Крестовый поход Махариуса - Кинг Уильям - Страница 32

— Продолжайте.

С этими словами он вышел, но почему-то у всех разом пропало настроение для веселья.

Я стоял перед собравшимися полками на огромной площади за новыми казармами. Их освещало неровное пламя центрального огненного фонтана, вздымавшегося над сплоченными рядами солдат. Одетые в парадную форму, они выстроились перед своими машинами, которые для такого случая были вымыты и выскоблены до блеска. Потребовался бы всего один меткий снаряд, чтобы уложить целый полк, и врагу в целости и сохранности достались бы все наши танки.

Наш полк стоял в первых рядах. 7-й Велиальский первым ворвался в Железоград и выдержал массированную контратаку повстанцев на зону факторума. Мы были острием Крестового похода, нас испытали, и мы не сломались. Конечно, нас осталось чертовски мало, но командование едва ли волновали такие пустяки. Солдат всегда можно заменить. Нет более распространенного ресурса в Империуме, нежели простые бойцы.

Мы ждали Махариуса. Казалось, вся Галактика замерла в ожидании. Воздух пронизывало нетерпение, и ничего подобного мне прежде не доводилось ощущать. Находясь слева от подиума, возведенного между двумя «Гибельными клинками», я как будто чувствовал настроение тысяч солдат. Каждый из них словно ожидал прибытия пророка, который одним-единственным словом изменит его жизнь. Только Заместителя, похоже, нисколько не затронуло всеобщее волнение. Даже важность грядущего момента не могла вернуть его из того разрушенного мира, в котором он теперь обитал.

Громогласный рев возвестил о прибытии Махариуса. В небе появился блестящий овальный аэромобиль. Это был личный транспорт губернатора, не военный. Богато разукрашенный золотом и инкрустированный драгоценными камнями, аэромобиль и сам походил на летающую драгоценность. В иных обстоятельствах он показался бы вершиной безвкусицы по сравнению с грозными дюрасталевыми танками, рядами выстроившимися под ним, но мысль о том, что в нем находился сам Махариус, меняла все коренным образом. Аэромобиль казался совершенно уместным для покорителя миров. При одном его виде солдаты радостно закричали.

Золотая машина начала снижаться, пока не зависла над платформой. Открылась боковая дверь, и оттуда выдвинулся длинный трап. Мгновение спустя по нему в окружении свиты прошел Махариус. Со своего места у платформы я отчетливо смог разглядеть его профиль. Он походил на смертного бога. Махариус словно светился, но этот свет исходил вовсе не от брони, в которую он был облачен. Он попросту затмевал окружающих, даже таких важных людей, как инквизитор Дрейк и приземистый, мускулистый генерал Сеян. Техножрецы следили за каждым его шагом с помощью устройств-мониторов. Над ними бдительно парил технический херувим. Как обычно, это событие запишут и покажут остальным армиям.

Махариус развел руками в величественном приветствии, а затем имперская процессия скрыла его из виду. Он перекинулся несколькими словами с людьми, его голос усиливался древним устройством, а слова благодаря загадочной науке Адептус Механикус передавались войскам по всей планете и мирам системы.

Позже, просматривая эти записи, я понял, что он считал общение с солдатами чем-то вроде обязанности. Но при этом ты чувствовал, что заслужил эту честь и что он говорит с тобой без высокомерия. Нечто в Махариусе заставляло тебя думать, что ты находишься в присутствии кого-то большего, чем простой смертный. Как и в космических десантниках, было в нем что-то, от чего ты ощущал собственную незначительность, но в отличие от них он не казался отчужденным. Он был человеком, который видел человека и в тебе, а близость Махариуса возносила тебя вровень с ним.

Наконец пришло наше время удостоиться его внимания. Он улыбнулся, едва завидев нас. Вы сможете увидеть это в записях. Он выглядел действительно обрадованным, и, наверное, так оно и было. Вы сможете увидеть всех выживших членов экипажа «Неукротимого», когда он вешал на наши груди медали за взятие врат. Мы, такие маленькие в сравнении с ним, были смущены подобным вниманием. Все, кроме Заместителя, — он по-прежнему казался нечеловечески отстраненным.

Махариус поблагодарил нас и поочередно прикрепил награды к мундирам. Я помню, как стоял перед ним и думал, насколько он статен и моложав. Махариус лучился силой, здоровьем и дружелюбием. Когда он смотрел на тебя, ты чувствовал, что все его внимание сосредоточено на тебе. Когда он говорил, казалось, ему действительно интересно то, что ты хочешь сказать, даже если ты заикался, как Антон. Он товарищески клал руку тебе на плечо, а затем шел дальше.

Сильнее всего я помню ауру его присутствия. Махариус казался единственным реальным существом, а все, кто окружал его, — лишь тенями. Черт, я могу провести остаток жизни, пытаясь подобрать слова, чтобы описать это чувство, но в конечном итоге любые описания окажутся бесполезными. Они никогда не помогут вам представить чистую и первозданную мощь этого человека.

До сих пор лишь в самых общих чертах могу вспомнить, что именно он сказал и что я ему ответил. Он похвалил меня за отвагу, я поблагодарил его, а то, что мы оба были искренни, несмотря на мою циничную натуру, многое говорит о харизме Махариуса.

В конце церемонии войска криками приветствовали нас, пока лорд верховный командующий наблюдал и аплодировал. Затем он поднялся обратно в воздушную колесницу губернатора и улетел, а я провожал его взглядом, думая, что говорил с ним в последний раз.

Конечно, я ошибался.

Я укрылся за обломками автомобиля, когда группка спятивших бандитов открыла по нам огонь из самодельных пистолетов. Пуля срикошетила от крыши машины и улетела в окно магазина, разбив стекло.

— Прямо как старые соседи в праздничный вечер, — заметил Антон, поднявшись, чтобы выстрелить из лазгана.

Кто-то закричал. Антон нырнул обратно в укрытие и ухмыльнулся.

— У меня просто ностальгия, — сказал Иван и присвистнул сквозь железные зубы. Наверное, он и сам подумывал выстрелить пару раз или вообще броситься в атаку. В прежние дни он никогда бы не отказался ввязаться в драку.

Я высунул голову и оглядел улицу. Вокруг нас бушевали толпы вооруженной молодежи, исполненной ярости и готовой сражаться. Они прятались за перевернутыми автомобилями и внутри сожженного наземного транспорта. Пусть битва за Железоград окончилась, но внутри улья всегда была война. С подобными соседями она, наверное, шла с тех пор, как возвели эти жилые блоки.

Многие из местных бандитов приняли свержение Сынов Пламени за сигнал начать оргию грабежей, изнасилований и сведения старых счетов. Должно быть, поклонники Огня внушали неподдельный страх, раз сумели так долго следить, чтобы содержимое кипящего котла, которым на самом деле был Железо-град, не выплескивалось наружу. Нас отправили на улицы вместе с новой ротой, чтобы восстановить хотя бы подобие порядка.

Железные ангелы взирали на нас с высоты, на которую занесли их огненные крылья. Обычные жители прятались в дверных проемах, за мусорными баками, в сточных колодцах, которые соединялись с общей канализацией. Бандит выкрикнул оскорбление на непонятном диалекте и сделал очередной выстрел.

После того как нас наградили и полковник получил возможность выслужиться перед Махариусом, нас вернули в строй. Медали не дали нам каких-то особых привилегий. Нас отправили в новую роту, сформированную из самых разных бойцов — экипажей, потерявших машины, отделений, которые оказались единственными уцелевшими из своих рот, офицеров, получивших ранения перед наступлением и упустивших шанс умереть в славном бою, когда нас атаковали еретики. Я заметил нескольких солдат, которые укрылись в дверях и были готовы выдвинуться на улицу. Один из них жестом показал, что ему нужен прикрывающий огонь. Я согласно поднял руку и приготовился.

— Во имя Императора, какого… — вырвалось у Антона.

Я проследил за его взглядом и понял, что его так поразило. Заместитель вышел на улицу. Он сжимал пистолет в руке, но держал его на уровне бедра и, казалось бы, ни во что не целился. Вокруг него рикошетили пули, вздымая небольшие облачка пыли. Он шел вперед, словно пули были каплями дождя, падающими с неба Юрасика. Он словно верил, что в него не могут попасть, и каким-то чудом эта вера создавала вокруг него силовой щит, который останавливал снаряды. Его лицо оставалось все таким же бледным. Глаза смотрели куда-то вдаль. Пуля сбила с него фуражку, и Заместитель пригнулся, чтобы подобрать ее, и снова надел на голову, как будто ее просто сдуло ветром. Клянусь, там, где еще секунду назад было его лицо, пролетела пуля.