Огненная Кровь (ЛП) - Блейк Элли - Страница 1

Я кружила с Ледокровным воином, мои ботинки поднимали пыль с засушливой земли. Одна небольшая ошибка, одна небольшая неудача и потеря внимания, будет означать поражение.

Его левый кулак дернулся, прежде чем его правая рука послала вихрь холода. Но я знала все его любимые трюки, его финты и ложные движения. Я повернула направо, выбросив шлейф огонь из моих ладоней.

Мое зрение затуманилось. Внезапная вспышка память охватила меня: мои руки, красные от огня, тянулись к ледяному трону Форса — вечный символ правления Ледокровных — его злые, сверкающие осколки, насмехаются над моим ничтожным огнем. Я не могу расплавить его. Я не могу победить проклятие внутри него.

Но затем к моему огню присоединился другой лед, но не, чтобы потушить, а создать ослепительное, синее пламя, которое вылилось на трон, смягчая его края, растапливая острые углы, заставляя лед плакать в поражении. Я слышу восхищенный смех короля Расмуса, когда Минакс вырвался из мертвого сердца трона, когда теневое существо подкралось к моей коже, ища вход, обещая радость, тысячи солнечных лучей и отсутствие боли или слабости.

Я быстро вернулась в настоящее, спотыкаясь, когда ледяной взрыв ударил меня в грудь. Я поднялась на ноги, но мой взгляд оставался туманным, память слишком реальна. Кожа возле моего уха, где Минакс обжег меня, горела, и я закричала.

— Руби!

Руки сжали мои плечи. У меня возникло желание скинуть их и убежать.

Голос Аркуса роптал, глубокий и ровный, успокаивающий, но обострённый с намеком на беду. — Замедли свое дыхание. Это пройдет.

Это не реально, это не реально, это не реально.

Мое сердце ударялось о ребра. Горло сдавило. — Я не могла дышать.

Рука Аркуса двинулась к моей груди, мягко прижимая к нему, его длинные пальцы скользнули по моей шее. — Медленно, но уверенно. Все нормально. Я здесь. Ты в безопасности.

Постепенно мягкие слова и прикосновения пробились сквозь страх. Я моргнула, пока королевские сады не вошли в фокус, и я почувствовала запах роз и сладкого лета. Конусообразные тисы стояли как часовые вокруг широкой поляны, а более высокие лиственные сикоморы и березы склонились над вечнозелеными растениями, как джентльмены, к рукам дам. Жара, позднего, летнего, восхода успокоила меня, а также случайный шелест листьев, задетых рукой Циррус, богиней западного ветра.

Я повернула голову и была поймана в ловушку ледяных глаз под напряженным лбом. Кожа Аркуса потеряла немного цвета. Я потянулась и прикоснулась к его холодной щеке неуклюжей ладонью, улыбаясь, потому что он не вздрогнул, когда мои пальцы коснулись его шрамов.

— Твои эпизоды становятся все более частыми, — сказал он.

Я пожала плечами, движение толкнуло его руку, которая все еще опиралась на мою ключицу, его ладонь прошлась вниз по изгибу моей груди. Мы оба, казалось, осознали это одновременно. Жар опалил мои щеки. Его веки упали, спрятав глаза, когда он поднес руку к моей руке.

Были негласные границы, которые мы еще не пересекли, хотя я не решила, было ли это из-за самоконтроля Аркуса или того факта, что наши моменты были краткими и часто прерывались.

— Ты узнала больше о проклятии? — спросил он.

— Пока нет. — Мы с Братом Тислом провели много часов в библиотеке замка, просматривая книги по Минаксу — призрачному, теневому существу, Евруса, бога восточного ветра, запертого в ледяном троне. Проклятие Евруса развращала любого правителя, который занимал трон, разжигая войны и тиранию, которые кормили проклятие дальше. Чем больше насилия и смерти, тем сильнее он становился.

Минакс нашел легкую мишень в младшем брате Аркуса, Расмусе, молодом человеке, который был слишком напуган и слишком зол, чтобы бороться с ним. Под влиянием его шелковистых обещаний и опиумного облегчения от боли и страха, король Расмус отправил своих солдат на выслеживание и убийства Огнекровных, и большая часть моего народа была убита в результате налетов. Сильнейшие были привезены в столицу Форсию, где они умерли на королевской арене. Насколько я знала, я была единственным выжившим Огнекровным в королевстве, и с помощью Брата Тисла и Аркуса я растопила трон. Мы предполагали, что проклятие также будет уничтожено.

Мы ошибались.

Теперь мы с Братом Тислом пытались найти способ остановить мои видения, и само существо.

Я рассеянно потерла небрежно сшитую линию на моем мизинце. Он чесался, когда я была расстроена, напоминая мне о времени, когда я была на арене Ледокровных пытаясь сделать что-нибудь, чтобы помочь Аркусу занять его законное место в качестве короля. Но когда Минакс все еще где-то там, овладевает телами других людей и выжидает своего часа, я задавалась вопросом, причинило ли уничтожения трон больше вреда, чем пользы.

Аркус наблюдал за мной пару минут, затем взял меня за руку и провел через едва заметное отверстие между вечнозелеными растениями на извилистой дорожке. — Я хочу показать тебе кое-что. Закрой глаза.

Я позволила ему весть меня по тому, что было, похоже, на плиты и губчатые сосновые иглы, пока дорого не изменилась на гравий, который хрустел под нашими сапогами.

— Хорошо. Теперь можешь открыть глаза.

Он держал мои пальцы, когда я открыла глаза, чтобы увидеть растения, цветы, кусты и маленькие деревья, окружающие нас. — Все белое, — вздохнула я, двигаясь к плантации взрыва алебастрового цвета, лепестки вздымались, отражая солнечные лучи. Я потянулась, и мой палец почувствовали, холод. — Они сделаны изо льда!

Аркус подошел сзади, его грудь слегка коснулась моей спины. Его рука прикоснулась к моей, когда он зацепил цветок, которого я коснулась. — Они тебе нравятся?

Лепестки, как белая древесная стружка, поднимались над нежно скручивающимися стеблями, а кустарники щеголяли листьями в самых нежных, ажурных, кружевах. Высокие, пушистые листья, согнулись над плотно сплетенным узлом ледяных бутонов роз, как родители, наблюдающие за спящими детьми. Миниатюрные деревья с полупрозрачными стволами, выгравированные в ледяном лесу, имели плоские, жильные листья персиковой формы. Кристаллы льда висели как замороженные слезы с каждой ветви и стебля. Скрученные, эфирные фигуры звенели все вместе от утреннего ветра.

— Это прекрасно. — Я повернулась к Аркусу. В его глазах сверкнули какие-то ожесточенные, но нежные эмоции.

— Я надеялся, что тебе понравится, — сказал он мягко. — Хотя это не самый логичный подарок для Огнекровной.

Уязвимость зависла на его лице, и причина этого ударила меня. — Ты все это сделал? — Я с благоговением осмотрела на сад. Там были слои и слои раскачивающихся цветов, тщательно вырезанных кустарников и элегантных деревьев, окруженных изогнутой ледяной стенкой, шириной в четыре фута. — Сам?

Он кивнул, губы слегка скривились. — Это разочаровало лорда Устатиус, когда он нашел меня здесь, а не в зале совета. Я сказал ему, что это помогает мне думать.

— А это так?

— Да. Это помогает мне думать о тебе.

Его нежность смягчила последнее напряжение моего тела. Его руки сомкнулись вокруг меня, а мои изогнулись вокруг его спины, наши губы соприкоснулись осторожным движением, словно мы были сделаны из того же тонкого льда, что и ледяные лепестки, и могли треснуть, если слишком сильно надавим.

Моя горячая кожа постепенно согревала его, а его шокирующие холодные губы, успокаивали меня в мягкой прохладе. Поцелуй был гладким, ищущим. Его недавно выбритая челюсть была как шелк, с легким ароматом мыла, и с оттенком его собственного, уникального запаха, который я находила более пьянящим и приятным, чем ароматы полевых цветов.

Моменты были потеряны в ощущениях, звон льда создавал странную музыку вокруг нас. Рука Аркуса коснулась моей щеке, другая рука прижимала меня ближе, его рот требовал больше. Он имел привкус мятного чая, который он пил каждое утро, а его волосы были густыми и атласными под моими пальцами. Мой контроль разматывался, как катушка ниток, катающихся по полу. Ледяные растения нагревались, и капли воды стекали с деревьев на наши щеки. Он улыбнулся мне в губы, его пальцы смахнули капли с моего лба и носа.