Полторы Ведьмы (СИ) - "Amon Din" - Страница 14

Даниил взглядом передал своей подчиненной всё, что об этом думает. Дословно можно было перевести так:

« Ты ведь могла и отказаться »

Вампирша зашипела и вылетела за дверь, едва я снял с неё серебро.

Даниил развел руками:

- Бардак - везде бардак.

Я его понимал. Живя не первую тысячу лет - начинаешь искать что-то, что позволит почувствовать себя живым. Пусть к вампам это относится лишь условно... Но они часто даже сознательно играют с огнем ради кратковременного возвращения в их жизнь хоть каких-то эмоций.

Даниил был одним из тех, кто перепробовал всё. И не знал, чем ещё заняться. Мне тяжело думать о том, что ещё лет семьсот-восемьсот, и я начну так же чудить, как и он, чтобы не сойти с ума окончательно.

Я для этого конкретного вампира был возможностью найти что-то новое, кладезем иномирных штучек и источником экзотики. И - да, я принес для него сегодня кое-что.

Здесь небыло ни одного самого примитивного игрового устройства. Во всем королевстве.

А я, в одной из своих экспедиций в мир Земли, прихватил с собой некую игрушку со странным названием «Тетрис». Более сложная техника здесь слишком быстро выходит из строя из-за постоянных всплесков магического фона. А эта игра бодро пыхтела и ломаться пока не собиралась.

Даниил, тысячелетий вампир, радовался подарку как дитё малое. Я быстро обьяснил ему куда тыкать. И дождавшись, когда друг залипнет в игре, я быстро смылся из кабинета.

Вампирши небыло поблизости, что меня порадовало. Мне не улыбалось продолжать с ней общение. Думаю, это взаимно. Деката? Дурацкое имя. Хуже только в анекдотах и найдёшь.

Этот бар был очень притягателен для всех вампов. Я привез сюда гитары с Земли и научил играть одного способного мальчонку-менестреля. Теперь у него практически отбоя от учеников нет. Вот и сейчас тут, в уголке зала, обосновался большой кружок с шестиструнками и оттачивал своё искусство, заодно радуя публику незамысловатым мотивом, но разложенным на разные партии для каждого из гитаристов.

Конечно, ноты, которые я привез вместе с инструментами, они уже выучили назубок, и сейчас уже играли старые мелодии этого мира, дивно звучащие на классике (классической гитаре).

Я присел за тот же столик. Мысли расслабленно перетекали с одной темы на другую.

Определенно, Создатель немилосердно наказал мир земля, населив его людьми, говорящими на разных языках, людьми, столь недалеко мыслящими, и в большинстве своём, лишенными магии. Но, говоря об их уровне искусства, я не могу не восхищаться. У нас все способы звукоизвлечения ограничиваются пением, флейтами и примитивными по сравнению с теми же гитарами, струнными. И все наши песни - просты и, за редкими исключениями, медленны. Хотя их история насчитывает несколько тысяч лет, они до сих пор делятся на рабов и господ, сколько бы революций ни топило рабов в крови. Рабы вовсе не ощущают себя рабами, свято веря, что вот-вот смогут выкупить свою свободу. Эту иллюзию они холят и лелеют до старости, и господа всячески кричат о возможности рабов вступить в их ряды. Таким образом, рабы живут духовно способными быть свободными людьми. И среди них много творцов, которым плевать на собственный голод, на несправедливость и увеличение налогов. Но что же нужно вынести на своём веку, чтобы настолько не бояться мира? Какой ад в детстве нужно пройти, чтобы возмужать существом, которому до фене все правители с их ядерными чемоданчиками? При том, что всем известно, что умирать больно. Страшно.

А этим рабам в сотом поколении - лишь бог - господин. Тот, что покровительствует искусству. Я не мог этого понять.

У нас всё по-другому. Мы - подданные, но не рабы. Законы у нас лишь чуть снисходительнее к бомонду, который не имеет реальной власти. Король правит всеми. Один или с одним-двумя советниками. Королевский род насчитывает двенадцать поколений. Эльфам неведома корысть и иные пороки властью наделенных. Именно поэтому на троне самый древний эльфийский род Эн'нориэнов. У нас почти нет нищих. Нет сирот, бездомных. Почти нет ворья, потому что карается смертью. Последний крестьянин имеет право на жалобу королю. И обидчик будет предан справедливому суду, сформированному из представителей всех классов. Каждый из них приносит клятву говорить только правду и судить беспристрастно. В храме. Перед статуей бога-судьи. Нарушить клятву, данную таким образом, невозможно при всем желании. Так что тот же крестьянин, к примеру, не выжил бы в мире Земля. Боги их не слышат. Землян.

Тот, кто облечен властью - лишь плодит ворьё, сам являясь одним из них. Я сочувствую тем, кто имел несчастье родиться в том проклятом и безжалостно-прекрасном мире.

Задумался. А вот музыканты прекратили играть. Среди них медленно, но верно разгорался спор. Ага, перечисляют друг другу «косяки». Ты вот там-то перепутал: надо до диез, а ты си бемоль! Сам ты вон с ритма сбился на седьмом такте!... и пошло-поехало. А потом раз! - и замолкли, словно звук выключили. Тихий голос начал им что-то обьяснять, затем в одну гитару полилась новая мелодия. Менестрель - парень из семьи купца, играл как родился с гитарой в руках. И с флейтой в зубах. Вампир за соседним столиком аж позабыл про свой ужин; кровь из ранок на шее у человека рядом с ним заструилась на пол. Тот на автомате зажал укус и уставился на парня с гитарой, начхав на вампирский гипноз.

Глава 10. Курицы. Диета для вампира

Было что-то, чего я никак не мог понять. Что-то в запахе привычных мест, что-то новое во звуках. Универ словно изменился лишь для меня заметным образом. Впервые за много лет. И вообще - впервые. Я обложился бумагами и делал перерывы лишь на сон и возню с различными кристаллами - накопителями и артефактами. Что-то было не так со мной - дошел я до ручки, что ли? Или просто вампирская суть как зверь на коротком поводке - требует чтобы выгуляли... не знаю. Ничего я уже не могу сказать с уверенностью. Генри больше не приставал вот уже месяц, хотя раньше я за ним не замечал подобных одолжений. Впрочем, сейчас я бы на его месте тоже не совался ко мне, пока я настолько близок к тихому бешенству. И дело вовсе не в том, что меня раздражает моя работа, нет. Я просто чувствую, что чего-то недостаёт. Чего-то важного. Жаль, не знаю - чего.

Сейчас на Земле зима. В нашем мире - только её начало. И у нас никогда нет снега. Я бы хотел видеть его снова. Он пахнет иначе, чем все, что только есть здесь. Черт, ну почему я такой тряпка? Неудивительно, что Даниил - единственный вампир, который рад моему обществу. Вампиры уважают силу. Превыше всех других качеств. И даже новообращенный вамп сильнее меня раза в два. Печально. Но они владеют лишь гипнозом и магией крови, и среди них нет сильных магов. Так что с поправкой на магические способности, я вполне могу справиться с альфой. На край - с двумя.

Черт! Опять клыком губу прикусил... уже боюсь рот открывать на людях. Смешно. Директор универа ходит как язык прикусил и отдаёт распоряжения через зама. Тот - парень надежный, только он хранит мою тайну с самого момента моего назначения на должность главы. и даже чуть дольше. Вот не будь его, я бы не смог водить всех за нос так долго.

Для вампира есть только два основных инстинкта, непреодолимых зова природы - кровь и... Ну вы и сами понимаете. Этот инстинкт и в людях очень силен. В некоторых - непреодолим. А когда вампир голоден или избегал связей с женщинами очень долгий срок - жди беды. Успокоительные зелья помогут, но к ним у меня быстро возникнет привыкание, и через пару недель буду наркоманить. И все равно беситься. Нет, не вариант. К тому же, я не хочу терять ясность рассудка и быстроту рефлексов сейчас, когда наступило лишь видимое затишье. Я знаю директоров других школ - они не откажутся от своих попыток завладеть главным призом этого тысячелетия. Они наверняка уже почти уверены, что ОНА здесь. А моя задача - дать ей время выучиться. И затеряться. Как только найдут, её уже не отпустят. Она слишком ценна. И не факт, что её в конце концов не сведут с ума экспериментами над аурой, чтобы выяснить природу её силы. Ученые всех миров и всех времен одинаковые - и у них есть очень большое сходство с религиозными фанатиками. Лично я равно недолюбливаю и тех, и других. Считаю, что они перешли границу между можно и недопустимо, а значит считать их белыми и пушистыми может лишь тот, кто не видел их подопытных кроликов.