Второй Хранитель. Антагонист (СИ) - Архипов Андрей Владимирович - Страница 39

Вопрос о предъяве прозвучал жестко и категорично, так как надо прозвучал вопрос. Сталкер с арийским профилем смешался. До Малыша, наконец – дошло, что он перегибает палку и перегибает в такой момент, когда за подобные предъявы положено стрелять в лобешник не раздумывая. Да, только так и не иначе. Над ними старший Гиря и законы военного времени никто не отменял.

– Да нет, Гиря, я не предъявляю, просто спрашиваю. Удивительно, что Петрик там, а этот тут.

Малыш споткнулся о немигающий, полный ярости взгляд здоровяка и окончательно смешался. Страшно стало по-настоящему.

– Да вы бараны, оба! – Свирепо рявкнул Гиря – Вы не задумались, что мешало Петрику самому выбросить Ташкента в ущелье, за карниз? Нет, он внезапно мура полюбил, хотя вчера еще терпеть не мог, хотел поколотить и я устал его оттаскивать и успокаивать. И полюбил настолько, что решил ради него подохнуть.

– Да ладно, Гиря – все нормально, убегаем. Вот только на дорожку живца хлебнем. Можешь не объяснять, мы верим.

Холод всегда соображал быстрее Малыша и сейчас бесцеремонно толкнул того в лопатку, направляя в нужном направлении. Голос Гири грохотал им вслед:

– Ташкент умением усиливает свойства, ясно? И взрывчатка, которой у нас почти что нет усиливается тоже. Все, убирайтесь. Скоро сами все увидите. Если доживем, конечно...

*****

Гиря, когда требовалось – объяснял понятно и Малыш с Холодом удрали за взрывчаткой. Причем именно удрали, а Малыш вообще выглядел словно побитая собака. Сам здоровяк удовлетворенно крякнул, до пояса разделся и врубился в дамбу словно берсерк – викинг в строй вражеской пехоты. Вот только вместо боевой секиры в перевитых мышцами руках блестел пижонским никелем топор на длинной рукояти.

Топор против валунов размером в пару чемоданов так себе орудие. Процесс двигался медленно, что не удивительно и Фаза искусал себе все губы, не зная чем помочь товарищу. Он принес топор поменьше, самый тяжелый молоток и тут, внезапно – вспомнил про колун! Да, он на пожарище раскопал ржавый колун и сразу насадил его на крепкое дубовое древко. Насадил без всякой цели. Просто от безделья и любви к порядку. Пользовался он грубой пародией на топор редко, но весил инструмент как средняя кувалда. Как раз то, что сейчас и требовалось.

Гиря, сгоряча сломал один топор, за ним второй и дольше всех держался советский ледоруб, помнивший времена брезентовых штормовок, «Муравьевских» кошек и перкалевых палаток. В итоге не устоял и он, но поломалась только рукоять. Гиря, в раздумьях замер, перебирая в одной руке обломок ледоруба, а в другой колун, держа его обухом вперед. Прорубленную траншею в дамбе перегораживал валун таких размеров, что помогающий, с лопатой, Фаза до его краев не смог даже докопаться.

– Ну что, Гиря, приехали? Такой камушек нам не победить, не смотря на все ваши умения.

– Фаза, хоть ты не разводи панику. И без того тошно. Я вот что думаю….

А думал Гиря следующее. Они прорубили два метра траншеи, до воды осталось не больше четырех, но с той стороны их встречала выбитая водой линза. Значит не четыре метра, а меньше и, возможно – меньше сильно. Если, разумеется, Фаза не ошибся при расчетах и траншею они пробили там, а не в стороне.

И что дальше делать? Обойти огромный камень, в их положении не выйдет. Нет ни времени, ни инструмента. Следовательно, взрывать следует именно валун, с целью расколоть его на несколько кусков. А если повезет совсем сильно, то остальное за них сделает озеро и разрушит дамбу в слабом месте. Масса воды давит и давление огромное.

Гиря лупил обухом колуна по зубилу – ледорубу и летели искры. В себя пришел Ташкент, сунулся помогать и был матерно послан. Мур начал, по простоте душевной, усиливать удары и ручка колуна отозвалась треском. Все правильно. Беречь надо инструмент и Ташкент только мешал. Гиря бил быстро, четко, выверенными средними ударами, пробивая в камне горизонтальный шурф. У него неплохо получалось и на их счастье камень оказался не из самых крепких. Точно не гранит, кварцит или базальт. Всего скорее что-то из известняков со средней плотностью. Кусочки камня отлетали размером с голубиное яйцо, работа продвигалась, и пробитый шурф ушел на глубину клюва ледоруба одновременно с появлением взмыленного Холода.

– Гиря, там, кажется – задница. Со стороны Петрика прут твари и Малыш слышишь? У тропы отстреливается. Я ему оставил все патроны, а сам, бегом – сюда.

– Петрик! Земля пухом… Он сделал все что мог и обязательно помянем. Но позже, если сами выживем. Ты, Холод, где Малыша оставил? У него патронов хватит?

– Патронов у Малыша два полных цинка, два пулемета и четыре сменных ствола к ним. Засел в ДОТе, а там сам знаешь. Обзор хороший и позиция удачная.

– Ты, Холод меньше разговаривай. Гранаты с минами оставь, сам разворачивайся и беги на помощь.

– Я еще один рейс сделаю. Мы патронов много вынесли. Еда еще, консервы. И, это, Гиря… Вы когда будете спускать озеро нас там не оставьте. Ладно, командир? У нас, если чего – рация все время на приеме.

Удирал Холод зигзагами, что ему мало помогало. Кусочки плотного песчаника впивались ему между лопаток, и после каждого такого попадания сталкер вскрикивал и дугой прогибал спину.

*****

Пока Гиря с Холодом беседовали, Фаза сложа руки не сидел и весело махал лопатой. Для лопаты особая сила и умения не требовались и он, довольно бодро выкопал под камнем яму, диаметром в полметра и глубиной на два штыка. Подошел Гиря, критично осмотрел, что получилось, расширил яму втрое и подкопался под сам камень, а не рядом. Нора получилась хорошая, глубокая и в нее бережно опустили почти всю взрывчатку, что у них имелась. Двенадцать противопехотных мин МОН– 50 и Гиря щедро сыпанул ВОГов от Бульдога. Понятно, что от слабеньких гранат почти нет толку, но куда их? Одно радовало. Устройство противопехотной мины подразумевало взрыв именно направленный, и Гиря размещал МОНки выпуклой стороной вверх, направляя силу гексогена в камень. Завершив работу, он разгладил шнур электродетонатров от нижней мины, держась за спину – распрямился и выгреб мусор из только что законченного шурфа.

На дно пробитой ниши легла мина. Их последняя, тринадцатая МОНка и ее Гиря планировал использовать в качестве большого детонатора для основной взрывчатки. А основной взрывчаткой служили, разумеется – гранаты и Фаза уже подавал ему мешок с «карманной артиллерией». Такой ерундой, как сбором пороха с патронов заниматься никто даже не подумал.

– Агата, прием! Ты меня слышишь? Что там, наверху? Как обстановка?

В ответ с зубца весело махнули яркой тряпкой, и в рации затарахтел бодрый голос боевой подруги:

– Нормально все и видимость отличная. Слышимость, как ты понял – тоже. Ты, Гиря, если закончил, то залезай ко мне. Подрывать заряд все равно с моего зубца придется. Как думаешь, нас не зацепит?

Взрыв беспокоил Агату и тревожил. Зубец располагался близко к месту взрыва, она лежала на довольно маленькой площадке, и теснота не позволяла увернуться или хорошо укрыться. Тут как повезет и если что полетит, то попадет по назначению. Мыслила женщина вполне логично и Гиря успокоил даму:

– Агата, ты не переживай. Взрывов будет два. Оба направленные в камень, а разнести дамбу в клочки у нас, к сожалению – нет боезапаса. Ты лучше скажи: с твоего насеста место закладки хоть немного видно? Обзор для Ташкента важен, он попробует усилить взрывы. Готовься, кстати, его у себя принять.

– Ну я не знаю…. Голос Агаты потерял уверенность. Траншею вижу почти полностью, кусок камня и больше ничего… А Ташкента давай сюда. Я опущу обвязку на веревке, пусть в нее залезет и расслабится. Остальное я все сделаю. Подниму сама.

– Да, вот еще… – Гиря никак не успокаивался -Тебе обормотов наших, Малыша с Холодом не видно? По рации, вроде – отвечают бодро, но кто знает….

– Да нормально у них все, штатно. Стреляют с двух пулеметов, с разных мест и почти все время одиночными или короткими очередями.

– Спасибо, Агата, успокоила. Но в любом случае надо забирать ребят. Их там или сожрут или смоет вода с озера.