Ева для Инквизитора (СИ) - Васина Екатерина - Страница 10

Теперь Леон смотрел на меня с настоящим ужасом. Даже не хочу думать, какой гадюкой я выглядела в его глазах.

— Ты будешь спать, дружок, — проговорила ласково, наклоняясь над ним. — Ты сейчас заснешь и мирно проспишь до утра. А проснувшись, будешь помнить лишь о том, что провел шикарную ночь с красивой женщиной по имени Алиса. И все.

На самом деле я ни капли не гипнотизер, это все определенное сочетание вещей Дамаль. Я не знаю, как оно работает. Просто в какой-то момент глаза Леона закрылись, и он уснул. Мгновенно вырубился, как под наркозом. А я бросилась собирать вещи. Так, надо снимать номер в первом же свободном отеле и не шляться по ресторанам, а заняться делом.

Я знала, что Абби искала след женщины, у которой хранился дневник мадам Дамаль. И теперь тоже собиралась найти ее.

На подрагивающих ногах собрала вещи и выскочила из номера. Он оплачен на двое суток, ну и черт с ним! Плевать на деньги, надо удирать поскорее. Случайность или нет, но само присутствие члена Ордена делало отель небезопасным. Так что ищем подешевле и попроще. Надеюсь, снобы из Ордена в подобные места не суются. А если суются, то только по необходимости.

Уже в такси я, уставившись в окно на ночной Париж, мысленно передернулась. Это чувство, когда усыпляла Леона. Отвратительно. Ощущение власти и понимания, что могу убить. И мне ничего не будет. Ведь мелькала же такая мысль, соблазняла. И на краткий миг показалась вполне удачной.

Прямо по лицу себе надавать хочется. И страшно. Безумно. Потому что я знала — это были мысли, вызванные действием вещей Дамаль.

Кажется, я начинаю понимать Хищниц. Это мне почему-то повезло, и вещи не слишком сильно на меня влияют. А если нет такой выдержки?

Да, с такими мыслями еще и Ордену сочувствовать начну.

Я покосилась на темноволосый затылок таксиста. Тот слушал тоскливый романс по радио и насвистывал в унисон. Главное — с разговорами не лез, и то хорошо.

Кое-что из болтовни Леона меня заинтересовало. Значит, в Ордене считают, что вещи Дамаль когда-то принадлежали мужчинам? Насколько достоверны эти сведения?

Я уставилась на свои руки, на ногти, покрытые бесцветным укрепляющим лаком. Сегодня впервые в жизни мне на самом деле захотелось убить человека. Причем причина-то казалась вполне себе хорошей. Убрала бы будущего Инквизитора или Палача, или кто там у них еще есть.

Нет, нет, нет! Я зажмурилась и по-детски зажала уши ладонями, потрясла головой. Никогда я не поддамся таким желаниям. Никогда! Я хочу разрушить Орден, хочу, чтобы его последователи прекратили издеваться над женщинами, но убивать — нет, не могу. Одно дело, если ты вынуждена защищаться, и совсем другое — уничтожить лишь за то, что глупый мальчишка с детства подвергался промывке мозгов.

Я открыла глаза, встретилась взглядом с водителем, который смотрел на меня в зеркало заднего обзора. И кивнула: мол, все в порядке. Наверное, я была похожа на обиженную любовницу. Ну и ладно, так безопаснее.

В этот раз отель был гораздо дешевле и не в самом презентабельном районе. Это даже скорее был хостел. Аккуратный, девятиэтажный, в красно-белых тонах и с интересными рисунками на стенах. И очень много молодежи. Веселой неформальной молодежи, которая в этот поздний час и не думала засыпать. Группки молодых людей сидели в баре, рядом с ресепшеном, куда-то выходили, болтали. Я на миг испытала укол зависти, настолько беззаботными они выглядели. И тут же мысленно сама себе дала затрещину. Смысл завидовать кому-то?

На ресепшене я, поколебавшись, все же решила взять четырехместный номер. Показалось, что так будет безопаснее.

Телефонный звонок настиг меня, когда я уже зашла в номер и поздоровалась с соседками — тремя веселыми девушками, явно подругами. Они успели мне сообщить, что приехали на музыкальный фестиваль. Извинившись, я бросила рюкзак на верхнюю кровать, а сама вышла из номера и прикрыла дверь.

Звонила Аделина.

— Ева, Ева, — она ревела в трубку, — это ужасно! Абби…

— Что такое?

— Она попала под машину, Ева! Ее нашли утром, на обочине. О-о-о-о-о!

У меня похолодел затылок от новости. Пару секунд я тупо выслушивала завывания Аделины, потом дошло: Абби больше нет. Скромной и приветливой женщины, которая так помогла и поддержала меня, больше нет на этом свете.

Я постаралась не моргать, так как глаза подозрительно защипало. Прислонилась к стене и спросила:

— Кто сбил — известно? Как это вообще произошло?

Так, главное — не реветь, не привлекать к себе внимания.

— Ищут. Нашла ее парочка, возвращались откуда-то утром, остановились с пробитым колесом и увидели в кустах тело. Полиция сразу приехала, мне позвонила уже Элис. Ее вызывали на опознание.

Элис была двоюродной сестрой Абби и единственной родственницей. У нее вещей Дамаль не было.

— А откуда ты ее знаешь?

Аделина шмыгнула носом и гнусаво произнесла:

— Мы с ней в библиотеке познакомились, долгая история. Вообще, я решила прийти к Абби на работу, взять пару журналов. Прихожу, а там все в шоке. Евочка, это ужасно!

Не то слово. Описать гибель близкого человека нереально. Пустота в голове аж до легкого звона и желание, чтобы все вокруг оказалось страшным сном.

Я потрясла головой, что-то сорвалось с ресниц. Провела рукой по щеке и поняла, что все же беззвучно плачу.

— Ева…

— Что?

— Мне страшно, — заскулила Аделина, — почему-то всю трясет, спать не могу. Что теперь с твоими планами?

С планами? Ах да…

Я все еще была оглушена свалившейся вестью и никак не могла собраться с мыслями. Смотрела на стену напротив, где легкими штрихами была нарисована балерина, тянувшаяся к стайке бабочек.

Абби, как же так? Ты же всегда была такой аккуратной…

— Ева, не молчи, мне страшно.

Голос Аделины дрожал.

— А что планы, — произнесла я, — планы остаются в силе. Я в Париже, завтра с утра поеду в архив, попробую найти хоть что-то про ателье Дамаль. Мне нужен адрес. Абби не успела его найти.

Горло сжало невидимой рукой, так что перехватило дыхание. Я чуть согнулась и проговорила:

— Прости, Дели, я пока не очень хочу разговаривать.

— Я тебя понимаю. Погоди, но ведь адрес ателье мадам Дамаль известен.

— Абби подозревала, что он ложный. Хотела через свои связи получить архивные документы по частным предпринимателям Парижа начала двадцатого века. Но не успела.

Так, дышать ровнее.

— Удачи, Ева, — выдохнула Аделина. — Мысленно мы с тобой. Даже те, кто не знает, что ты делаешь.

Ну да, таких девяносто девять процентов.

Я еще несколько минут постояла в коридоре, глубоко дыша и мысленно оплакивая Абби. Подождала, пока высохнут слезы, и лишь потом вернулась в комнату. Машинально убрала рюкзак в специальную нишу рядом с кроватью, машинально сходила умыться и переоделась, машинально забралась обратно на кровать и обняла подушку. Девочки-соседки куда-то удрали, и никто не мешал мне думать.

Абби успела стать мне подругой. И свалившаяся новость терзала все сильнее. В такой момент я, как никогда, ощутила себя одинокой. Не имея возможности позвонить маме, бабушке, подружкам…

Я даже не могу сейчас обнять любимого мужчину, которого должна ненавидеть. Ненавидеть хотя бы за то, что он один из тех, кто мучает женщин из-за глупых предрассудков. Или за то, что вопреки всем законам логики мечтаю сейчас обнять его и вдохнуть знакомый запах, от которого внутри растекается тепло и чувство защищенности.

«Не бросай меня, Хан…»

Вот собака бесхвостая!

Я треснула кулаком по подушке и тихо засмеялась сквозь слезы. Да уж, мечтать увидеть мужчину, от которого болит сердце, чтобы его уничтожить. Драма века. Можно снимать кино и претендовать на «Оскар». И чтобы в конце мы оба поняли, что не можем жить друг без друга, но, увы, уже поздно. Или наоборот, лучше хеппи-энд? Зрители ведь любят счастливую концовку в виде поцелуев, свадьбы и так далее. Неважно, что будет после. Видимая часть спектакля должна закончиться на позитивной ноте.