Лучше поздно!.. - Легардинье Жиль - Страница 9

– У вас усталый вид. Видимо, сказалась смена часовых поясов. Может, перенесем последнюю беседу на завтра?

– Нет, Полин, вы очень любезны, но я все же закончу сегодня. Мадам Тремельо не поймет, почему ее единственную не приняли.

– Тогда я схожу за ней.

Тома решил встретиться с каждым постояльцем наедине. Чтобы никого не обидеть, он вызывал их в алфавитном порядке. Все как один сказали самые добрые слова в адрес мадемуазель Шоплен и плохо отозвались о бывшем директоре. Каждый выдал маленькие секреты других постояльцев. Так доктор узнал, что Жан-Мишель обожает сладкое, что красиво уложенные волосы Шанталь – всего лишь парик, что Франсис занимается чем-то недозволенным и опасным в саду, что Франсуаза верит в духов, а Элен съедает все до последней крошки, но весит при этом очень мало.

Доктор встал, чтобы встретить свою последнюю на сегодня собеседницу.

– Входите, мадам Тремельо. Присаживайтесь, пожалуйста.

– Вы можете называть меня Элен, если хотите.

– Тогда называйте меня Тома.

Старушка очень мило рассмеялась, словно юная девушка. Тома произвел небольшую перестановку мебели вокруг своего стола. Теперь в его директорском кресле сидели посетители, а сам он взял себе стул. Усаживаясь, мадам Тремельо огляделась вокруг, как любопытный ребенок.

– Знаете, я была здесь всего один раз.

– Отныне вы можете приходить сюда, когда пожелаете.

Она снова рассмеялась своим прелестным смехом. Тома отметил, что она красиво оделась и причесалась для их встречи.

– Итак, мадам Тремельо…

– Элен.

– Простите. Элен. Расскажите мне, как вы себя чувствуете.

– Знаете, доктор, грех жаловаться. Я излечилась от рака груди. Меня, конечно, мучает ревматизм, но это терпимо. У меня хороший аппетит, я прекрасно слышу и вижу. Не то что бедняжка Франсуаза, которая слышит не пойми что, или Жан-Мишель, который видит не дальше своей трости. Конфеты, которые он глотает целыми днями, ему явно не помогают.

Пожилая женщина внезапно заинтересовалась стоявшей на столе маленькой ракетой, сооруженной из пластиковой бутылки.

– Какая любопытная вещица. Это вы сами сделали?

– Нет, это подарок индийских детей из деревни, где я жил.

Элен явно ждала, что он разрешит ее потрогать, но доктор продолжил:

– Полин сказала мне, что с некоторых пор вы ощущаете усталость…

– Я была очень близка с мадам Берза, и ее смерть меня сильно потрясла. Мы делились друг с дружкой всякими секретами… Мне ее очень не хватает. Мы болтали, играли в карты. Остальные это не очень любят, а Франсис жульничает. И вот эта утрата плюс приближение осени…

– Понимаю. Я видел вашу медицинскую карточку. Ваши последние анализы превосходны, у вас есть все шансы отметить столетний юбилей. Полин мне также рассказала, что вы с удовольствием участвуете в творческих мастерских и обладаете кулинарными талантами.

– Я всегда любила готовить, доктор.

– Тома. А теперь я хочу спросить у вас, как спрашивал у остальных, что вам здесь нравится, а что нет. Есть ли у вас какие-нибудь замечания или пожелания, как сделать ваше пребывание здесь более приятным?

– Полин – настоящее сокровище. А ее малыш Тео просто прелесть. В остальном мое мнение вряд ли имеет значение, поскольку я наверняка вас скоро покину…

– Не говорите так, Элен.

– Я имею в виду не смерть, доктор, а отъезд. Моя дочь с зятем строят дом на юге. Я помогаю им по мере сил своими сбережениями. Они обещали взять меня к себе. Стройка заняла больше времени, чем предполагалось, но они заверили меня, что скоро дом будет готов.

– Я очень рад за вас. Что может быть прекраснее воссоединения с семьей!

– Мне показалось, что ваша семья тоже живет где-то здесь…

– Я действительно родился в этих краях, но у меня не осталось близких. Что касается нашего учреждения, вас устраивает питание?

– Не высший класс, конечно, но сойдет. Я привыкла довольствоваться малым. Во всяком случае, мы все обожаем выпечку Полин! Но знаете, она за все платит сама и отказывается от возмещения расходов.

– Спасибо, что предупредили меня, конечно, она не должна на это тратиться. Я разберусь.

– Нужно будет ее убедить, что мы в состоянии за себя платить, до того, как она повезет нас в гипермаркет…

Поняв, что сболтнула лишнего, Элен замолчала. Ее замешательство не укрылось от доктора.

– Насколько я понял, мадемуазель Шоплен отвозит вас в гипермаркет?

Элен в отчаянии ломала пальцы.

– Прошу вас, забудьте, что я вам сейчас сказала. Я не хочу, чтобы у девочки были проблемы из-за меня… Мы все знаем, что это запрещается, но для нас это как выход в свет. Бывший директор был категорически против, но мы делали это тайком. Пожалуйста, не говорите ей ничего.

– Не волнуйтесь, прошу вас. Просто объясните мне все.

– Раз в неделю Полин берет с собой одного из нас в большой гипермаркет на выезде из города. Мы имеем право покупать все, что нам захочется. Это вносит свежую струю в нашу рутину. Остальные составляют список и отдают тому, кто едет с ней… Вы ведь не станете ее ругать?

– Я даже думаю, что ей больше не придется делать это тайком. Но я с ней обязательно побеседую.

– Только не говорите ей, что узнали об этом от меня! Можете сказать, что Франсис проболтался, это вполне в его духе.

– Нет, Элен, я не буду подставлять месье Ланзака, но обещаю вам, что Полин не узнает, откуда я получил эту информацию.

Элен облегченно улыбнулась Тома, затем прямо спросила:

– Доктор, вы надолго у нас задержитесь?

– Вот это вопрос! Я ведь только приехал. Рановато говорить о моем отъезде!

– Я не хочу, чтобы вы уезжали. Вы мне очень нравитесь.

– Это очень мило с вашей стороны, но, если ваши дети заберут вас к себе, вы рискуете уехать отсюда раньше меня. И потом, вы меня еще не знаете! Может, я ужасный человек…

– Не думаю, доктор. Дожив до своего возраста, я, может, знаю не так много, но у меня все же есть два надежных принципа, которыми я руководствуюсь. За свою жизнь я встречала достаточно людей, чтобы научиться нутром распознавать тех, у кого есть сердце. Я также поняла, что, когда людям больше нечего делать в каком-то месте, они уезжают. Вы добрый человек, доктор. Это шанс для этого дома. Но кто знает, как надолго вас задержат здесь дела?

Выйдя в сад, Тома глубоко вдохнул. Прикосновение прохлады к лицу вызвало приятные воспоминания. Даже самое легкое ощущение способно перенести вас сквозь расстояние и время туда, где вы испытали его при необычных обстоятельствах, туда, где ваше тело связало его с воспоминанием достаточно ярким, чтобы прочно запечатлеть его в вашей памяти. Тома закрыл глаза. Простое дыхание ветра на его щеке отправило его на несколько лет назад, когда он вместе с мужчинами деревни заготавливал дрова. Это был первый раз, когда он работал с ними в команде, на равных. Он был счастлив, и втайне горд, что занял среди них свое место и делал свою часть работы. Именно в тот вечер Кишан поднялся вместе с ним на горный карниз. Стоя лицом к долине, Тома закрыл глаза, наслаждаясь моментом. Он чувствовал себя на своем месте. То же дуновение ветра, на той же щеке.

И пусть он сегодня был один, ему нравилось находиться на воздухе. Он не привык сидеть взаперти. Во всех странах он жил, никогда не теряя из виду линию горизонта. Здесь ему не хватало пространства и открытой местности. На небе белые пухлые облака плыли в сторону лесистых холмов. Тома решил прогуляться по фруктовому саду.

В бетонном ограждении заброшенного завода зияла дыра, заросшая колючим кустарником. В открывшемся проеме виднелись бывшие технические помещения с красными и желтыми трубами, покрытыми ржавчиной. С другой стороны сада над изгородью возвышалась груда автомобильного хлама. Лежавший на самом верху каркас, казалось, готов упасть при малейшем дуновении ветра. Единственным признаком благоустройства сада была клумба с анемонами, многие из которых еще цвели, внося в пейзаж глубокую сине-лиловую ноту.