Мышеловка для кота (СИ) - Николаева Ольга - Страница 19

— Ну, сложно было догадаться, конечно. Я долго размышлял. А потом сообразил, что поступление денег с СМС-кой "абонент такой-то пополнил ваш счет", на утро после восхитительной ночи, о чем-то да говорит. Или поспоришь?

— И что? Прямо-таки, указано было, что это я? Мне кажется, что это нелепое совпадение, не больше. Если ты так завелся только из-за этого, зря. Все. Теперь отпусти, и я пойду продавать этих несчастных кукол. Прибыль нужно увеличивать, и срочно, чтобы ты побыстрее свалил.

— А я вот думаю, что сейчас надаю кому-то по его упругой заднице, чтобы не хамила старшим по возрасту и положению. Похоже, давно не перепадало, да?

— Послушай, Кир… Я поняла, что ты склонен к БДСМ. Шлепки там, унижения, сдерживание, и тому подобное. Да? И почему-то решил, что я тоже в теме. Это не так! Честное-пречестное! Я только романы про это читала. И совсем не представляю себя на месте связанной и униженной героини. Вообще не возбуждает. Категорически. Но, если у тебя с этим проблемы, могу поискать в Интернете. Там, говорят, целые сообщества есть…

— Лиза, ответь, зачем была эта пятихатка? Что ты имела в виду? Если ответ мне понравится, есть шанс, что уйдешь отсюда без последствий для здоровья и психики.

— Кир, ну, я не знаю, сколько принято оставлять мужчинам, если все понравилось… Сколько было свободных денег, столько и перевела. Знаешь прекрасно, что я была в тот момент безработной…

— Ну, все, мамзель, вы доигрались! — Ноздри Кирилла дернулись, желваки заходили на скулах. Взбесила, похоже. И зря. Понимала, что нарываюсь, но как можно следить за языком, когда следишь за тем, чтобы этот гад еще плотнее не прижался? И так уже — дальше некуда. Обстановочка, близкая к интиму. Если бы руки его не были заняты тем, что прижимали мои к столешнице, фиг знает, куда уже ползли бы…

А теперь отползать начала я. Ну, попробовала. Хотя бы отклониться от этой рассерженной физиономии. Даже почти страшной. Понятно, что не смогла сдвинуться и на полсантиметра. Спина затекла в тщетных попытках отклониться. Ага. Вот и полетели вниз первые жертвы нашей беседы. Кажется, калькулятор и телефон. Может быть, степлер…

А ему — хоть бы хны! Конечно, не свое имущество портит!

— Слезай со стола! — И недвусмысленно дернул к себе. Нет. Все-таки, я нахватаюсь заноз сегодня…

— Зачем? Мне и здесь удобно. Глаза в глаза, так сказать…

— Я сейчас ремень сниму и отхожу тебя по заднице! — И очень, надо сказать, достоверно, потянулся к той самой пряжке.

— Нет, Кирилл, я сейчас тебе всю правду скажу! Прекрати, мне страшно… — Взмахнула руками. Теперь монитор. Правда не на пол, но все равно — брякнулся знатно…

— Теперь, конечно же, расскажешь, но сначала я тебя отлуплю!

— Да какое ты имеешь на это право?! — Посмотри-ка ты на него, оборзел вконец!

И, конечно же, в лучших законах жанра и моей удачливой судьбы, именно в этот момент, за каким-то бесом, свой любопытный нос в дверь просунула секретарша…

— Кирилл Владимирович, у вас что-то… — Дальше ей ни договорить, ни посмотреть не дали. Дверь захлопнулась, из-за неё был слышен только успокаивающий басок Андерса. Сто пудов — он явно не простой партнер Кирилла. Слишком часто и качественно защищает и выгораживает. Одна проблема: все, что нужно, наша сорока уже увидела. Уперлась мне взглядом в глаза. И ужаса в её зрачках я не увидела. Только предвкушение и любопытство.

Нужно и Киру должное отдать: реакция отменная. Сразу же, как шум послышался, обнял и спиной максимально загородил. А толку-то? Более двусмысленной и однозначной позы даже специально не придумаешь.

Что мне оставалось? Только уткнуться извергу в грудь носом и затрястись. Почти в истерике.

— Эй, ты что там, плакать решила? — Кир напрягся, уже совсем иначе, голос — обеспокоенный…

— Ага. Сейчас. Хрен дождётесь! — Оттолкнула так сильно, как только смогла. Отошел в сторону. Видимо, растерялся.

— В чем дело тогда? — Вот же, неугомонный! Ему бы во времена святой инквизиции попасть — ценили бы на вес золота.

— Да ни в чем! Плюс сто баллов к моей репутации растлительницы приличных людей! Мало мне Виктора, теперь еще и тебя припаяют! — Умудрилась, все-таки, сползти с этого разнесчастного стола. Юбку одернула. А он ремень свой так и не застегнул.

— Куда меня припаяют? Не понял…

— К позорному столбу! И не тебя, а меня! За каким чертом тебе приспичило что-то выяснять, прямо здесь и сейчас? Другого времени и места подобрать нельзя было?

— Сама как думаешь? — На место растерянности начала возвращаться наглая ухмылка. Ух, так бы и врезала ему! Жаль, не умею…

— Никак. Мог вообще сделать вид, что мы незнакомы. Жил бы себе спокойно, и жил. И мне не мешал…

— Не мог.

— Прелестно. Только вот, не начинай мне про неземную страсть и любовь задвигать. Мне это еще вечером выслушивать.

— Что? — Только я собралась двинуть к выходу, как снова за руку ухватил.

— Ничего. А что именно тебя интересует в этом "ничего"? — Вот мне-то, за каким лядом потребовалось задавать уточняющие вопросы? Мысленно надавала себе тумаков. Что-то с моим речевым аппаратом не то происходит в последние пару часов…

— Ты реально собралась идти в ресторан и слушать байки этого утырка? — Он меня сделал сейчас. Конкретно. Чего угодно ждала, любых подковырок, но никак — не этого.

— А… — Рот открылся. Закрылся. Нет, после таких разговоров, точно придется черепушку чинить. Вот, даже слова потеряла, чтобы ответить. Секунд через десять немого разглядывания они нашлись. — Тебе-то какое дело? Моя личная жизнь. Как хочу, так и порчу. А может быть — украшаю. Как знать? Может, Витенька — моя судьба, просто я еще не догадалась?

— Значит, от меня сбежала, а с этим недоделком решила судьбу связать? — Темные глаза хищно прищурились. Губы — сжались. Жестко так. И почему мне помнилось, что эта тонкая линия бывает мягкой и чувственной? Приснилось, похоже. Или слишком пьяна была.

— Офигеть. Кирилл Владимирович, я ваше самолюбие, что ли, задела?

— Почему бы и нет? У меня не может быть самолюбия?

— Хм… Значит, не зря старалась…

— Что? Повтори! — Я, интересно, уйду живой и не очень помятой из этого кабинета? Чересчур зло рычит. И слишком крепко прижимает. Теперь — к креслу.

— Может быть, хватит меня трепать, словно Тузик грелку? Или ты пыль решил таким способом протереть? Давай, протру… Только не моим костюмом. На светлом полотне пятна не смотрятся, знаешь ли… — Прошипела, глядя прямо а глаза. Чтобы видел, что я тоже умею злиться.

— Химчистку оплачу.

— Какая щедрость! Может быть, и уcлуги рекрутера, напоследок? В качестве отступных?

— Какого рекрутера? Ты о чем? — Отупел, похоже, парнишка. От потрясений. Или от жары.

— Такого. Должности моего уровня проще подобрать через агентство. Сама задолбаюсь по собеседованиям мотаться. Город немаленький, сам понимаешь.

— Какие агентства, о чем ты, вообще? — Хоть руки отпустил. Просто нависает, не позволяя выбраться. В подлокотники впился. Того и гляди — покрытие порвет. Хана мебели с таким хозяином.

— О том, что я сейчас прямиком в отдел кадров пойду, и напишу заявление. Задним числом. Чтобы сегодня уволили, не затягивая.

— Опять бежишь? — Зло прищурился.

— Нет. Берегу психику и здоровье. Это называется так.

— От меня, что ли?

— От себя, конечно же. Аллергическая реакция рядом с тобой происходит. Все на свете начинает бесить и раздражать. Ты ни при чем. Просто такая реакция организма. Науке неизвестна, противоядия нет… Пойти, что ли, в какой-нибудь институт, сдаться на опыты? Глядишь, на века прославлюсь…

— Ты когда-нибудь по делу говоришь, а не зубоскалишь?

— В твоем присутствии — нет. Говорю же — необратимая реакция в нервных тканях. Опасно для меня, тем более — для окружающих. В общем, отойди, и я потопаю к кадровичке.

— К чему такая спешка? — Однозначно, дебил. Я ему полчаса растолковываю, почему нельзя находиться в одном с ним помещении, и все равно — уточняет.