Честь Белого Волка - Белянин Андрей Олегович - Страница 16

Нет, я опытный граничар и прекрасно знаю, когда надо делать ноги. То, что нас до сих пор не схапали, это лишь элемент божественного дурачества, не более. Мы бросились вперёд, держась за руки, словно первоклашки (ну, правильнее — как заботливый папа, ведущий дочь в первый класс), и удирая по широкому коридору.

Он вывел нас в небольшой зал, увешанный охотничьими трофеями. В углу горел камин, на стенах висели шкуры и оружие. Пару клинков я бы точно прихватил с собой, будь у нас лишнее время. Антикварные вещи, редкая работа по серебру.

— Здесь балкон, если спрыгнем, то попадём на крепостную стену, — прикинул я, быстро осматривая помещение. — Давай, лапка, я тебя подержу.

— А что мы будем делать там на стене?

— Позовём наших!

Она послушно кивнула, отважно перелезая через каменные перила балкона. Я взял её за запястья и спустил вниз.

— Прыгай. Не бойся, там от силы метра два.

Хельга прыгнула. Не очень элегантно приземлившись на задницу, но вполне себе удачно в целом.

— Упс... отбила всё, что могла, — честно призналась она, махая мне снизу. — Но всё в порядке, па, ты прыгай, я тебя поймаю.

— Сначала позови Эда или Седрика!

Я обернулся на едва слышимый шорох за спиной. Двое стражников уже занесли алебарды, но, поверьте, в узком пространстве комнаты это не лучшее оружие. Я легко поднырнул под удар слева, врезал ногой в грудь тому, что справа, и ещё в три удара отправил обоих в нокаут. Только тогда из-за медвежьей шкуры у камина высунулось знакомое бледное лицо.

— Мой лорд...

— Метью? — не поверил я своим глазам. — Ты-то что тут делаешь, твоё, блин, королевское величество?

— Бегите, лорд Белхорст, они убьют вас.

— Кто? — постарался как можно самоуверенней хмыкнуть я. — Ты здесь король, а кто смеет идти против воли своего монарха? Отец Лоренцо? Да плюнь ему в рожу.

— Он меньшая из моих проб­лем, — признался мой бывший паж, осторожно выходя в центр комнаты. — Они хотят забрать у вас всё: замок, земли, вашу дочь миледи Хельгу. Я не подписал их требования и не скрепил королевской печатью. — Метью задрал рукав, демонстрируя ожоги на запястье левой руки.

Мать твою Снегурочку на печку, да что же здесь тво­рится?

— Бегите, они идут. Я задержу их, сир!

— Не смей пародировать Седрика, — успел сказать я, бросившись с балкона едва ли не головой вниз. Каким-то чудом меня перевернуло в воздухе, и упал я на бок. Больно-о...

— Здесь никого нет! — нарочито громко раздалось сверху, а потом над перилами появилась выразительная физиономия нового короля. — Спасите меня, мой лорд, — одними губами прошептал он.

Я откатился в сторону, так, чтобы меня не было видно. Хельги на стене, кстати, тоже уже не было, но откуда-то слева раздался тихий свист. Я пополз на него и, свесившись меж зубов крепостной стены, увидел внизу наших.

Слава Одину, все были в сборе. Седрик, Хельга и Эд скрестили руки в «корзину», я мысленно проклял Метью со всеми его проб­лемами и, зажмурив глаза, прыгнул (упал, это вернее) вниз. Высота метров пять, если бы не Хельга...

— Па, я тебя держу!

— По коням, — сипло приказал я, постучав себя кулаком в грудь. — Валим отсюда куда подальше.

— Домой, сир? — уточнил Седрик, помогая мне взобраться в седло присевшего Центуриона.

— Домой?.. А фигу им, как же! — прохрипел я, прыгая на чёрного коня. — Они не будут искать нас ночью, но теперь мы просто обязаны кое-кого кое о чём расспросить.

— В «Золотую корону», — уверенно кивнул Центурион, и Ребекка поддержала его согласным фырканьем:

— Ой вей, лорд Белхорст, таки вы бы видели рожи тех уголовников, шо пришли за нами, когда вас куда-то унесли. Таки я вся была против, а когда я против, то могу быть нервной, а когда я сплошь нервная — прячься, поц, хана всему!

— Она откусила нос тому, кто схватил её за повод, — пояснил мой конь, но мне пришлось прервать обоих:

— Мы идём на «Золотую корону», рассказы о личных подвигах отложим до ужина или завтрака в замке Кость. До этого момента всем цыц!

— Принято, — почти шёпотом откликнулся мой маленький отряд.

Седрик сел на своего гнедого мерина, моя дочь неуклюже взгромоздилась на молодого пегого жеребца, умеющего говорить, но страшно застенчивого. Четыре всадника дружно рванули сквозь ночь, скрываясь в темноте.

Буквально через пять-шесть минут на стенах забегали люди с факелами, но они уже не могли нас видеть, и с десяток арбалетных стрел ушли совсем в другую сторону.

Развлекайтесь, ребята, не жалко, у меня на сегодня другие планы. Я очень-очень-очень хочу знать, кто сдал нас с Эдом в знаменитом кабаке, где главное и незыблемое правило — не выдавать клиентов. Никогда, никаких, никому, ни за что!

Даже ночью было видно вывеску «Золотой короны», наверное, купили фосфор у мест­ных алхимиков и вымазали буквы. Судя по Полярной звезде, время уже за двенадцать ночи, и вряд ли сейчас там идёт очень уж активная игра.

— А хоть бы и шла, — самому себе любимому сообщил я, пытаясь привстать в седле.

Увы, резкая боль в подреберье резанула сразу же. Видимо, я действительно здорово шибанулся, когда прыгал (нет, падал) с балкона. По факту если бы отлежаться день-другой, с хорошей мазью и обезболивающими таблетками, то и нет проб­лем, а так...

Всё-таки сорок пять — это, оказывается, возраст. С другой стороны, если сравнить с тем же Эдом, которому уже куда более тысячи лет, а он всё ещё огурцом, так и норм!

— Сир?

— Да, Седрик. — Похоже, я слегка задумался.

— Прикажете атаковать кабак?

— Упс, минуточку. — Я осторожно расправил плечи, протёр глаза, огляделся по сторонам и нашёл взглядом бывшего бога.

— Эд?

— Да, друг мой.

— Разрешаю тебе разнести тут всё, что недоразнёс. Ну и заодно выясним, кто и почему нас так дёшево продал и...

— И? — уточнил бывший бог, зачем-то облизывая губы.

— После чего лично сожги всё это заведение к ёлкиной маме, во славу Одина и всех богов Асгарда!

— Ты серьёзно? — не поверил своему счастью дядя Эдик.

Я молча кивнул. Почему нет, они меня достали. Если им не стыдно получать чьё-то золото, предавая Белого Волка, то почему я должен испытывать странные угрызения какой-то там совести? А что это вообще?

Иногда мне кажется, что в Средние века такого слова просто не существовало. Допустим, была так называемая ситуационная этика, и всё. По сути, вполне достаточно. Люди всегда стремились лишь к одному — к выживанию и продлению рода. Не более.

А вот когда уже они жертвуют своей жизнью за друзей, за близких, за сюзерена, за страну или за религию — это серьёзный цивилизационный шаг в будущее. Как-то так.

— Заперто, — объ­явил мой конь, деликатно постучав в дверь передним копытом.

— Вышибай, — приказал я.

Центурион тут же развернулся и с двух задних ног нанёс такой удар, что не каж­дый инеистый великан выдержал бы. Крепкие двери кабака снесло напрочь!

Сказать, что внутри слегка удивились, значит не сказать ничего. Они там все прямо-таки охренели в групповом масштабе. Из разметённых в щепки дверей бросились на выход самые разные люди: жулики, шулеры, обманщики, воры, проходимцы, липовые сироты, простодушные дебилы, уважаемые отцы семейства и благородные аристократы, якобы случайно зашедшие сюда просто погреться. Мы не трогали никого.

До тех самых пор, пока Эд вдруг не выбросил руку вниз, хватая с седла за ворот малозаметного тощего типа с подозрительно звенящим мешком на горбу. Тот смешно забултыхал ногами, и я узнал эту лисью рожу.

— Какая встреча, друг мой, — начал было бывший бог, но я резко оборвал его:

— Перерезать негодяю горло и выкинуть труп на помойку бродячим собакам!

— За что, милорд?! — взвыл несчаст­ный.

— Давай допустим, лишь за то, что ты просто слишком часто попадался мне на пути. Весомая причина для казни?

— Кто бы спорил, сир? — в один голос откликнулись Седрик, Эд, Хельга и обе наши лошади. Против такого суда присяжных мерзавец уже не мог протестовать.