Гранит науки и немного любви - Романовская Ольга - Страница 46

Прижав руки к голове, нагнулась, со страху даже не закричала, когда парочка страшных тварей пронеслась мимо. Позже некромант сказал, что это были не мыши… Что, узнавать не стала: меньше знаешь – крепче спишь.

Ксержик закрепил светлячок над моим плечом и отправил на разведку, а сам остался заметать следы нашего присутствия.

Вопреки опасениям, ни живые, ни мёртвые меня не потревожили, только капала с потолка вода. Неприятно, но ради долгой счастливой жизни потерпеть можно. Подземные ходы обычно все сырые: грунтовые воды просачиваются. Это я и до Академии знала. Нет, не о специфике тайных входов и выходов, а о подземных ручейках и озёрах. Как и любой другой деревенский житель, потому что без этого знания колодец не выроешь и дом не построишь.

Ход шёл под уклон, вниз, потом выровнялся.

Потянуло тёплым воздухом – значит, скоро выход.

Стоп, а как же камни, двери и прочие предметы, скрывающие тайные ходы от любопытных? Нам ведь надлежит повернуть какой-то рычаг, отодвинуть тяжёлую плиту…

Увы, всё закончилось банально – дырой, заросшей кустарником. Густо заросшей и наполовину обвалившейся.

Ксержик и не подумал помочь, так что пришлось самостоятельно карабкаться по пластам земли – спасибо, не глина! – и продираться сквозь густую растительность. Боролась я с тем и другим с переменным успехом, но в итоге вывалилась на задворках замка в каком-то овражке. Грязная, оцарапанная и злая.

Некромант, наверное, не рассчитывал встретиться с веником? Всё бывает в первый раз, ветками по лицу тоже. Ради такого случая даже рук не пожалела, когда ивняк обдирала.

Увы, веник бесславно пал в борьбе с магией: попросту сгорел. Но меня не обжёг. Нужно взять на заметку, что магическое пламя бывает безвредным.

– Детство в одном месте взыграло? – хмуро поинтересовался Ксержик. – Не поздновато?

– В самый раз. А то бы лежала тут мёртвая по милости трусливого мужика, который женщину вперёд послал.

– Идиотка, – вздохнул Ксержик, приводя себя в порядок. Оцарапать его я успела. – Впереди-то как раз безопаснее, чем позади. В данной ситуации. Но раз я трус, то как трус и распрощаюсь с тобой, голубушка, прямо сейчас. Зато потом куплю ремень потоньше.

– Зачем? – насторожилась я и невольно попятилась.

– Для воспитательных целей впавших в детство. Ну, дорога там, иди. Как доберёшься, вели остальным вещи собрать и быть наготове. Но, – некромант издевательски улыбнулся, – любовные игры с ремнём от тебя никуда не денутся.

Ну, это мы ещё посмотрим. Меня даже отчим не драл, не то, что недоделанный папаша. Возьмётся воспитывать – заявлю, в суд подам. А что – посягательство на жизнь и здоровье, извращённые близкие отношения. И пусть доказывает, что не собирался потом над девушкой надругаться.

Согреваемая подобными мыслями, упрямо шагала в указанном направлении. Быстро шагала, потому как обратно в гости к священникам не хотела. Оборачивалась, правда, через плечо, но это ради безопасности: не гонится ли кто? Нет, всё тихо, одни деревья да кустарники.

И солнце. Кожа под ним стремительно краснела: распогодилось, и местное светило делало своё чёрное дело. Если дальше так пойдёт, покроюсь волдырями.

Отойдя на почтительное расстояние от замка, побежала. Впереди открытое пространство, в моих же интересах пересечь его как можно скорее.

Справедливо рассудив, что махая на дороге руками близь оплота священников, на них и наткнусь, устроила небольшую пешую прогулку. Когда сил не осталось, а тепловой удар стал реальностью, решилась выбраться на дорогу, подождать попутный транспорт.

Устроилась в иллюзорном теньке от куста акации (или как тут её называют?) и стала ждать, с сожалением рассматривая кожу цвета варёного рака. Сгорела, и сильно.

Вообще, интересно – у них тут разгар лета, а у нас только-только весна отступала. Может, на Омороне зимы и вовсе нет? Сколько на одежде экономят…

Размышления о местном климате едва не закончились тем, что я чуть не проворонила самоход. Поручиться, что он не из замка, не могла, но если так, прокляну некроманта. И не банально, а с выдумкой. К примеру, чтобы все дети косыми рождались. Нет, ерунда. Ему же плевать, кого настрогал, лучше уж непосредственному виновнику чего-то желать.

Рискнула, привлекая к себе внимание. До города далеко, не дойду. А ещё есть-пить хочется.

Самоход притормозил, и я разглядела того, кто им управлял. Не послушник и не священник. А на остальных плевать!

Улыбнулась, прощебетала ложь про «поссорились, бросил друг, гуляла и заблудилась» и с надеждой уставилась на презентабельного шойденца. Тот в свою очередь разглядывал меня, а потом махнул рукой, открыв дверцу самохода.

С облегчением плюхнулась на переднее сиденье и объяснила, что мне нужно в Номарэ. Даже гостиницу назвала. Наглость, конечно, спасибо, если до окраины довезёт.

Вдруг навалилась такая усталость, что мне решительно было всё равно, за кого меня принимают и что со мной сделают.

Закрыла глаза и отдалась на волю случая. Если выгляжу порядочной, и мужик такой же, то обойдётся. Если нет, то… Да поздно уже думать.

– И давно вы здесь сидите? Далековато от города, – шойденец говорил с лёгким акцентом. От него пахло чем-то древесным – душится, что ли? Тогда не из простого люда, а аристократ.

– Не знаю, – честно ответила я и открыла глаза: невежливо не смотреть на собеседника. – Как Мойер бросил меня на той поляне, так и… Я не сразу на дорогу выбралась.

– Вид у вас неважный. И обгорели. Не местная?

Самоход тронулся, набирая скорость. Ветер немного остудил мою голову, но кожа зудела, а затылок ломило.

– Я не марейка – или как тут у вас называют девиц, которые приезжают продавать своё тело, – заранее предупредила я.

– Да вы и не похоже. Те в таком месте бы сидеть не стали: клиентов нет. Хотя, – шойденец усмехнулся, – вас вполне могли снять, вывезти на природу, а потом бросить.

– Думайте, что хотите, – отмахнулась я, мечтая о холодном компрессе. – И за то, что вы меня довезёте, я заплачу. Деньгами.

– Можете не утруждаться. Держите, – не отвлекаясь от дороги, возница стянул рубашку и кинул мне.

Хм, по-моему, это неприлично – раздеваться перед женщиной. Или он намекает, что платить придётся телом? Да, тяжело живётся здесь иномирянкам, если все мужики их за девок принимают.

Но я ошиблась: шойденец просто хотел мне помочь. Извинился, что ничего другого нет, и посоветовал укрыться рубашкой от солнечных лучей.

– Когда подъедем к Номарэ, заберу. А так вас солнечный удар не хватит.

– А вы как же? – рубашку я приняла и использовала по назначению. Она тоже пахла хвоёй, а не потом, так что брезгливости не вызывала.

– Со мной ничего не случится: у шойденцев не такая чувствительная кожа, как у других рас. А теперь рассказывайте, кто вы. Впереди часа два, так что времени хватит. Считайте это платой за проезд.

Я опешила и издала нечто нечленораздельное. Выдумать фальшивую историю жизни за минуту – за гранью моих умений. И не десяток предложений, а целую книгу. Лучше бы приставал!

Скосила глаза на полуобнажённого шойденца и непроизвольно оценила. Ничего экстраординарного, но смотреть приятно. Без шрамов, отвисшего живота и бурной растительности в духе оборотней. Та, что имелась, на шерсть не походила вовсе.

Шойденец перехватил мой взгляд и прокомментировал:

– Тоэрада, вы точно не принадлежите к древнейшей профессии?

– Я хроникёр, – смутившись, промямлила первое, что пришло в голову.

И, правда, Агния, хватит чужие рубашки нюхать и на чужих мужиков пялиться. А то опять с ума начнёшь сходить, как во время беременности. И пожалеешь потом. Ничего, скоро до Хендрика доберёшься: в этот раз отлынивать от прямых обязанностей он не сможет.

Мысли о муже и дочке успокоили, и я уже не проявляла граничащего с непристойностью любопытства.

– Хроникёр? – приподнял брови шойденец. – Вы?

– Ну да. Я для «Весника…»…. «Вестника Вышграда» сведения собираю. О местных жителях тоже. Так что это чисто из научного интереса.