Wolfhill (СИ) - "Arcus Caelestis" - Страница 19

От Кёнсу веет холодом. И Раныль гадко только от одной мысли, что теперь находиться рядом с другом стало чем-то напрягающим.

А как спокойно он разжёг костёр и сжёг её вещи. Раныль такое зрелище и при большом желании не забудет.

– Тебе не трудно? – спрашивает Раныль. В ответ До лишь качает головой, девушка видит это краем глаза.

– Пошли, - бросает парень и направляется к массивным школьным дверям. Те жалобно скрипят под натиском и распахиваются так щедро, пуская пробивающий до костей холод. У Раныль замерзают лодыжки, и девушка, недолго думая, идёт следом.

Уже в машине Кёнсу заботливо включает кондиционер и заводит мотор. Раныль никак не может подавить в себе чувство волнения. И теперь, сидя на соседнем сиденье автомобиля, Хан пытается успокоиться, заодно усесться так, чтобы промокшая и прилипшая школьная форма доставляла как можно меньше дискомфорта.

– Как ты узнал? – девушка удивляется тому, как сипло звучит её голос. Будто проорала во всю глотку несколько часов кряду.

– Узнал «что?» – вопросом на вопрос. И голос такой ровный.

– Кёнсу.

– Раныль, есть вещи, которые лучше не знать, - Кёнсу не отрывается от дороги. Девушка бросает взгляд на спидометр: скорость ниже обычной. Не удивительно, благодаря ливню едва ли видно дорогу уже на расстоянии вытянутой руки. Значит, есть ещё время до того, как ребята доедут до дома девушки.

– О, серьёзно?! – голос сорвался. – Как ты узнал, что мне…нужна помощь? Кто тебе сказал?

Кёнсу молчал. И это напрягало. В ушах начинало звенеть.

– Чонин? – в ответ Кёнсу так резко затормозил, что Раныль удержалась лишь благодаря поясу безопасности, минуя участь быть торчащей через лобовое стекло туловищем вперёд и быть сувениром на капоте.

– Ты в порядке? – спрашивает. Раныль прекрасно знает, что тот сделал это специально и интересуется лишь потому, что это навязывают правила, мать их, приличия.

– Всё просто замечательно, - зашипела Хан, унимая бешеное сердцебиение.

– Раныль, тебе могло показаться, что ты видела Чонина прошлой ночью в лесу, но, поверь, тебе лишь показа…

Кёнсу вещал мёртвым голосом робота, особо не веря в успех своей речи. И его совершенно спокойная физиономия начинала действовать на нервы.

– Кёнсу, я знаю, что видела!

Парень выдерживает недолгую паузу. Раныль уже относительно успокаивается и переводит дыхание.

– А что ты видела?

– Издеваешься? – обречённо вздыхает Хан, потеряв всякую надежду.

– Нет, просто хочу узнать, что ты видела, - на этот раз голос Кёнсу более оживлён и сам он заинтересованно глядит на подругу. Про себя надеясь, что приказ исполнять не придётся. Процедура ему всегда была не по душе.

– Ну, я видела тело…мёртвого человека, понимаешь? – Раныль, будто в поиске поддержки, заглянула в глаза напротив. – Видела, как лежал этот человек и просто…

Девушка с трудом сглотнула мерзкий ком в груди, отчаянно желая выплюнуть всё наружу. Ладони умудрились резко вспотеть. А прилипшая форма радости не добавляла.

– Он лежал …- голос Раныль дрожал и местами переходил на шёпот. – В луже крови и это было ужасно. И страшно. Ему будто выпотрошили все органы.

Кёнсу участливо кивнул. Он прекрасно видел, как было тяжёло вспоминать детали вчерашнего вечера. Слышал, как остервенело бьётся девичье сердце и как бежит горячая кровь по жилам. Он всегда был чувствителен к чужим страхам: и теперь хотелось усадить бедную девчонку у тёплого камина, предварительно всунув в руки чай и лошадиную дозу успокоительного.

– А потом вдруг откуда ни возьмись появился Чонин…- девушка закончила свой рассказ, и Кёнсу уже насторожился, услышав имя парня.

– Что он там делал? – спросил Кёнсу.

– Не знаю, правда. Кажется, он просто стоял и смотрел на труп. Ну, пока не увидел меня и не сбежал, - Хан взглянула на парня.

– Думаешь, он причастен? – сделал заключение тот.

– Один в глубокой чаще, без верхней одежды и будто точно знал, так уверенно подошёл к телу. Что ещё думать в таких случаях..? – голос бесцветный. Раныль хотелось верить, что всему этому есть другое объяснение.

– Логично, - кивает парень, – Но что делала там ты, Раныль?

Девушка тут же вздрагивает как от пощёчины и отводит взгляд в сторону.

Что же я там делала?

Раныль лихорадочно думает над ответом. Расскажи она про Кая, её тут же сочтут невменяемой. А Кёнсу и не торопит с ответом, терпеливо ожидая. В какой-то момент даже включает радио, дабы разбавить звенящую тишину.

– Гуляла, - и вызывающий взгляд на друга.

– Так поздно? – выгибает бровь. Не верит, конечно же.

Правильно делает, конечно же.

Раныль лишь равнодушно пожимает плечами. Мол, да. Гуляла по лесу поздним вечерком и наткнулась на мёртвеца. Позже смылась с места преступления верхом на оборотне, скрыла от властей данный инцидент. И подозревает парня из параллели, с которым меньше чем неделю назад целовалась, и даже задумывалась о слове на букву «л».

– А ты как узнал? Насколько я знаю, тебя там не было, - Раныль решила, что хватит сидеть тут как на исповеди, и начать-таки расспрашивать До.

– Это создаст сто-о-олько проблем, ты даже не представляя-яешь, - парень неожиданно жалобно растягивает слова и откидывает голову назад, устало вздыхая.

– Они уже есть, Кёнсу, - девушка повторяет движения парня, – Труп в лесу, три ученика старшей школы: двое неожиданно встретились во время убийства, а третий сжёг улики на заднем дворе.

Раныль поворачивает голову к Кёнсу, который сначала сидит с задумчивым лицом, а затем…

… вдруг начинает хохотать. Так звонко и заливисто начинает давиться в диком хохоте. Раныль по началу непонимающе смотрит на друга, смех которого перебивается истошной какофонией из радио, а затем не в силах сдерживаться, смеётся тоже.

– Пиз-дец, - устало вздыхает До. Раныль поддерживающе кивает.

– Что же, я понимаю, у нас теперь общий секрет?

– Так ты не скажешь мне, кто подкинул тебе идею сжечь мои вещи? – уняв хохот, спрашивает Хан. До отрицательно качает головой.

– Так же, как и ты не скажешь мне, что на самом деле в лесу делала ты, - и заводит машину.

***

Не к удивлению Раныль, весть о найденном в лесу теле очень сильно впечатляет и без того подозрительную бабушку. Та пытается контролировать все действия внучки, вплоть до того, что начинает запрещать ей даже ходить в магазин. Одной, конечно же.

Девушка не подаёт вида, что это её напрягает, тем более что на горизонте появляются заботы поважнее – свадьба отца неумолимо приближалась, а мать неожиданно сообщила, что отправляется в путешествие с другом.

Хан устало вздыхает и плюхается на свою кровать. Тэрим отсутствуют на уроках уже неделю. И что более странно, её мама так и не разрешила Раныль войти и проведать подругу, отделавшись незначительным «она ещё плохо себя чувствует». На телефонные звонки неизменно отвечала сама госпожа Сон и повторяла заученное «Тэрим ещё не может говорить».

За обедом вместо привычной компашки, Раныль частенько сидела одна: Тэрим не было, Бэк и Кёнсу начали посещать занятия через раз. Чонин ни слова после последнего разговора не произнёс, зато неожиданно заговорил Сехун.

– Как жизнь? – смутно знакомый голос оторвал Раныль от повторения домашнего задания на перемене. Подняв глаза, девушка не смогла сдержать удивления. Губы непроизвольно округлились в буковку «о».

– Хорошо, - и правда хорошо, что не вскрикнула от удивления, и кинулась проверять парня на наличие температуры и помутнения рассудка. За почти три с половиной месяца совместной учёбы в одном классе О впервые говорил с ней напрямую.

– Здорово.

Без особого энтузиазма ответил Сехун и уселся на место Тэрим – по правую сторону от Раныль. Хан хотела было вернуться к позабытой домашке и не обращать внимания на странности одноклассника, но получалось это прескверно – Сехун сидел вполоборота и без стеснения разглядывал одноклассницу.

– Тэрим давно не появлялась, - у Раныль нервно заныла правая щека, на которую был устремлён пронзительный взгляд парня, и девушке отчаянно захотелось прикрыться от его глаз. Но больше всего удивляло, как О говорил с ней, будто те были давние приятели.