Лунатики - Набокова Юлия - Страница 17

— В каком смысле? — Она вздрогнула от его пронизывающего взгляда.

— Что сказал тебе Полозов? Чего он от тебя хотел? — Яр навис над нею и тряхнул за плечи.

— Не знаю, — пролепетала Соня. — Он что-то говорил… — Она беспомощно взглянула ему в глаза. — Я не помню.

Яр резко отпустил руки, и она чуть не упала.

— Значит, он успел… — проскрежетал парень.

— Что успел? Я ничего не понимаю…

— Он дал тебе команду. И ты исполнишь ее, как только заснешь и проснешься лунатиком, — избегая смотреть на нее, сказал Яр.

— Но на мне ведь нет лунного кольца! — испуганно возразила Соня.

— Для прямого воздействия не нужны кольца. Полозов — гипнотизер, ему достаточно дать команду по телефону.

— И что это за команда? — в панике выпалила Соня.

— Хотел бы я знать, — мрачно пробормотал Яр. — Может, выдать место нашей ночевки. Может, убить меня…

— Я не сделаю этого! — с негодованием возразила Соня.

— Ты сама не представляешь, на что ты способна в лунном сне, да еще под внушением… — перебил ее Яр и тяжело добавил: — Поверь мне, мы уже это проходили. С Мартой.

— Что с ней случилось? — тихо спросила Соня.

— Марта была очень сильным лунатиком, и Полозов очень хотел ее заполучить. Мы отбили Марту после активации, неделю она была с нами. А потом так же, как ты, она сбежала, чтобы позвонить родным, а услышала голос Полозова… Через час на нашу базу напали силовики, мы с трудом сбежали, Муромца ранили. А Марту забрали в лабораторию.

— Она сейчас там? — Соня вздрогнула, вспомнив рассказ Лиса.

Не ответив на ее вопрос, Яр резко развернулся и зашагал к мотоциклу.

— Подожди! — Сопя кинулась за ним. — Ты что, оставишь меня здесь?

Не оборачиваясь, Яр сел на байк и взял в руки шлем.

— Ты ничем не лучше, чем твой отец! — в отчаянии выкрикнула Соня, озвучив внезапную догадку.

Мгновение — и парень яростно навис над ней.

— Что ты сказала?

Сейчас, глядя ему в лицо, Соня еще больше утвердилась в своей версии. Она уже видела точно такие льдисто-серые глаза — на другом лице, более зрелом и лощеном.

— Полозов — твой отец. У тебя его глаза и его дар — гипноз.

Яр с горечью усмехнулся:

— Единственное преимущество нашего родства.

Судя по тону, кровные узы для него были равны проклятию, и Соня даже посочувствовала парню.

— Не бросай меня, — попросила Соня. — Я не хочу служить ему.

— Пойми, я не могу отменить команду, которую он вложил в твое подсознание, — с досадой ответил Яр.

— Тогда что же мне делать? — в отчаянии прошептала Соня, чувствуя, как земля уходит у нее из-под ног.

Целую вечность Яр молча смотрел на нее, а затем сказал:

— Исполни то, что он от тебя хочет. А я прослежу, чтобы ты не наделала глупостей.

Он направился к байку, Соня непонимающе последовала за ним:

— В каком смысле?

— Для начала сматываемся отсюда, на случай если он все-таки отследил твой звонок. Потом поедем в парк, найдем скамейку помягче…

Соня недоуменно нахмурила брови: он что, шутит?

— Ты заснешь, — объяснил Яр, протягивая ей шлем, — а я за тобой присмотрю.

Аркадий Полозов

О сверхспособностях лунатиков Аркадий Полозов узнал в институте. Тогда он еще был не уважаемым в научной среде профессором, а амбициозным первокурсником, который приехал в столицу из провинциального городка и поселился в студенческом общежитии. Соседом его стал долговязый и неуклюжий Федя Лаптев. При знакомстве тот простодушно поделился, что приехал из деревни Каркушино, куда и планирует вернуться по окончании института, чтобы лечить соседей и вырастившего его деда Пахома. Аркадий звал соседа не иначе как Лапоть, а добродушный, слабовольный Федя откликался на прозвище с извиняющейся улыбкой, поднимающей в Полозове волну раздражения. Так и хотелось врезать мямле по морде — чтобы перестал быть мямлей, а стал мужиком. Лапоть сторонился всех конфликтов как огня, на физкультуре всегда был в отстающих, на турнике мог подтянуться максимум три раза.

— Ничего, Лапоть, для терапевта сила — не главное, — усмехался Аркадий. Сам он тоже не мог похвастаться физической силой, но брал внезапностью и знанием нескольких хитрых приемов самообороны, благодаря которым мог постоять за себя в драке. Может, победителем бы и не вышел, но отбиться в случае необходимости смог бы.

Почти сразу же выяснилось, что Лапоть — сосед беспокойный. Однажды Аркадий проснулся среди ночи и увидел, как деревенщина стоит у его кровати, покачиваясь, словно в трансе.

— Ты чего, Лапоть? — удивился Аркадий. — Иди спать!

И Лапоть неожиданно послушался, лег в свою постель и укрылся одеялом.

А на следующее утро, когда Аркадий спросил его о ночных хождениях, Лапоть смущенно признался, что ничего не помнит. Сосед оказался лунатиком. Иногда разговаривал по ночам и шатался по комнате, как привидение. Активность его увеличивалась к полной луне, и в первое полнолуние, которое застало их в общежитии, Лапоть выкинул нечто невероятное, что навсегда изменило жизнь Аркадия.

В ту памятную ночь Аркадий проснулся от сквозняка и приподнялся на постели. Лапоть стоял у раскрытого окна, задрав лохматую башку к полной луне.

— Опять? — досадливо простонал Аркадий. — Лапоть, иди спать!

Но на этот раз лунатик его не послушался. В желтом свете луны, льющемся из окна, медленно, как хищник, которого окликнула добыча, он обернулся и посмотрел на Аркадия изучающим, полным силы взглядом неожиданно синих глаз, и в нем не было ничего от обычного дневного мямли.

— Ложись спать, — стараясь не выдать охватившего его страха, твердо повторил Аркадий. От того, кто стоял перед ним, исходила физическая угроза, и этот новый Федор, которого уже никто не осмелился бы назвать Лаптем, мог легко поквитаться с Аркадием за все обиды и насмешки.

Лунатик уже сделал к нему шаг, и Аркадий мысленно приготовился к схватке. Но внезапно откуда-то с улицы донесся сдавленный крик. Утратив всякий интерес к Аркадию, синеглазый Лаптев легко запрыгнул на подоконник, а затем шагнул вниз со второго этажа.

Аркадий бросился к окну и свесился через подоконник, ожидая увидеть на асфальте корчащегося соседа со сломанной ногой. И ошеломленно застыл: как ни в чем не бывало, словно не было прыжка со второго этажа, лунатик быстро шагал по аллее. В конце аллеи метнулась тень — какая-то девчонка в цветастом платьице, убегая от хулиганов, отчаянно звала на помощь. Увидев Лаптева, она бросилась к нему за спасением. Следом показались три угрожающих силуэта — ночные волки загоняли овцу и не ожидали сопротивления. Происходи все днем, Аркадий был готов поклясться — у Лаптя не было шансов против трех хищников, вышедших на охоту. Но сейчас Лаптев сам стал хищником — и при виде противников не только не замедлил шаг, а, напротив, молнией метнулся к ним.

В желтом свете фонарей происходило невероятное. Его слабый, обычно неуклюжий сосед с фантастической силой и тигриной грацией раскидал трех крепких, агрессивно настроенных хулиганов, закаленных в уличных драках. До Аркадия донесся тихий скулеж — это один из нападавших отползал в спасительную тень, подволакивая сломанную ногу. Двое других с ревом бросились на Лаптева. Тот лишь рукой махнул — и они отлетели от него как кегли. Один, поднявшись на ноги, не стал испытывать судьбу и пустился наутек. Второй, очевидно — главарь, чем-то пригрозил Лаптеву с безопасного расстояния. Лаптев медленно шагнул к нему — и того как ветром сдуло. Только девчонка, все это время испуганно наблюдавшая за схваткой из-за спины Лаптева, подошла к нему, ойкнула и, приподнявшись на цыпочки, бережно коснулась платочком ранки на подбородке. Лаптев дернул подбородком — мол, ерунда, царапина. А потом взял девчонку за руку и пошел провожать ее до дома.

Происходящее казалось Аркадию сном — столь же причудливым, сколь нереальным. Он даже ущипнул себя и болезненно поморщился. Ничего не изменилось. Лаптев, рука об руку со спасенной девчонкой, удалялся по аллее. Уверенной походкой победителя, которому принадлежал весь подлунный мир.