Черный Легион (ЛП) - Дембски-Боуден Аарон - Страница 22

Хайон.

Нагваль подошел ближе, скребя когтями по полу. Он оскалил клыки и протяжно зарычал.

Кто зовет, хозяин?

Не знаю.

Амураэль с Телемахоном продолжали переговариваться. Первый при этом брал образцы крови и плоти павшего Храмовника, второй же в процессе разговора изучал компактный, но угловатый болт-пистолет, каких мне прежде не доводилось видеть.

Хайон.

Я медленно поднял голову, глядя на арчатый зев западного коридора. При крушении эта часть корабля разрушилась, палуба покосилась и спускалась в еще менее снабжаемый энергией мрак.

Хайон.

Я услышал урчание доспеха повернувшегося ко мне Телемахона.

– Что тебя мучает, убийца?

Я не стал оборачиваться для ответа:

– Тут кто-то есть.

Я услышал щелчки эхолокатора – Амураэль снова включил ауспик. Телемахон хранил молчание, но я чувствовал, что он смотрит на меня.

– Ничего, – подтвердил Амураэль.

Хайон.

– Я ощущаю присутствие, – произнес я. – Рядом. В городе, или как там называется ближайшее поселение. Оно знает мое имя.

– Мужчина? Женщина? – спросил Амураэль. – Это вообще человек?

– Не знаю точно. Это слабее шепота.

Так и было. Если можете, представьте себе образ движущихся губ, которые произносят твое имя, но лишены дыхания, позволяющего зазвучать голосу.

– Твоя жалкая чужая? – фыркнул Амураэль.

– У нее нет психических способностей, – опередив меня, ответил Телемахон. В его глубоком голосе слышалось нездоровое благоговение, от которого у меня по коже пробежали мурашки. – Ее душа слишком изысканна.

– Это не Нефертари, – сказал я. – Кто бы это ни был, я даже не уверен, что они живы. Это мир скорбных отголосков и неупокоенных призраков.

– Тогда не обращай внимания, – предложил мечник.

Хайон. Хайон. Хайон.

Я не мог не обращать внимания. То, что кто-то или что-то получило доступ к моему разуму, пусть даже вот так коснувшись моих поверхностных мыслей, указывало на его существенную силу и значительную решимость. Я намеревался разгадать эту загадку вне зависимости того, ловушка это или нет. Я потянулся вслед, но обнаружил один лишь туман, туман, туман.

– Это исходит из глубины корабля. Или… нет. Из-под корабля, – я глянул на Амураэля. – Поблизости есть подземные крепости?

Бывший легионер Сынов Гора на миг замешкался с ответом, и его аура вспыхнула тревожным светом. Что-то в моих словах его смутило.

– Несколько. – Амураэль посмотрел мне в глаза и вытер со рта смазанные следы своего познавательного каннибализма.

Ясность внес один из его легионеров.

– Лорд Хайон, – произнес воин. – Отсюда всего тридцать километров до Монументума Примус.

Я задумался. Такая возможность попросту не приходила мне в голову.

– Мы рядом с с Гробницей Гора?

– Да, лорд Хайон.

Хайон. Присутствие дразняще поглаживало мою голову изнутри. Хайон. Хайон. Хайон. Я сжал зубы, сопротивляясь его неожиданно манящему прикосновению.

Я поднялся на ноги:

– Показывайте дорогу.

Корабль врос в землю, став единым целым с комплексами крепостей ниже поверхности. Здесь был совершенно иной мир – царство противоядерных бункеров, взаимосвязанных лабиринтов траншей и подземных залов. Ударный крейсер Черных Храмовников вонзился в грунт, и его остов быстро оказался во власти мутировавшего нижнего мира.

Куда бы я ни посмотрел, везде в изобилии присутствовала коррозия. Гниль планеты наверху сползала вниз, разнося разложение и ржавчину. Из-за сбоев питания целые области комплексов погрузились во тьму, а оставшееся освещение было слабым и работало с натугой, мерцая и грозя вот-вот отключиться. Правда о Маэлеуме была такой же омерзительной, как и ложь – довольно скоро мы зашагали по залам, усыпанным обломками промышленного оборудования и наполовину съеденными телами убитых людей, зверолюдей и легионеров.

Большинство из мертвых воинов Легионов были Сынами Гора, которых оставили лежать и гнить. Видны были и пурпурный и красно-коричневый цвета Детей Императора, а также оттенки, отмечавшие места упокоения бойцов из других Легионов. Основную массу тел уже вскрыли мастера работы с плотью и апотекарии, прогеноиды были изъяты в пекле давно произошедших битв.

Запах склепа проникал под броню и въедался в мои чувства. Я ощущал его в своих порах. Чувствовал его на зубах, этот кислый мясной смрад.

Один из воинов Амураэля, Дежак, вел нас вглубь. Мой ретинальный дисплей отслеживал процесс спуска, и уже довольно скоро непрочная телепатическая нить, соединявшая меня с рубрикаторами на борту нашего десантно-штурмового корабля, истончилась и оборвалась, освободив их. Они выполняли последние полученные приказы, но я не мог дотянуться до них, чтобы посмотреть их глазами или же отдать новые распоряжения. Но я не собирался и останаливаться, чтобы достичь необходимого медитативного сосредоточения и восстановить связь с ними.

Дежак остановился на перекрестке, водя шлемом по сторонам и обводя взглядом длинное дугообразное пятно крови на изрешеченной болтами стене. Казалось, оно ничем не отличалось от остальной биологической каши, которую мы к тому моменту уже видели внутри комплекса.

Мы с Телемахоном переглянулись.

– Это пятно кровавой грязи чем-то примечательно? – поинтересовался я. У меня было подозрение, что Леор отпустил бы какое-нибудь раздраженное замечание насчет изящного хтонийского искусства. Как бы мне ни хотелось, чтобы он находился там вместо Телемахона, по его манере острить я вовсе не скучал.

– Это знак, повелители, – Дежак зашагал по левому коридору, не удосужившись просветить нас, каким именно образом кровавое пятно навело его на это решение. Он шел с Амураэлем во главе отряда, уступая своему господину.

Мы снова последовали за ними. Когтистые сапоги Телемахона сопровождали стук его шагов пощелкиванием и скрипом.

– Бандитский символ, подозреваю, – зажурчал в воксе его сладкозвучный голос, адресуясь ко мне одному. – Метка территории. Эхо того, как оно бывало раньше, на ныне мертвой Хтонии.

– Скорее всего, – у меня не было уверенности насчет того, куда ведет этот словесный гамбит, но я знал Телемахона и знал, что к чему-то он да клонит.

– Лекзандру, – промурлыкал он мое имя, исказив его на готический манер своей прежней родины. – Расскажи-ка мне про Дрол Хейр, – добродушно и непринужденно продолжил он.