Ледяная Кровь (ЛП) - Блейк Элли - Страница 57

— Ты хочешь меня? — спросил Расмус, отрываясь от моих губ, его рука скользнула по моей спине к бедрам, сжимая их.

Я была потеряна в экстазе, часть меня хотела сказать «да». Я хотела тьмы. Я хотела силы. Я хотела счастья. Ты даешь мне все это, и поэтому я хочу тебя.

Но что-то мелькнуло в глубине моего сознания, воспоминания о теплоте. Большинство людей, которых я любила, исчезли, но был кто-то, кто нуждался во мне, кто-то, кто волновал меня больше чем, тьма и сила. Я видела глаза дюжины оттенков синего, которые от холода пришли к теплу. Я сказала себе забыть его, но он вернулся, и он зависел от меня. Теперь я не могла отворачиваться от Аркуса.

Когда губы Расмуса еще сильнее прижались к моим, соединив меня с его тьмой и тьмой трона, тепло вернулась в мою грудь. Я отправила его в руку, которая покоилась на троне, огонь, вытекал из моего сердца через мои руки в зубчатый лед. Поверхность начала плавиться, образуя во льду вмятины. Капли воды стекали к мои ногам. Расмус глубоко вдохнул и оттолкнул меня, что-то внезапно уязвимое промелькнуло в его глазах, прежде чем его глаза ожесточились.

— Почему ты действительно пришла сюда?

Он обвел рукой тронный зал, запечатав дверь сверкающим слоем льда, прежде чем снова потянуть ко мне руки. Инстинктивно я двинулась назад, к двери.

— Ты когда-нибудь любила, Руби?

Этот вопрос застал меня врасплох, но мне нужно поддерживать с ним разговор, тянуть время, пока я пытаюсь придумать выход. — Я любила свою мать. М… мою бабушку.

— Как насчет сейчас? Кого ты любишь сейчас?

Я замялась. — Я люблю… мой народ.

— Ты даже не знаешь свой народ. Зачем тебе это нужно?

— Миллион причин, которые ты никогда не поймешь.

— Значит, ты чувствуешь, свою принадлежность к ним? — предложил он. — Ну, я был воспитан в окружении своего народа, но никогда не чувствовал с ними родство. Мой дар был слабым, по сравнению с даром моего брата, и отец ненавидел меня за это. Он наполнял меня кусочками льда, достаточно, чтобы вызвать мучительную боль, но недостаточно, чтобы убить. Он надеялся сделать меня сильнее, укрепить мой дар.

Я тяжело сглотнула. — Это ужасно.

— Это отрезало меня от всех, никто меня не понимал и никто не принимал. Когда я занял трон, советники подумали, что они могут сделать из меня дурака, воруя из королевской казны, принижая меня, делая фарс из моего правления. Но трон понял мои страхи и помог мне убить одного из них перед остальными. Внезапно они зауважали мою силу, и тьма принесла мне радость и забрала мою боль, так же как поглотила твое тепло. Он питается яркими вещами: страсть, ненависть, насилие.

Я прижала руку к животу, борясь с тошнотой. Моя собственная ненависть и насилие подпитывали трон, который я пришла, уничтожить.

— Но я все еще был заморожен, — продолжил он. — У трона нет лекарств от этого. Когда я увидел тебя на арене, когда я наблюдал, как ты сжигал сердца своих врагов, за считанные секунды, я подумал: «Вот она. Она огонь. Она тепла. Она предназначена для меня. Я узнал о твоей боли, твоей печали, поэтому я знаю, как очернить твое сердце, сделать тебя сильнее.

Трон по-прежнему притягивал меня, и, несмотря не на что, его мягкие слова тоже.

— Я уже сильна, — сказала я, — просто по-другому. Я вздохнула, вспомнив, что я дочь целительницы. — Возможно, у тебя есть шанс. Он всегда хотел, чтобы я исцелила тебя.

Его глаза сузились. — Кто?

Я сделала беспомощный жест. — Аркус. Он хотел, чтобы я уничтожила проклятие и исцелила тебя. Я не знаю, как мы можем это сделать, но, мы можем выяснить.

Он медленно приблизился, как будто подходил к дикой собаке. Его голос дрогнул, его глаза сияли, как полированный оникс. — Как ты говоришь его имя, Руби… Я чувствовал, что ты оттолкнула тьму от себя, от меня, чтобы защитить моего брата, когда должна была его убить. Боль вспыхнул в его глазах, быстро, как молния, делая их темнее, чем прежде. — Почему ты не убила его?

— Я никогда не хотела никого убивать.

— Ты убивала раньше. Почему не его, Руби?

Мне казалось, что меня загнали в ловушку. — Он мой друг.

Расмус зажал мой подбородок между его большим и указательным пальцами и сильно сжал, оставляя кровоподтек. — Почему ты не убьешь его?

— Я бы никогда не навредила Аркусу, — сказала я, отталкивая его изо всех сил, всякая мысль об исцелении исчезла. — Я лучше умру!

Перед тем, как он заговорил, разнеслась густая, пульсирующая тишина, его голос звучал как закаленная сталь. — Если ты отказываешься от трона, ты отказываешь от меня. Ты не такая сильная, как мне нужно. А я ненавижу слабость.

Он щелкнул рукою передо мной, и я была покрыта льдом до талии. Я хотела, нагреть кожу, чтобы растопить лед, но он утолщался и пополз вверх по моему телу.

— Прощай, Руби, — сказал он. — Знай, твоя смерть увеличит силу трона. Так что это не будет пустой тратой.

Двери дрожали, когда что-то с другой стороны било по ним, разбивая лед, который запечатывал их с каждым ударом. Они распахнулись, и Аркус проскользнул, тяжело дыша, в руке у него был перемазанный кровью меч.

Расмус, развернулась, и послал в грудь Аркуса завиток лед, ударив его с такой силой, что он отлетел в каменную стену. Ещё один завиток льда окутал запястье Аркуса, прижав его руку к стене. Меч со звоном упал на пол, а затем застыл в толстом куске льда.

— Отпусти ее, — сказал Аркус, спокойным голосом, но с яростью в глазах. Он оторвался от стены и вышел вперед. — Мы можем говорить, как братья.

— Разве она не хороша, когда все окутана льдом? — сказал Расмус с удовольствием. — Возможно, я оставлю ее как статую во дворе. Огонь, охваченный льдом. Изящная метафора, тебе не кажется?

— Трон контролирует тебя, — сказал Аркус, его голос низкий и ровный, медленно продвигался вперед.

Расмус рассмеялся. — Трон — мой союзник.

Аркус остановился в нескольких метрах от него, его глаза двигались по мне, возможно, ища кровь или признаки того, что мне было больно. Облечение прошлось по его лицу, когда он нечего не обнаружил.

— Я тебе не враг, Рас. Мы можем найти способ освободить тебя от проклятия.

Расмус оскалил зубы в дикой ухмылке. — Форс и Еврус тоже братья. Еврус сделал трон сильнее, поместив в него свой дар.

— Он отравил его из ревности, — сказал Аркус.

— Ты боялся своего собственного трона. Вот почему ты не возвращался до сих пор?

— Ты нанял кого-то, чтобы убить меня! Простите меня за то, что я не хотел возвращаться.

Расмус покачал головой. — Не я. Я был едва больше, чем ребенок.

Аркус несколько раз моргнул. — Ты говоришь, что не посылал убийцу. Но я не знаю, верить ли тебе.

— Верь, во что хочешь. Ты мне не нужен. Расмус повернулся ко мне и сказал с горячим упором. — И она мне не нужна.

Лед пополз вверх к моему подбородку и покрыв мои губы, отрезав доступ воздух. Я билась в слепой панике. Через несколько секунд, мое горячие дыхание растопило лед вокруг рта. Я тяжело вздохнула и наблюдала, как братья смотрят друг на друга.

— Отпусти ее, Рас, — сказал Аркус, его голос был суровым. У него был командный дух, старшего брата и короля. — Мы можем решить все мирно, но если ты убьешь ее, ты будешь покойник.

— Все, что мне нужно сделать, это поднять палец, и я могу остановить ее сердце, — мягко сказал Расмус. — Просто лишу ее дыхания. Даже мыслей. Ты даже не поймешь, что я сделал это, пока не станет слишком поздно. Просто еще один мертвый Огнекровный, по которому никто не будет скучать.

Я сосредоточилась на сердцебиение, желая, чтобы жара вышла вперед, чтобы растопить лед вокруг меня. Но тепла не было, даже маленькой струйки огня.

— Я буду скучать по ней. Голос Аркуса был суровым, угрожающим, но отчаявшимся.

— Я тоже скучал по тебе, — сказал Расмус. — Какое-то время.

— Ты говорил, что никогда не хотел трон. Вместе мы можем уничтожить его. Ты можете править рядом со мной, по правую руку.