Ангелы Калибана - Торп Гэв - Страница 45

— Я не хочу пировать. Я хочу забрать рекрутов и вернуться к Корсвейну с тридцатью тысячами свежих бойцов.

— Ну разумеется, Белат.

Хотя Лютер был ниже космодесантника на десять сантиметров, он сумел как-то изогнуться и подтолкнуть гостя к одной из боковых дверей. Показывая дорогу вытянутой рукой, он вывел магистр капитула из зала.

— Мне непонятны задержки, — продолжил легионер, пока они шли по длинной галерее к западной стене цитадели. — Я сообщил о цели моего прибытия одиннадцать дней назад. Несомненно, все уже должно быть подготовлено. Человек подозрительный мог бы решить, что ты умышленно оттягиваешь наше отбытие.

— Подготовлено? Да, но готово ли? Это не совсем одно и то же, — признал Лютер с удрученным видом. — Знаешь, магистр, нельзя просто так собрать тридцать тысяч космодесантников и забросить их на орбиту.

— Восполнение съестных припасов прошло без затруднений. Почему же на корабли еще не переправили ни одного воина?

— Белат, новобранцы тренировались всю сознательную жизнь. Сейчас для них крайне важный момент. Но не забывай, что они пока не проверены в настоящем сражении. Эти легионеры служили в гарнизоне, не участвовали в наступлениях и штурмах. Перед тем как доставить тебе рекрутов, мы обязаны удостовериться, что они готовы к бою, насколько возможно.

Обмениваясь фразами, воины миновали еще несколько коридоров и меньших залов, пока Лютер не подвел спутника к крытой аркаде, идущей вдоль первой из внутренних стен Ангеликасты. На парапет вела каменная лестница с железным поручнем, выкованным в виде двух перевивающихся змей. За долгие столетия рисунок на металле почти стерся от касаний человеческих рук.

— Еще я должен настоять на проведении пира, брат, — добавил гроссмейстер, шагая через две ступеньки. Белат следовал за ним по пятам. — Нам обязательно следует отметить отбытие сынов Калибана достойным празднеством.

С парапета им открылся вид на восточный полигон Альдурука, участок почти пустой земли, тянущийся до ворот Астера в куртине. Обычно эта территория, пять километров в длину и два в ширину, использовалась для тренировочных схваток, учебных стрельб из тяжелого оружия и маневров бронетехники в плотном строю. Сегодня временные траншеи засыпали, а доты разобрали.

Полигон был заполнен космодесантниками в черных доспехах. Над их командными отделениями развевались знамена красного и зеленого цветов Калибана, украшенные традиционными символами планеты. Возле каждого подразделения сверкали эбеновыми корпусами транспортные «Носороги».

— Десять тысяч бойцов, — с широкой улыбкой объявил Лютер. Он поднял руку, и собравшиеся легионеры разом вскинули оружие в безукоризненном салюте. — Воинство, достойное Корсвейна, но лишь треть от тех сил, которые ты доставишь ему, магистр капитула.

— Примечательно, — сдержанно отозвался Белат. — Когда-то подобные зрелища могли взволновать меня, однако впоследствии стали обыденными. Магистр Лютер, я видел, как воюет легион, и ничему не сравниться с этим. Парад из десяти тысяч космодесантников — внушительная картина, но я наблюдал за ночной высадкой сорока тысяч Темных Ангелов при усмирении Авренция Два…

Магистр капитула вздохнул.

— Впрочем, спасибо, что показал мне воинов, готовых сегодня же взойти на корабли.

Гроссмейстер пытался справиться с эмоциями. Лютер потратил немало усилий на это представление, и бестактный пренебрежительный отзыв Белата еще раз напомнил калибанцу о победах и славе, которых Лев лишил его, изгнав.

Правда, гость мог лишь изображать безразличие, желая показать свою важность. Отталкиваясь от этого, гроссмейстер вернулся к изначальному замыслу.

— Повторюсь, что я обязан настоять на твоем участии в торжественном пиру, магистр Белат.

— Твоя настойчивость ничего не изменит, магистр Лютер. — Легионер с сожалением в глазах посмотрел на гроссмейстера сверху вниз. — В детстве ты был для меня героем, даже большим, чем Лев. Примархом я стать не мог, поэтому вдохновлялся твоим примером — сына Калибана, который достиг высочайших вершин могущества и признания. Мне больно смотреть на моего кумира, запертого здесь, и, будь на то моя воля, я с радостью отдал бы тебе этих воинов, снял бы с твоих плеч груз обороны Калибана.

Белат посуровел лицом:

— Но такому не бывать. Ты не размягчишь мое сердце пирами, не улестишь меня ласковыми речами или, — магистр капитула указал на космодесантников, так и не опустивших оружие, — показными учениями. Тебя отправили сюда по приказу Льва, и только по его слову ты сможешь вернуться. Многие из нас сразу увидели в этом «почетном назначении» необъявленную кару. Возможно, несправедливую, однако решать не нам. Я прав, магистр Лютер?

— Даже если бы ты предложил мне возглавить бойцов, отправляемых с Калибана, я отказался бы. — Гроссмейстер говорил честно, но об истинном смысле его ответа Белат догадаться не мог. Затем Лютер более жестко произнес: — И еще. Имей в виду, что пока это не твои воины. Они мои. Они принадлежат Калибану.

Он вскинул руку, отсекая любые возражения.

— Их сердца принадлежат Калибану, — добавил гроссмейстер. — Легион и примарх для них — лишь абстрактные понятия. Многие рекруты всю жизнь провели в изоляции на этой планете. Пир — подтверждение твоих полномочий. На нем я передам тебе и твоим людям власть над новобранцами. Если ты не явишься, совесть не позволит мне отдать воинов, поскольку они не признают в тебе командира.

— То есть выкажут неповиновение, — проворчал Белат.

— Я надеялся, ты не станешь обижаться. — Лютер заранее знал, что твердолобый магистр капитула обидится. — Это не оскорбление или угроза, а решение. Сейчас бойцы салютуют и тебе, и мне. Утром, на своем корабле, ты примешь их приветствие уже в одиночку. Власть перейдет к тебе.

Белат прищурился и стиснул челюсти, но промолчал.

— Магистр, ты получаешь от меня тридцать тысяч воинов. Тридцать тысяч космодесантников. В наши неспокойные времена подобная армия может решить судьбу войны. Я вручаю тебе такое оружие с верой, что оно поразит надлежащего врага. — Посмотрев на войско, гроссмейстер подпустил в голос меланхоличных ноток. — Мои младшие братья роднее мне, чем бойцы любого из предыдущих поколений. Я с готовностью передам их тебе, но не хочу, чтобы это походило на тайную сделку. Этот день войдет в историю наравне с другими великими днями из благородного прошлого и славного будущего Калибана, поэтому его нужно отпраздновать. Устроить братский пир, чтобы почтить узы, до сих пор соединяющие нас, отдать должное твоим победам и пожелать удачи в грядущих битвах.

Лютер улыбнулся, неожиданно и тепло, словно солнце, лучась всепоглощающей добротой, и уже через пару секунд Белат не выдержал. Покрытый шрамами легионер расплылся в ответной улыбке, сделавшей его похожим на мальчишку, и неосознанно склонил голову в знак уважения к гроссмейстеру.

— Разумеется, мы восхвалим каждого из вас, — заключил Лютер. — За твоими ветеранами на орбите Калибана отправят десантные корабли. К вечернему банкету триумфаторы смогут подготовиться в выделенном им крыле Ангеликасты.

Не дожидаясь ответа, гроссмейстер подал знак воину, стоявшему чуть поодаль от рядов новобранцев внизу. Это был Астелян, над которым трепетали два знамени — личный штандарт легионера и почетный стяг его капитула, извлеченный из хранилища утром того же дня. Мерир прямо не ответил на жест, но через мгновение космодесантники по неслышной Белату команде опустили оружие, повернулись кругом и медленным маршем направились к далеким воротам.

В тот же миг над головами с ревом пронеслась флотилия «Громовых ястребов» и «Грозовых птиц», снижающихся по спирали к транспортному терминалу в километре от городской стены.

Лютер отвернулся от этой картины, великолепие которой омрачалось безразличием его спутника, и проводил Белата в отдаленные покои. Там он оставил магистра капитула на попечение армии старательных слуг и оруженосцев Альдурука.

Отойдя от двери на несколько больших шагов, гроссмейстер услышал за спиной поступь другого легионера.