом, уже почти высохшему бассейну, который располагался в одном из углов дворика, и присела на потрескавшийся бетонный парапет, прислонившись спиной к деревянному забору, отделявшему ее от соседнего участка. Саша прошмыгнула мимо, слегка задев ее ногу, затем раздался тихий плеск воды — очевидно, какая-нибудь лягушка прыгнула в бассейн.

Девон любила звуки и запахи этого крохотного замкнутого мирка. Они словно взывали к таившейся в ней дикарке, той еще не укрощенной части ее существа, которая составляла самую сердцевину ее натуры и стала причиной ее раздоров с отчимом.

Легкий ветерок чуть пошевелил листья апельсинового дерева. Девон сделала глубоким вдох, вбирая в себя терпкий запах ночи. Ей не следовало забывать о том, что ее зарождавшиеся отношения с Джейком были ограничены определенными условиями. Может ли она открыть ему свои чувства?

Бросив взгляд через плечо, она заметила Ларри, который прятался у порога своего дома. Надев длинный черный плащ, он размахивал его полами так, чтобы они обвивались вокруг его фигуры. Девушка не сдержала улыбки. По-видимому, Ларри опять решил попрактиковаться в умении размахивать плащом. Она наблюдала за тем, как после очередного неуклюжего пируэта он чуть было не упал, и негромко рассмеялась. Пожалуй, юноше еще долго придется учиться, прежде чем девушки начнут в страхе падать к его ногам!

Солнце уже поднялось над горизонтом, и теплый розовый луч проник в ее окно, когда Девон наконец устала настолько, чтобы забраться в постель.

В субботу, как только Девон появилась в ресторане, ее тут же захватила обычная вечерняя суматоха, и она не заметила, когда в помещение вошел Джейк и направился к одной из отдельных кабинок в дальнем углу. Увидев его, она подошла и села напротив.

— Привет, — произнесла Девон мягко.

— Мне удалось расшифровать второй текст, — начал он без долгих предисловий.

— Да? И о чем там говорится?

Он невольно улыбнулся, заметив ее нетерпение.

— Я сделал для тебя с помощью Пандоры распечатку. Сунув руку в карман рубашки, Джейк небрежным жестом извлек оттуда сложенный в несколько раз лист бумаги.

— Вот, возьми и прочти сама, — предложил он ей.

Девон развернула бумагу и, разгладив, положила ее перед собой на стол. Она быстро пробежала глазами содержание документа:

«25 сентября 1889 года.

Моя дорогая Александра!

Постараюсь быть по возможности кратким. Моя рука дрожит, и боюсь, у меня не хватит сил, чтобы выразить в одном письме все чувства, что переполняют сейчас мою душу. Надеюсь, удача улыбнется мне и это послание до тебя дойдет. Я воспользовался шифром, с тем чтобы моя жена и сыновья не смогли его прочесть. Его содержание может причинить им лишние страдания, а их в нашей жизни и без того достаточно.

Моя семья предпочитает не вспоминать о моем первом браке. Я же никогда о нем не забывал. Я обвенчался с моей возлюбленной Марлеттой шестнадцатого июня тысяча восемьсот пятьдесят девятого года. В течение нескольких лет мы наслаждались взаимным счастьем, пока нас не разлучила война. Из-за неприязни, которую мои родственники испытывали к Марлетте, она была вынуждена вернуться домой в Нью-Йорк после того, как я присоединился к армии Конфедерации. Я отстаивал тот образ жизни, который считал своим, и даже в мыслях не мог предположить, что ему суждено исчезнуть навсегда. Вряд ли Марлетта отдавала себе в этом отчет, однако она любила меня всем сердцем и не желала стоять у меня на дороге. Мы решили, что как только война окончится, я сразу же за нею приеду. Я как раз оправлялся от полученного ранения, когда получил письмо, извещавшее меня о том, что Марлетта умерла от воспаления легких — той самой болезни, от которой она незадолго до того выхаживала свою мать. Теща отправила мне вещи, которые я когда-то подарил Марлетте, вместе с ее дневником, давая понять, что не желает впредь иметь со мной никаких дел. Совершенно безутешный, я вернулся домой, чтобы спасти от разорения то, что еще оставалось от моего родового имения, и впоследствии мне удалось добиться значительного преуспевания.

В тысяча восемьсот семьдесят пятом году я решил жениться вторично, чтобы иметь наследника, которому я мог бы оставить Уайдокс. Элизабет была женщиной прямодушной, и мы оба знали, что наш брак объяснялся простым расчетом. Однако в тысяча восемьсот восемьдесят третьем году я получил еще одно письмо, без подписи, которое круто изменило мою жизнь. В нем сообщалось, что в тысяча восемьсот шестьдесят четвертом году у меня родилась дочь, названная в мою честь Александрой. Моя бывшая теща не хотела, чтобы я об этом знал, поскольку относилась к девочке как к жительнице северных штатов и собиралась дать ей соответствующее воспитание. Чтобы найти свою дочь, я нанял частных детективов, однако поиски оказались безуспешными. Я разыскивал тебя в течение шести долгих лет, полных надежд и горького разочарования.