Бубен в Храмовниках (СИ) - Фанавин Булат - Страница 4

Пальмы, бананы, кокосы и колючие кусты там остались… А здесь вокруг – пески Внутренней Монголии. Из Внутренней Монголии верблюжьими тропами можно было выбраться через Кяхту в Иркутск, а далее – до Священного Байкала добрести. В надежде отыскать скрытое ото всех место вечного успокоения Будды – основателя религии Белого Лотоса и Утренней Зари. Обычный смертный не может долго находиться на берегу Священного Озера. Сие доступно лишь шаманам и ярым поклонникам, ученикам, последователям Белого Будды. Все силы небесные собраны здесь в гнёзда узлов!

Бубен шамана пробуждает всё самое потаённое на сотни метров вокруг.

Та-та-там-м-м! Та-та-там-там! Та-та-Там-м-м! Если ты мутант, то берегись! Остатки человечности на самом дне звериной души всплывают вверх по жилам нечеловеческих желаний, по струнам каркаса предками заложенного. В хороводе страстных аккордов обновлённой души, в зловещих отблесках небесного пламени возгорают лохмотья обветшалой души. Силы космические, неясные для сомелье, тёмно-желанные селятся в чистом вместилище.

Та-та-там-м-м! Та-та-там-там! Та-та-Там-м-м!

Если ты мутант, то берегись! Ты – убегай! Ты унесись вверх, вверх! К звёздам желаний!

Та-та-там-м-м! Та-та-там-там! Та-та-Там-м-м!

Но как выбраться из бесконечной путаницы обрывков воспоминаний и мыслей новых, старых, запиленных до дыр. Как избавиться от генной памяти тысячелетий, что угнездились во Внутренней Монголии отдельного индивида? Как добиться оглушающей пустоты идеальной Свободы? Той Свободы, которая достижима в потоке бесчисленных асан и жадными глотками його-Праны питается, которая кроется за Нирваной. В тёмно сияющих складках души. Где нам испить хоть глоток Идеальной Свободы? И унестись к небесам в вышину, и всё выше, всё выше… А там – вся Вселенная!

Глава 2. Красная пентаграмма

Из-за невысокой каменной ограды Монгольского монастыря продолжали доноситься низкие горловые звуки, заряжая энергией незадачливого визитёра и всё в округе. Наплывающие со стороны монастыря волны внутренней симпатии к Белому Будде в Красной Шапке постепенно растолкали Дамилолу, пробуждая в нём потребность лицезреть святого, хотя случайный путник, свалившийся с неба, так ни хрена и не понял в потрясающем песнопении лужёных глоток. До костей пронизывающие низкочастотные звуковые волны подняли на ноги видеохудожника и повели по направлению к благодати. А он и не пытался даже сопротивляться. Вот что значит чувство прекрасного, яростно закодированное в таинстве пения бритого мужицкого воздержания! Почувствовав некоторое шевеление в штанах, Дамилола стал подсчитывать, сколько же дней и часов он вынужденно предавался воздержанию, строго блюдя все буддистские каноны. Как он сейчас проклинал беглянку суру!

Когда боевой лётчик оказался у входных столбиков ограждения, ему бросились в глаза таблички с какими-то знаками. Сосредоточившись усилием воли, он смог определить цифру «17» на правом столбике и символ ступенек на левом. Озабоченно дёрнув себя за ухо, визитёр пересёк черту, которая отделяла внешнюю песочно-саксаульную жизнь от таинств Внутренней Монголии.

Осторожно переступив порог неведомого мужицкого клуба, по иронии судьбы названного монастырём, Дамилола снял опостылевшие ботинки. Ноги вмиг расплылись в приливе благодарности их обладателю, такому сообразительному. Градус телесного кайфа вмиг повысился. В синем сумраке помещения визитёр заметил фигуру, неподвижно восседавщую на невысоком возвышении. Дамилола склонил вперёд голову со словами:

– Гутен таг, почтенные служители Будды в Красной Шапке! Я поражён вашим вокальным искусством! Я восхищён! Почтенный старец, могу я к вам обратиться?

– Чего зря сотрясать воздух, путник? Задавай свои вопросы. Нам торопиться некуда. У служителей Красного Будды времени достаточно. Меня зови хутагт Ойдовжамца.

– О, почтенный хутагт Ойдовжамца! Не смогу я вам объяснить, как я здесь оказался, но мне не к кому кроме вас обратиться. Прошу вас, почтеннейший, помогите мне выбраться из этих песков!

– Случайный путник! Известно ли тебе, что в этом подлунном мире не бывает каких-то случайностей? В нашем нынешнем воплощении, инкарнации, всё заранее определено. Найти свой Путь, своё истинное Я – вот задача для всякого воплощения здесь и сейчас.

– О, мудрейший! Выпал я из времени не по собственной воле! Миру, где существовали я и мои друзья, грозит погибель. Поэтому, нет у меня стремления вернуться в ту же точку, из которой судьба меня выбросила. Но есть у меня потребность вновь соединиться со своими друзьями. Знаю, что мне надлежит сохранять Невозмутимость. Но не теперь!

– Ищущий просветления завесы на своём пути! Вижу в тебе темные чакры. Переступи на другой, срединный путь, на котором нет тех или иных крайностей. Думай про тела своего оздоровление! Свобода от цепей дружбы – вот забота мудрости.  Живите верой в истину!  Медитируйте, ищите истину. Вставший на путь просветления, на средний путь, точняком может припасть к Нирване. Освободиться от страданий бренного тела. Забудь про свою куклу! Преодолей соблазн телесный! И вперёд!

При упоминании о какой-то кукле, Дамилола едва устоял на ногах, сдерживая внутри себя зарождающийся звериный рык. Мгновенно возникло желание бежать из этого храма.

Ещё мысль о бегстве не успела сформироваться в сознании полностью, а в атмосфере Монгольского Храма уже наметилось пока ещё неясное световое мерцание. Отбросив все смятения своей Внутренней Монголии, боевой лётчик уставился в явственно вылезающие из Ничего материальные ступени. Оступенение храмового пола сопровождалось треском, характерным для шаровых молний. Запахло озоном и серой. Тотчас внутри черепа прозвучали голосом Ливанова слова, усиленные коробочной реверберацией, испугом и чем-то ещё:

– Чего уставился, как баран на новый портал? Не обмочился, чувак? Поздравляю! Первую ступень ЕГЭ ты успешно преодолел!  Смело шагай по ступеням Хаоса до Лифта Желаний!

Как-то озабоченно оглянувшись на храмового старца, бывший боевой лётчик сделал шаг по ступеням и …

Снова судьба сыграла шутку с массивным ловцом убегающих кукол. Едва в голове визитёра отзвучали школьно-игривые слова, лифт Желаний забросил его в неповторимую рощу из белого саксаула и сиротливо торчащих баобабов из семейства Офелиевых.

Ошалело мотая головой, рискуя потерять аппетит на куколок с аккуратными попками, ценитель песков Монголии уставился на высокую, патлатую фигуру в чёрной мантии. Вытянув вперёд правую руку он едва ли не вприпрыжку кинулся догонять одинокую удаляющуюся фигуру со словами:

– Ясновельможный пан Аристотель! Подождите, подождите! Не исчезайте, прошу вас!

Фигура в чёрной мантии остановилась, развернулась и с негодованием обронила:

– Ты где таких слов нахватался?! Какой я тебе пан! Ты что, совсем ослеп?! Очки надень! Создатель видео реальности хренов?!

Бернар-Анри Монтень Монтескье,  обозреватель-наводчик, креативный дискурсмонгер собственной персоной стоял перед боевым лётчиком камеры «Хеннелора».

– Бернар-Анти, ты какого хрена здесь делаешь?! Тебя же прикончили! Собственными глазами видел твои синие копыта! Вот уж удивил, так удивил!

–  Не базлай так, кукольник хренов?! Всех шакалов из-под саксаула вызовешь! Дамилола, каркающая ворона! Ты думал философа можно просто так отправить на тот свет клюшкой для гольфа! Да, я слегка отключился. Всего-то делов! А ты – сразу орать! Хрен собачий!

Скажи лучше, где теперь та дикарка?  Похоже, во мне проснулся аппетит на молоденьких курочек, с розовыми попками. Мне тоже интересно: а где твоя резиновая куколка?

– Бернар-Анри! Я очень рад, что задница твоя цела, хотя и покоцанная. Если ты имеешь в виду Хлою, то она, истратив все маниту, кинула юного Грыма и сбежала с каким-то сценаристом. Женщины все продажные, хоть юные, хоть феминистки в возрасте согласия.