Ледяная Кровь (ЛП) - Блейк Элли - Страница 62

— Я знаю, дитя. Я вижу его печаль. Он сам не свой.

Пока мы сидели молча, дверь открылась, и Аркус вошел, не глядя на Брата Гамута. На нем не было капюшона, поэтому его глаза были хорошо видны. Сегодня они были цветом замерзшего озера, засыпанного снегом. Его лицо было мрачным, затененным, под глазами были мешки, как, будто он не спал несколько недель. Он выглядел так, будто прибавил несколько лет в последние несколько дней.

— Я побуду с нее некоторое время, брат, — тяжело сказал Аркус, закрывая за собой дверь. — Коронация еще не скоро.

Его глаза расширились, когда остановились на мне. — Она проснулась!

— Теперь ты можешь поговорить со мной напрямую, — заметила я.

— Руби, — вздохнул он, осторожно двигаясь своим огромным телом ко мне, словно ожидал, что я улечу, как испуганная птица. Он коснулся меня, и я вдруг подумала, что после всего того что я пережила, он все еще считал меня хрупкой.

Он скользнул своей холодной рукой под мою ладонь. Я вздрогнула, но от ощущения его прикосновения, а не холода, которое пробежало вверх по моей руке, принося мурашки на мою кожу.

— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил он. Я попыталась вытащить руку, уверенная, в том что она слишком горячая для него. Он сжал ее сильнее.

— Как пережаренный кролик, — ответила я.

Его глаза сверкнули от удовольствия, сделав его снова моложе. — Ты огонь. Приглуши свое пламя.

— Ах, но это требует самообладания. А мы оба знаем…

— У тебя его очень мало, — закончил он с кривой улыбкой, которая не способствовала снижению температуры.

Несмотря на легкий тон его голоса, выглядел он все равно плохо, челюсть сжата, плечи напряжены. — С тобой все в порядке? — спросила я.

— Брат Тисл парит надо мной, как курица-наседка. Если он не остановится, мне придётся запереть его в курятнике.

— Он любит тебя.

— И я тоже его люблю. Его лицо стало серьезным, и я подумала, что он хочет сказать что-то еще, но потом его глаза метнулись к Брату Гамуту, который сидел на стуле, счастливо усмехаясь и казалось он передумал говорить.

— Мне очень жаль, Аркус, — сказала я, мои пальцы сжали одеяло. — Я не должна была идти в тронный зал без тебя. Если бы я подождала, может быть…

Он покачал головой, опустив брови. — Это не твоя вина. Он сделал паузу. — Вчера была небольшая служба. Мы похоронили его в церемониальной одежде с некоторыми игрушками, которые он любил, будучи ребенком.

Я кивнула. Вероятно, именно так Аркус предпочел запомнить его: как мальчика, которым он когда-то был.

— Мы все были спасены благодаря тебе.

— Тогда почему я чувствую, что потерпела неудачу? — спросила я, глядя в сторону. — Минакс теперь свободен, не прикован к трону. Кто знает, на какой хаос он способен теперь, когда я освободила его?

Брат Гамут, возможно, чувствуя, что в воздухе повисла напряжённость, прочистил горло и встал. — Мне нужно собрать некоторые травы, чтобы приготовить свой особый чай. Тебе ведь он нравился не так ли?

— Очень, — искренни, сказала я. — Вы и не представляете, как я по нему скучала.

Монах быстро поклонился Аркусу и вышел из комнаты. Когда дверь захлопнулась за ним, Аркус сел в кресло, его рука все еще держала мою.

— Ты не потерпела неудачу, — сказал он. — Ты избавила замок от проклятия.

— Но трон давай силу Ледяному Королю. — Я встретила с ним взглядом. — Ты будешь теперь слабее без него.

Его глаза сузились, когда он подумал, о том что я сказала. — Трон давал силу королям, но они не всегда использовали ее справедливо. По крайней мере, долгое время тьма росла и, начиная с правления моего отца, она проявилась полностью. Мой собственный отец был… ужасно жесток к моему брату.

— Расмус рассказал мне. Я скользнула рукой к его руке и сжала ее посильнее.

Он посмотрел на наши руки. — Поэтому я намерен использовать не только силу, но и способность говорить с людьми, убеждать их думать так же, как и я.

Я усмехнулась. — Потому что ты любишь поболтать.

Одна сторона его рта наклонилась в улыбке, стягивая шрамы. Мне вдруг захотелось прикоснуться к ним пальцами.

— Раньше я был известен своими убедительными аргументами.

Мы сидели в тишине насколько минут.

— Почему ты не сказал мне, кто ты на самом деле? — спросила я.

Его губы скривились. Он встретился со мной взглядом и напрягся. — Это было секретом, потому что, если бы кто-нибудь узнал, это могло означать смерть для монахов. Я использовал аббатство в качестве места, чтобы скрыться, уединиться и жить в безопасности пока собираю сторонников. Расмус мог узнать и вылить свой гнев на орден. Я не мог рисковать. Даже если бы я знал, что могу доверять тебе, и, Руби, я действительно доверился тебе — это был скорее вопрос того, что ты могла раскрыть, если бы тебя схватили.

— Я понимаю, — сказал я. — Я тоже забочусь о монахах.

Он поддался вперед и погладил мои волосы рукой, затем поднял подбородок, пока мои глаза не встретились с его. — Руби, я хочу, чтобы ты знала, что я передумал. Я собирался сказать Брату Тислу, что нам нужно найти другой путь. Но потом… Его рука сжалась. — Я словно был в агонии, когда вернулся в аббатство и обнаружил, что тебя похитили. Я последовал за вами, но ты была слишком далеко впереди. Как только ты достигла замка, мне нужна была мощная сила, чтобы сражаться с солдатами Расмуса.

— И ты это сделал. Ты победил.

— Все выглядело мрачным, пока чемпионы не заявили, что они на моей стороне.

Моя симпатия к Браке выросла в десятки раз. — Хорошо.

— Они были освобождены от любого рабства под моим правлением, Руби. Сейчас они свободные мужчины и женщины.

Я рассмеялся над ним, разрываясь от гордости за нового короля. Аркус улыбнулся в ответ, и мое сердце подняло суету от великолепного вида.

— Я знал, что тебе это понравится, — сказал он, его руки скользнули вниз по моим.

Я набралась храбрости и рассказала Аркусу, о том как Минакс назвал меня своим «истинным сосудом». Его пальцы крепко сжимали мои, пока я говорила

— Мы не позволим ему забрать тебя, — сказал он, грубым, но чувственным голосом. — Я не позволю, Руби. Клянусь.

Я сжала его руку, потому что это хоть как то успокаивало меня. Как мы сможем сражаться с чем-то столь же эфемерным, как тьма?

— Ты выглядишь усталой, — сказал он мягче. — Я должен дать тебе отдохнуть.

Неохотно я отпустила его руку. — Тебе нужно подготовиться к коронации. Хотела бы я тоже пойти.

Он покачал головой, его взгляд был суровым. — Ты слишком больна. Когда твоя лихорадка спадет, ты можете делать все что пожелаешь. До тех пор никаких посетителей и не покидай эту комнату.

Я вспомнила, как однажды сказала ему, что, если он попытается контролировать меня, я сожгу его. Но он не был похож на своего брата, который контролировал людей ради удовольствия. Аркус был властен, но это исходило из необходимости защитить. А поскольку я была уставшая и потрепанная, то не стала возражать.

— Ты выглядишь очень по-королевски, когда отдаешь приказы, — сказала я, не в силах удержать улыбку. — Это заставляет меня хотеть перечить тебе.

Его глаза засверкали. — И рискнуть быть обвинённой в государственной измене? Ты хочешь вернуться в камеру, Огненная Леди?

Я передразнила его суровый взгляд. — Это не шутка.

Он усмехнулся и положил руку на грудь. — Твой взгляд обжог меня. Жаль, что я не могу быть таким же пугающим как ты, когда злюсь, мой маленький ад.

— Ты можешь быть очень пугающим, когда захочешь.

Его усмешка смягчилась. — Надеюсь не для тебя.

Мой пульс среагировал на нежность в его глазах. — Только когда я подумала, что ты пожертвуешь собой ради меня. Как ты мог? Я посмотрела вниз, а затем снова подняла взгляд, борясь с застенчивостью. — Это убьет меня, если я больше не увижу твоего прекрасного лица.

Внезапно он прижал меня к себе, его грудь быстро поднималась и опускалась с каждым вдохом, прежде чем он мягко положил меня на подушки. Его холодные голубые глаза кипели, когда встретились с моими.